Властная импотенция, или Почему стоит электрометзавод в Донецке

Плохая новость заключалась в том, что раньше июля он по-любому и не заработает. Мэр пообещал связаться с руководством предприятия и узнать о причинах такого решения. А потом, дескать, будем думать, что делать дальше.

Хотя Александр Алексеевич наверняка мог бы сэкономить свое и чужое время, просто прочитав сообщение российского горно-металлургического холдинга “Мечел”, контролирующего ДЭМЗ, от 23 ноября 2012 г. Там четко сказано: “Решение о временной приостановке принято в целях снижения издержек производства и гармонизации его объемов с требованиями рынка”.

Еще одна цитата из того же пресс-релиза: “…в связи с неблагоприятной ценовой конъюнктурой металлургических рынков на фоне повышения цен на лом черных металлов и слабый уровень спроса на готовую продукцию…”. Думается, что ничего нового к этому представители “Мечела” не смогут добавить. Действительно, глобально условия для продажи металлопродукции пока не улучшаются.

Возможно, А.Лукьянченко следовало бы утешиться тем, что “Мечел” кроме ДЭМЗ с ноября остановил и ряд принадлежавших ему на тот момент предприятий в Румынии: “Mechel Targoviste SA”, “Mechel Campia Turzii SA”, “Laminorul SA” и “S.C. Ductill Steel Otelu Rosu”. Хотя утешение тут слабое — кому какое дело до чужих проблем, со своими бы разобраться!

Да и если честно, вопрос работы ДЭМЗ находится не на уровне местных властей. Решить его можно только в Киеве. Напомним, о непростой судьбе предприятия и о той стуации, в которой оно оказалось, “ОстроВ” подробно рассказывал ранее.

Конечно, в какой-то мере можно понять и логику руководства “Мечела”. “Ожидаемый экономический эффект от временной приостановки производств позволит предприятиям более эффективно распорядиться имеющимися финансовыми ресурсами в условиях сниженного спроса на готовую продукцию и высоких цен на металлолом”, — отмечается все в том же сообщении от 23 ноября.

Российский холдинг подчеркивает, что это минимизирует его финансовые риски и дает защиту долгосрочных интересов в металлургической сфере. Кто же будет с этим спорить? Любой частный собственник имеет право работать с максимальной выгодой для себя. Это закреплено законодательством.

Более того, государству запрещается вмешиваться в хозяйственную деятельность частных компаний. При этом по умолчанию подразумевается, что обязательства собственника по отношению к государству ограничиваются одним, хотя и важным условием — своевременной уплатой налогов в полном объеме.

Остальные требования носят условный характер: соблюдение природоохранного и трудового законодательства ставит крупный бизнес в определенные рамки, но не предполагает от него какой-то дополнительной отдачи.

То есть если это металлургическое предприятие с промышленным объемом стоков, государство обязывает собственника обеспечить их очистку до безопасного уровня перед сбросом в реку. Это влечет за собой расходы, но только на уровне “убрать за собой”.

Никто, допустим, не возлагает обязательств по спасению от исчезновения редкого вида рыб — это уже забота самого государства, не имеющая прямого отношения к работе завода. Отсюда и растут ноги у проблемы: владелец предприятия никому ничего не должен, кроме налогов.

В этой связи показательно выглядит ситуация с Побужским ферроникелевым комбинатом (Кировоградская обл.). Последние годы его контролирует выходец из Советского Союза Борис Бирштейн (жил в Литве, затем эмигрировал в Израиль, переехал в Швейцарию. Потом получил канадское гражданство — “ОстроВ”). После развала СССР основным рынком сбыта для ПФНК стали европейские металлургические заводы.

Кризис в Европе уменьшил их загрузку — объемы потребления ферроникеля упали. А значит, и его производство в пгт Побужье, которое велось по давальческой схеме из руды, добываемой в Новой Каледонии и Индонезии. В то время как в Америке положение на рынках гораздо живее, чем в Европе.

Что делает в этой ситуации Б.Бирштейн? Покупает законсервированный в 1980-х гг. ферроникелевый завод в Гватемале и возобновляет его работу. Туда из Побужья уезжает ряд технических специалистов. А все остальные остаются без работы, ПФНК останавливается.

Арифметика проста — продавать ферроникель для североамериканских металлургов гораздо выгоднее из Гватемалы, чем из Украины. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть географическую карту. Да и руду из Индонезии туда везти гораздо ближе и дешевле.

Как говорится, ничего личного, только бизнес. Другое дело, что ПФНК для Побужья — градообразующее предприятие. И один из крупнейших плательщиков налогов для всей Кировоградской области. У государства появляются проблемы — надо платить пособия по безработице уволенным. Падают платежи в бюджет — нечем платить зарплату врачам, учителям, стипендию студентам, пенсию старикам, нет денег на ремонт дорог и т.д.

До всех этих вопросов Б.Бирштейну как владельцу ПФНК дела нет. Опять же, по действующему законодательству заставить его работать себе в убыток никто не может. Причем с подобной проблемой столкнулись не только в Украине, но и в Европе.

Вот уже 1,5 года длится эпопея с закрытием принадлежащего международному сталелитейному концерну ArcelorMittal завода во французском г.Флоранж. Владелец концерна Лакшми Миттал периодически обещает возобновить его работу и вложить средства то в новое прокатное производство, то в модернизацию существующего.Но пока только обещает.

В свою очередь, власти Франции угрожают Л.Митталу отобрать завод путем национализации. Тем временем жители небольшого городка на востоке страны остаются по большей части безработными — для них металлургический завод является градообразующим.

А после того, как индийский миллиардер вознамерился закрыть завод в бельгийском г.Льеж, к моральному давлению на него подключилась уже Еврокомиссия. Ее уполномоченный представитель по вопросам промышленности Антонио Тайани призвал ArcelorMittal отложить закрытие заводов в еврозоне как минимум до июня 2013 г.

Поскольку обращение сопровождалось обещанием рассмотреть возможность введения заградительных пошлин на импорт металлопродукции ArcelorMittal в Европу, Л.Миттал внял призыву из Брюсселя. Уже 20 февраля концерн официально объявил об отказе от планов по остановке производства и массовым увольнениям на европейских заводах до конца июня.

Конечно, можно было бы здесь порассуждать о двойных стандартах евробюрократов в отношении выходца из Индии. К примеру, тот же немецкий металлургический концерн ThyssenKrupp во второй половине февраля тоже объявил о закрытии либо перемещении своего европейского подразделения до 1 октября 2015 г. — и никакой реакции на это из официального Брюсселя и Берлина не последовало.

Но речь не об этом. Ситуация с Л.Митталом наглядно показывает, что в Европе тоже отсутствуют законодательные механизмы, позволяющие государству жестко разобраться с неэффективными частными собственниками. Иначе завод ArcelorMittal во Флоранже ужа давно работал бы под управлением государства. Да и угроза введения заградительных пошлин ЕС — это все-таки косвенный метод воздействия. Так сказать, неформальный.

В данном случае он сработал. Ну а если бы Л.Миттал взял в руки калькулятор и прикинул, что ему выгоднее отказаться от экспорта металлопродукции в Европу со своих азиатских и африканских предприятий, чем поддерживать работу европейских — что тогда?

С другой стороны, следует отметить, что французским властям, также как и украинским, также как и Еврокомиссии, за прошедшие годы никто не мешал принять необходимые законы для того, чтобы получить рычаги воздействия на крупный капитал. Ведь кризис начался не вчера, заводы начали закрываться с 2008 г.

Хотя, например, министр соцполитики Украины Наталья Королевская 20 февраля и заявила о необходимости принять закон о социальной ответственности бизнеса. Более того, как сообщал “ОстроВ”, правительством ранее уже разработан законопроект “О национализации”, предусматривающий возвращение в госсобственость предприятий, которые останавливает частный владелец.

Но он так до сих пор и не принят парламентом. Почему этого не произошло? Возможно, это связано с тем, что семья той же Н.Королевской владеет заводами-пароходами, как и большая часть родственников у нынешних и предыдущих депутатов Рады и министров. Проголосовать за такой закон для них — наступить на горло собственной песне.

Поэтому соответствующие заявления для голосующей на выборах биомассы — да, они делаются, но не более того. В связи с этим любопытно посмотреть на то, как к данному вопросу подошли в соседней Беларуси, которую Евросоюз нещадно критикует.

Там тоже есть частная собственность. Но большая часть предприятий осталась у государства, в том числе и Белорусский электрометаллургическй завод. Он точно также в своей работе сталкивается с неблагоприятными рыночными факторами, о которых говорится в пресс-релизе “Мечела”.

Но! В отличие от ДЭМЗ, Белэлектрометзавод работает. Более того, по итогам 2012 г. там достигнут новый производственный рекорд по выплавке стали. А 22 февраля государственный Беларусбанк подписал соглашение с Евразийским банком развития о совместном кредитовании проекта по строительству на БЭМЗ комплекса по выпуску длинномерного проката.

Его мощность составит 1 млн т. в год при стоимости €284 млн. При этом будут созданы более 200 новых рабочих мест. Чувствуется разница в подходах? Между тем по своему технологическому циклу БЭМЗ и ДЭМЗ — близнецы-братья. Но вот что-то мешает донецкому предприятию работать так, как его коллеги в белорусском городе Жлобино...

А “Мечел”, к слову, в итоге продал вышеперечисленные румынские предприятия за символическую плату в $70. Об этом стало известно 20 февраля. Формальным покупателем выступил никому неизвестный кипрский оффшор Invest Nikarom SRL.

Скорее всего, подобная участь ждет и ДЭМЗ. За последние 13 лет это будет уже 5 по счету собственник многострадального завода. И не факт, что он задержится надолго — исходя из предыдущего опыта.

Виталий КРЫМОВ