Вернуть чудо: что происходит с китайской экономикой

Китайская экономика в 2015 году преподнесла большой сюрприз. Вместо галопирующего роста, на который рассчитывали многие аналитики во всем мире, Поднебесная продемонстрировала замедление, сопровождавшееся лихорадкой на фондовом рынке. Так, ключевые биржевые индексы Китая SSE Composite и SZSE со своего пикового значения в июне 2015 года к февралю года нынешнего обрушились почти на 44%. Вместе с ними потеряли миллиарды долларов капитализации акции котирующихся компаний, значительно ослабла национальная валюта.

Тем не менее, ВВП страны за 2015 год все равно вырос. На целых 6,9%. И, казалось бы, о чем переживать Китаю, если экономика продолжает прирастать темпами, которые подавляющему большинству экономически развитых стран могут только сниться? Однако, принимая во внимание тот факт, что итоги 2015 года для КНР — наихудшие за последние 25 лет, поводы для волнения все же есть.

Мнимые надежды

Одним из главных пессимистов в отношении “китайского чуда” выступил Всемирный банк. В опубликованном им в январе прогнозе мировой экономики указано, что в 2016 году Китай еще сильнее замедлит рост — до 6,7%. Более того, это может повлиять на весь азиатско-тихоокеанский регион, что обязательно скажется на темпах его развития. Примерно такого же мнения придерживаются и многие экономисты, в частности, из таких авторитетных банков, как Goldman Sachs или Morgan Stanley. Согласно их консенсус-прогнозу, ВВП Китая будет “притормаживаться” год от года, и к 2020-му замедлится до 6,5%.

Причем, если полгода назад, когда в КНР наметились первые признаки стагнации, причины происходящего были неочевидны, то сегодня уже с определенной долей уверенности можно сказать, что тянет китайскую экономику вниз.

Во-первых, глобальные кризисные тенденции, которые, так или иначе, продолжают подтачивать устойчивость мировых рынков и товарные потоки. Это уже сказалось на объемах торговли Китая с иностранными партнерами: внешнеторговый оборот КНР за 2015 год сократился на 8% по сравнению с 2014-м и составил $3,95 трлн. При этом объемы экспорта упали на 2,8%, а импорта — более чем на 14%. В разрезе рынков сбыта сильнее всего торговля сократилась со странами Евросоюза (на 6,8%) и Японией (10,6%). А ведь именно они для Китая — одни из наиболее значимых регионов (наряду с Соединенными Штатами Америки).

Во-вторых, внутреннее потребление, которое, по идее, должно компенсировать сокращение импорта и экспорта, растет не такими темпами, как хотелось бы. Розничные продажи за 2015 год увеличились на 10,7% (за 2014-й — на 12%).

В-третьих, сегодня вклад внутреннего спроса в ВВП Китая, по официальной статистике, составляет около 50%. Для сравнения, в других странах БРИКС, к которым также относятся Индия и Бразилия, потребление обеспечивает свыше 60% экономического роста, а в США — и вовсе до 90%. Причем, в структуре локального спроса львиную долю занимает сфера услуг, но из-за огромного социального расслоения и разницы в доходах (особенно между городским и сельским населением) граждане страны попросту не могут оказывать поддержку экономическому росту.

Например, согласно опубликованному исследованию Пекинского университета под названием “Развитие народного благосостояния в Китае 2015”, 1% наиболее богатых китайских семей владеет 30% всех национальных богатств, в то время как 25% семей, живущих практически за чертой бедности, принадлежит лишь около 1% национальных богатств.

В итоге доля внутреннего потребления китайского населения с низкими доходами составляет 4,7%, а жителей с высокими доходами — 50%. Таким образом, Китай — страна с самой большой разницей доходов в мире, которая достигает коэффициента 10,7. В Индии этот показатель всего 4,9, а в Японии — 3,4.

Лишние метры

С промышленным производством Китая тоже не все однозначно. С одной стороны, оно демонстрирует прирост: в октябре 2015 года он составил 5,6%, в ноябре — 6,2%, в декабре — 5,9%, а за весь год — 6,1%. Тем не менее, эти значения все равно хуже ожиданий аналитиков. Кроме того, уже настороженно относятся к Поднебесной инвесторы. Да, панического бегства капитала, к счастью, нет, но отток инвестиций за минувший год составил $900 млрд. Кроме того, динамика вложений в основные средства за 2015 год оказалась минимальной за минувшие 15 лет — 10% против 16,8% в 2014-м.

Однако наиболее “взрывоопасным” для Китая становится рынок недвижимости. Именно его называют эпицентром сформировавшегося в экономике пузыря. Связано это с тем, что инвестиции в этот сектор достигают 15-20% ВВП страны. Только вот ожидаемого спроса на квадратные метры нет. Многие города стоят полупустыми, и в десятках тысяч построенных домов попросту некому жить. Это приводит не только к перегреву рынка, но и ударяет по смежным отраслям, а также ставит под угрозу банковскую систему. Да, объемы ипотечного кредитования по инерции продолжают расти (за 2015 год выдано $2,1 трлн займов на покупку жилья), но увеличиваются и суммы проблемной задолженности в китайских банках, которая по итогам декабря 2015-го достигла почти $200 млрд.

Потрясения в экономике Китая изрядно подкосили юань и золотовалютные резервы, которые за прошедший год снизились на $513 млрд. Из них только $108 млрд было направлено на стабилизацию курса в декабре 2015 года. Тем не менее, сегодня цена китайской валюты находится на уровнях 2011 года — около 6,54 юаня/$1. И по прогнозам, за 2016-й девальвация может составить еще 10%.

Кризис отменяется

Наличие проблем признают и действующие власти КНР, но реагируют на это спокойно, и замедление роста считают временным, объясняя его сменой экономической модели. Ее суть сводится к увеличению внутреннего потребления, тотальной “чистке” в госсекторе, прежде всего путем ликвидации убыточных компаний и предприятий, преодолению чрезмерной зависимости от экспорта, стимулированию рынка недвижимости и привлечению инвестиций в китайскую экономику.

Плюс ко всему, китайскую экономику невозможно анализировать обособленно от глобальной экономической системы, где наблюдается затяжной застой и стагнация. Поэтому даже те почти 7% роста, которые продемонстрировал Китай в 2015 году, можно считать очень и очень хорошим результатом. К примеру, ВВП Евросоюза за 2015 год вырос лишь на 1,8%, а экономика США — на 2,4%.

Также не стоит забывать, что Поднебесная все еще остается центром “притяжения” инвестиций со всего мира, поскольку страна располагает дешевой рабочей силой, но при этом привлекательными условиями для ведения бизнеса. В частности, ставка налога на прибыль для компаний, работающих в Китае, составляет от 15%, НДС — 17%, дивиденды облагаются по ставке 10% (для сравнения, в Филиппинах налог на дивиденды составляет от 15 до 30%, в Индонезии — 20%).

Китайские инвесторы, к слову, тоже не сбавляют активности. Количество сделок по слиянию и поглощению, в которых участвовали компании из КНР, растет в геометрической прогрессии. А по оценкам экспертов, 2016 год должен стать рекордным по количеству M&A с участием китайского капитала.

Например, одной из самых громких за 2015 год стало приобретение группой Alibaba Group Holding пакета в 20% акций китайской компании Suning Commerce Group на сумму около $4,6 млрд. Еще одна крупная сделка произошла уже в феврале нынешнего года: пивоваренная компания Anheuser-Busch InBev продала свой бизнес в Китае государственной China Resources Beer Holdings Co. за $1,6 млрд.

Особенно активны китайцы за пределами страны, скупая дешевеющие активы в США и странах Старого Света. В декабре 2015 года известный производитель “люксовых” мобильных телефонов Vertu был продан гонконгскому фонду Godin Holdings. В январе 2016 года группа китайских инвесторов приобрела крупнейшую немецкую машиностроительную компанию KraussMaffei за 925 млн евро. В начале февраля китайская компания Chongqing Casin Enterprise Group поглотила Чикагскую фондовую биржу, одну из старейших и крупнейших в мире. Тогда же, в феврале, IT-дистрибьютор из США Ingram Micro перешел в собственность инвестхолдинга из КНР Tianjin Tianhai, который заплатит за американскую компанию ни много ни мало $6 млрд.

Также на очереди производитель гербицидов из Швейцарии — компания Syngenta, купить которую намерена China National Chemical Corp. почти за $46 млрд. Всего же, как подсчитали в издании The Economist, сделок с участием китайских инвесторов за 2016 год будет около 80.

С чистого листа

Поэтому, несмотря на некоторые настораживающие тенденции в экономике КНР, говорить об ее “закате” еще явно рано. Да, риск того, что запланированные реформы окажутся провальными, как это случилось с “абэномикой” в Японии, и Китай уже никогда не вырвется в лидеры экономического роста, все же существует.

Но действующий премьер госсовета КНР Ли Кэцян зарекомендовал себя как достаточно успешный реформатор. Например, именно с его приходом в 2013 году в правительство Китая начали улучшаться показатели социального развития страны (сократилась безработица, возросли доходы населения, уделено большое внимание медобеспечению и образованию). В 2016 году, по планам Ли Кэцяна, будет создано свыше 10 млн новых рабочих мест, а уровень городской зарегистрированной безработицы удержится в пределах 4,5%.

К тому же власти КНР уже попадались на манипулировании статданными. Поэтому, скорее всего, ситуация в стране куда лучше, чем ее обрисовывают эксперты и мировые СМИ. А значит, полноценная рецессия в Китае, скорее всего, откладывается. Надолго.