В чем дело?

Есть одна надежная, неизменная черта, позволяющая распознать неслучайность нескольких, на первый взгляд, отдельных, никак не зависимых друг от друга событий, происходивших в разных странах Европы 28 апреля. Это причинно-следственная связь (та же, что связывает вспышку молнии и гром). Процесс, объединяющий эти события, очевидно, один — невзирая на то, что он скрыт от глаз безразличного наблюдателя, — а внешние проявления его разные, однако вполне закономерные.

О чем конкретно идет речь? В среду главное государственное архивное ведомство России официально обнародовало совершенно секретные на протяжении 70 лет документы из “особой папки” Политбюро ЦК КПСС, касающиеся непосредственной причастности Иосифа Сталина и его соратников (Лаврентия Берии, Анастаса Микояна, Лазаря Кагановича, Михаила Калинина) к уничтожению тысяч польских офицеров в Катыни под Смоленском в апреле 1940 года. Руководитель государственной архивной службы России “открытым текстом” сослался на прямое указание президента Дмитрия Медведева: обнародовать секретные документы (вот вам и тесная связь истории и политики, ведь руководство России явно стремится в настоящий момент, исходя из своих стратегических соображений, завоевать доверие польской стороны). Очень интересно, что в первый же день соответствующий российский сайт, где можно было прочитать “катынские” материалы, посетило свыше 2 миллионов человек, что даже на некоторое время ограничило доступ к нему — перегрузка!

А вот второе событие. В тот же день Парламентская ассамблея ОБСЕ в Страсбурге приняла резолюцию, посвященную политико-правовой оценке Великого Голода 1932 — 1933 годов в республиках прежнего СССР (особенное внимание было уделено трагедии Украины). Хотя в резолюции европарламентариев четко сказано, что тот страшный Голод был вопиющим, сознательно совершенным преступлением сталинского тоталитарного режима, и, кроме того, содержится прямое упоминание о принятом Верховной Радой Украины 28 ноября 2006 года Закона “О Голодоморе 1932 — 1933 годов в Украине”, — тем не менее, поправка одного из британских депутатов, предлагавшего признать Голодомор (как это прямо предусмотрено статьей 1 данного Закона) геноцидом украинского народа, не набрала необходимого количества голосов. Отметим два важных момента. Во-первых, вряд ли правомерно утверждать (как это прозвучало во многих СМИ), что ПАСЕ отказала (!) в признании Голодомора геноцидом — ведь хоть этот термин и не попал в окончательный вариант резолюции, однако из всего текста настоящего документа достаточно четко выплывает, что Великий Голод был небывалым преступлением против человечества, человечности и многих народов прежнего Союза.

Создается впечатление, что процесс очистки и возобновления исторической правды идет, хотя и медленно.

И второй аспект. Юлия Новикова, депутат от Партии регионов, не исключила в будущем пересмотра (отмены, прекращения, коррекции) Закона Украины “О Голодоморе 1932— 1933 годов”. Это заявление замечательно согласовывается с “философией” новой власти — рассматривать базовые ценности независимости, исторической памяти и национальной гордости как ненужный балласт, который можно выбросить за борт, продать или опорочить в случае, если это дает временную бизнес-корпоративную или же частную политическую выгоду.

Главный же вопрос, как видится, таков: что это все значит? Почему руководство России готово делать уступки полякам в вопросе Катыни, такому болезненному для национальной памяти народа Мицкевича и Шопена, и в то же время делегация от этой же России выступила за принятие такой резолюции в Страсбурге, где есть формальные слова осуждения “террора голодом”, кроме формулировки “геноцид”? Это — индикатор реального состояния независимости Польши и Украины, правдивого отношения Кремля к этой независимости или что-то другое? Как охарактеризовать позицию (если можно употребить это слово) новых государственных лидеров Украины?

Об этом наши журналисты беседовали с экспертами “Дня”.

Комментарии

Анна ГУРСКАЯ, Институт восточных исследований, Варшава:

— Существуют признаки того, что в трудных вопросах, касающихся Катыни, с российской стороны присутствует стремление пойти на некоторые уступки. Мне кажется, что дело Катыни было трудно скрывать дальше после того, что произошло в последнее время. Польше благоприятствовала особая эмоциональная ситуация, когда разбился самолет под Смоленском. И весь мир, увидев кадры этой катастрофы, начал интересоваться, зачем такая делегация на таком высоком уровне летала в Смоленск и что это такое — Катынь. И здесь возник вопрос не только со стороны поляков, но и международного сообщества о том, что же там произошло. И со стороны России не утаивать в дальнейшем эту информацию было рациональным шагом.

По моему мнению, размещение архивов в интернете больше адресовано россиянам, чем касается расширения доступа к архивам для польской стороны. Как у нас отмечают эксперты, речь идет о документах, ранее переданных польской стороне. Там нет новых документов, которые мы запрашиваем у российской стороны. Мы надеемся, что более засекреченные дела будут доступными хотя бы для экспертов и историков, стремящихся более глубоко исследовать этот вопрос.

Что касается сравнения подходов России к Катыни и Голодомору, то мне кажется, если бы в настоящий момент Президент Янукович обратился к России с запросом открыть доступ к этим архивам, он, возможно, также получил бы согласие. Конечно, была особая ситуация, когда во главе Украинского государства стоял господин Ющенко и россияне никогда не скрывали того, что они его не воспринимают и поэтому не будут строить нормальные отношений между Украиной и Россией на уровне президентов. Это было всем понятно после оранжевой революции, воспринятой россиянами как поражение, в частности, господином Путиным. Ввиду того трудно было прийти к пониманию. Сейчас как раз по делу доступа к документам или архивам Украине было бы более легко вести переговоры с российской стороной. Но только остается вопрос, интересует ли эта тема Президента Януковича. Будет ли он пытаться получать эту информацию. Ведь недавно, находясь в Совете Европы, он отрицал Голодомор как факт геноцида украинского народа. Так что здесь вопрос к украинской власти. Атмосфера в настоящий момент более благоприятна для того, чтобы как-то истолковывать или открывать исторические проблемы хотя бы для дискуссий, чтобы показывать их миру. Надо только захотеть.

Игорь ЮХНОВСКИЙ, председатель Украинского института национальной памяти:

— Катынская трагедия была раскрыта еще немцами, когда они оккупировали Беларусь. Впоследствии Польшей и всем миром был признан расстрел польских офицеров под Катынью. Кроме того, принимая во внимание трагические события, связанные с авиакатастрофой польского президента, россиянам ничего не оставалось как признать Катынь преступным актом сталинской системы.

Что касается Голодомора, то это был геноцид украинской нации. Российская Федерация для Украины была оккупантом, несмотря на то, что она имела форму Советского Союза. В гуманитарных подходах не было никакой разницы, потому что коммунистический режим был основан на сплошном терроре. Крестьянство вообще было крайне неприемлемым для советской власти. Еще в 1917 году, вырабатывая стратегию удержания власти в стране, Ленин напечатал статью, в которой объявил, что, национализируя все склады продовольствия и вводя хлебные карточки, можно держать в повиновении население государства. То есть уже тогда голод был признан политическим оружием. На пути к осуществлению этой политики стояло крестьянство, которое все время производило и вывозило на рынок продукты питания. Борьба против крестьянства была стратегической борьбой коммунистов. Другая проблема заключалась в понятии “украинскости” — Украинская Народная Республика, Украинское государство, украинское движение.

Другой вопрос. Когда посмотреть на потери Украины во Второй мировой войне, понятно, что наша страна обеднела на шесть миллионов. Много этих смертей напрасны, потому что никто не считался с нами, а все из-за того, что украинцы не имели своего государства (поляки имеют свою государственность намного больше, чем мы). Поэтому наличие государственности и ее атрибутики является огромным фактором в направлении сохранения нации. Это в настоящий момент очень хорошо понимают в России. Снижение авторитета государства, сеяние беспорядков, наивная вера некоторых наших государственных руководителей в эффективность либеральной демократии вместо того, чтобы строить сплоченную нацию, приводит к тому, что мы имеем сегодня.

К сожалению, слабость внутренней украинской политики и тот империализм, который остался в сознании российских руководителей, не позволяет пока еще признать украинский голод геноцидом.

Лилия ШЕВЦОВА, ведущий научный сотрудник Московского центра Карнеги:

— Во-первых, нет оснований полагать, что Россия действительно пошла навстречу полякам. Она во многом проимитировала изменение позиции по Катыни. Очевидно, нынешнему польскому политическому руководству либерал-технократов выгодно не обострять эту тему и не требовать от России реального покаяния. В силу ряда внутриполитических причин поляки решили пойти на компромисс с Путиным, хотя они прекрасно понимают, что Путин и Москва пошли на имитацию покаяния. Потому что даже публикация этих архивных данных на сайте российского Росархива является повторением информации, которая в 1992 году была опубликована в российском двухтомнике и в польском четырехтомнике. Это повтор давно известных данных. Россия не публикует информацию, свидетельства и данные, засекреченные российской военной прокуратурой после проведения расследования в начале и первой половине 1990-х годов по Катыни. Засекреченными данные остаются, в том числе, в силу закона о государственной тайне. По сути, Москва не сделала никаких шагов навстречу Польше, кроме политических жестов. Но поляки сочли себя удовлетворенными. Впрочем, это уже польская проблема.

И второе. Почему Кремль не пошел даже на эти символические жесты в отношении Киева? Мне кажется, что это более серьезная проблема для Москвы и нынешней российской элиты. Ибо признать Голодомор, общую и коллективную ответственность советской элиты и советского государства за эту трагедию означает необходимость поставить те же проблемы: Голодомор и преступления сталинизма в России — к этому российская элита не готова. По сути дела, это значит дать юридическую оценку прошлого. Ведь украинцы дали юридическую оценку сталинизма. А Россия до сих пор не дала юридической оценки сталинизма, что стало бы не только закрытием главы о сталинизме, но и создало бы прецедент, когда суд судит прошлое лидерство. А если суд судит прошлых лидеров, то возникает прецедент, когда суд может судить и нынешнее лидерство, чего, естественно, не хотят позволить Москва, российская элита и тандем. И потом, любой шаг, который направлен в пользу признания права Украины на формирование собственной национальной идентичности и отрыв от русской истории, в том числе через оценку Голодомора, является жесточайшим ударом по нынешнему Российскому государству и его легитимации. Ибо легитимация России — это сфера интересов, в которой Украина играет ключевую роль. А без сферы интересов российская власть не может существовать. Таким образом, отношение к Украине — это часть легитимации нынешнего правящего российского класса. Естественно, Москва будет постоянно препятствовать всем шагам украинской элиты, которые направлены на поиск собственной истории, на формирование собственной легитимности, собственного взгляда на историю.

Герхард ГНАУК, корреспондент газеты Die Welt в Варшаве, освещающий события в Польше и Украине:

— Судя по российскому телевидению, Польша перестала быть плохим славянским народом, который связался с Западом. Россия смотрит сейчас на Польшу более серьезно. Складывается впечатление, что теперь роль главного врага, если говорить об истории XX столетия, переходит на Украину.

В первую очередь это касается УПА и Степана Бандеры, а во вторую, возможно, Голодомора. Хотел бы подчеркнуть одно сходство между Катынью и Голодомором. В обоих случаях речь идет о преступлениях, которые тоже коснулось предков нынешних россиян. В Катыне были также русские жертвы сталинского режима. Разные российские политики тоже подчеркивают, что Голодомор не только украинский феномен, но является более широким явлением.

Что касается Катыни, то в этом случае можно говорить об отношении советского руководства к врагам советского народа и государства. Но все-таки острота Катыни состоит в том, что государство дало точечный удар по элите другого народа. Это особенная боль Катыни для поляков. Что касается Голодомора, то он был более широко связан с советской внутренней политикой, направленной на изменение общественного строя.

Если говорить о разнице подходов Москвы к Катыни и Голодомору, то нужно подождать, что там дальше россияне покажут. Будут ли продемонстрированы акты судебных расследований, которые велись, начиная с 90-х годов, а потом были закрыты.

Я сильно сомневаюсь, что со стороны России измениться позиция и подходы к Голодомору. С одной стороны, эта тема настолько связана с нелюбимым для Москвы именем — Виктором Ющенко. А с другой стороны, я пока не знаю, захочет ли новая власть в Украине, действительно, коснуться этой темы. Я сильно сомневаюсь в том, что будут проходить российско-украинские встречи на верхах, посвященные памяти Голодомора, как это было в ситуацией с Катынью.

Владислав ВЕРСТЮК, историк:

— Тут имеет место определенная смена акцентов. С одной стороны, скрывать Катынскую трагедию нет никакого смысла, потому что это очевидно, а с другой — такое количество информации известно, что картина трагедии под Катынью становится понятной и без тех документов, которые недавно обнародовала Россия.

Непризнание Голодомора геноцидом, по-моему, недальновидное упрямство России. Украинская сторона никогда не говорила о том, что в целом по Советскому Союзу был голод. Да, он был и местами очень страшный: и на Кубани, и в Казахстане, и на Поволжье, но даже российские историки соглашаются с тем, что более половины погибших от голода были украинцами. Голод в Украине был очень страшным, к тому же, с применением таких методов, которые не применялись в России.

На какой-то определенный период мне показалось, что ситуация с раскрытием исторической достоверности в России изменилась, что российские историки работают над изучением голода. Даже начали появляться определенные документы по этому поводу, но с изменением власти в Украине ситуация изменилась. Виктор Янукович своим выступлением в ПАСЕ практически поставил под сомнение закон Украины, признающий Голодомор геноцидом украинского народа, соответствующее решение Апелляционного суда.

Конфронтация, которая наблюдалась в российско-польских отношениях, явно не в интересах России: Польша является членом ЕС и НАТО. Поэтому РФ пытается уладить эту ситуацию, особенно после смерти Леха Качиньского. С другой стороны, очевидно, что, наводя мосты с Польшей, Россия пытается разрушить или ухудшить хорошие отношения между Украиной и Польшей.

Анатолий КАРАСЬ, доктор философских наук, профессор Львовского национального университета им. Ивана Франко:

— К сожалению, мы вынуждены говорить о некоторых двойных подходах со стороны России. Хотя, прежде всего, нужно приветствовать то, что польское общество совместно с властью добилось успеха в восстановлении своей исторической памяти. Поляки, в хорошем смысле этого слова, очень упрямы и последовательны в вопросах исторической памяти. Но я хотел бы сосредоточить внимание вот на чем. Недавно польское общество перенесло большую трагедию — гибель своего президента, высшего руководства. Я приведу слова одного высокого чиновника, который во время официальных похорон в Кракове сказал следующее: “Для Польши Лех Качиньский был примером того, как нужно достигать цели. Эта цель — наша общая свобода. Ради свободы Качиньский в своей жизни сделал все, что мог, но для этого он стал прежде всего патриотом Польши”. Сам Качиньский очень хорошо осознавал историческое прошлое своего народа. Ему всегда была небезразлична национальная память поляков. Возможно, именно это неравнодушие и спровоцировало трагедию, потому что оно “погнала” президента Качиньского отдать дань памяти павшим в Катыни. Но это нужно было не только Леху Качиньскому, но и всем полякам для собственной самоидентификации.

Когда власть и общество едины, как в Польше, бесспорно, можно достигать побед на международном уровне. Очевидно, есть внутренние мотивы российской власти, которая удовлетворила польские требования. В отношении Украины таких мотивов нет. Попробуем спросить себя, насколько выразительны требования Украины открыть архивы, которые до сих пор не рассекречены в Москве? Сегодня историки говорят, что получить доступ к архивам в 1989-м, 1990-х годах было значительно легче, чем сейчас. Очевидным является и тот факт, что сегодня нет требований украинской власти, соответственно, нет и результатов.

Хотелось, чтобы Россия сама пошла на открытие этих архивов, но вряд ли это возможно. Наверное, правду украинскому обществу, с точки зрения российских политиков, знать пока слишком рано, но трагизм ситуации заключается в том, что и наша современная власть думает аналогично. Об этом свидетельствует исчезновение материалов о Голодоморе с сайта главы государства, недавнее выступление Виктора Януковича на заседании ПАСЕ в Страсбурге и т.п. Украинская политическая верхушка не заинтересована в том, чтобы открыть архивы — разоблачить коммунистическое прошлое, дать доступ к архивам общественности.

Только дискуссии на тему правды и лжи могут принести обществу толерантность и примирение между разными политическими и общественными группами. Ведь мы хорошо знаем, насколько велика потребность в общественном доверии между украинцами. Очевидно, что без исторической памяти нет правды, а без правды не может быть свободы, справедливости и доверия внутри общества. Поэтому нам нужно добиваться снизу: не давать покоя власти, побуждать ее к пониманию важности исторической памяти нации.

Кстати

Катынь-2: Цена покаяния?

Мир содрогнулся от ошеломляющего события: трагедия под Смоленском, произошедшая 10 апреля с пассажирами самолета президента Польши Леха Качиньского, до боли взволновав все мировое сообщество, привела к появлению разнообразных версий относительно ее причин. Одну из них подаем сегодня нашим читателям, акцентируя внимание на следующем.

Повороты истории свидетельствуют о том, что прошлое обязательно напомнит о себе, как бы кто-то ни призывал о нем забыть.

Так же и то, что творится сегодня, в том числе и с нами, откликнется в будущем.

Трехдневный траур в России по событиям Катыни-2 вроде как должен был сгладить острые углы исторических противоречий между Польшей и Россией. Неужели такова цена покаяния? “Фальшивые московские семафоры (в день трагедии на военном аэродроме Смоленска сигнальные башни не были оборудованы необходимыми фонарями. Вместо них кое-где были вкручены бытовые электролампы) могут долго дезориентировать Запад на малоизвестной ему территории”, — предостерегал европейских политиков еще в 50-х годах прошлого века практик, теоретик и мистик украинского националистического движения Степан Бандера. Польский националист Лех Качиньский его не хотел слушать. Что случилось с обоими — это уже история. Однако помните, что “Россия при всех внутренних переменах никогда не меняла и не ослабляла своего империализма — стремления захватывать, эксплуатировать и уничтожать другие народы, в частности украинский” (С. Бандера).

Николай ИВАНЦИВ,   Игорь СЮНДЮКОВ