В Украине нужно срочно “ремонтировать водопровод”, а не делить власть — Даниил Гетманцев

Глава комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики ДАНИИЛ ГЕТМАНЦЕВ является автором многих законодательных инициатив, которые вызывают неоднозначную реакцию как среди его коллег по парламенту, так и у некоторых групп населения. При этом сам он настаивает, что его работа как народного депутата направлена на “детенизацию” украинской экономики и, как следствие, повышение уровня жизни граждан. “Апостроф” пообщался с одним из наиболее влиятельных нардепов пропрезидентской фракции “Слуга народа”, акцентировав особое внимание на экономических вопросах.

- В 2020 году в бюджете образовалась огромная дыра. Дефицит в 7,5% ВВП был запрограммирован, то есть, очевидно, было понимание, как он будет покрываться. Что произошло?

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно проанализировать цифры. У нас — перевыполнение плана бюджета по доходам особенно по доходам, собираемым налоговой. Однако выполнение плана по заимствованиям во второй половине 2020 года был сорван. За него отвечал Минфин. И даже те деньги, которые удалось привлечь в декабре, не смогли спасти ситуацию с невыполнением бюджета по расходам. Недовыполнение плана мы видели с июля, на что обращали внимание министра финансов (Сергея Марченко — “Апостроф”) во время заслушивания на комитете в сентябре.

Задача Министерства как раз и состоит в том, чтобы брать деньги в долг — конечно, по минимальной цене, но брать их — чтобы не было таких кассовых разрывов, которые мы видели в виде минимальных остатков на Едином казначейском счете в ноябре. На 1 декабря выполнение плана по расходам было 90,3%. Оно должно улучшиться по году, но цифры все равно неудовлетворительны, есть недовыполнение.

 

К слову, в этом же контексте мы должны рассматривать и вопрос сотрудничества с МВФ. Очевидно, что выжидательная тактика в переговорах с МВФ себя не оправдала, мне кажется, наша позиция в переговорах могла бы быть более проактивной. Уверен, что команда сделала выводы на будущее.

- В госбюджете 2021 года дефицит меньше, чем в прошлом, тем не менее, он — немаленький. Не повторится ли в этом году ситуация 2020 года?

— Мы должны сделать все, чтобы эта ситуация не повторилась. Но здесь в контексте анализа не только долговой политики, а, в целом, в контексте анализа нашей политики в сфере публичных финансов, мы должны, мне кажется, идти дальше и за деревьями видеть лес, мыслить и планировать стратегически. Этого не хватает в сфере публичных финансов. И я сейчас не столько о Минфине, сколько о всей команде. У нас есть несколько направлений, которые мы не дотянули в 2020 году. Бюро экономической безопасности не создано, но ведь очевидно, что силами налоговой милиции невозможно вывести из “тени”, например, алкоголь либо табак. Это — фантастика. Налоговая амнистия. Ее необходимо проводить уже в 2021 году, ведь антиБЕПС (от английского BEPS, base erosion and profit shifting — борьба с размыванием базы налогообложения и выведением прибыли из-под налогообложения — “Апостроф”) и международный обмен налоговой информацией уже на пороге! И без налоговой амнистии не будет реального вывода экономики из “тени”. Теперь — реформирование налогообложения доходов. Сколько мы об этом говорим! Это ведь необходимо делать, чтобы вывести из “тени” зарплаты. Налог на выведенный капитал…

Понятно, что кризис сместил приоритеты. Однако, даже в кризис мы не должны настолько концентрироваться на решении сиюминутных проблем в сфере публичных финансов, не думая о среднесрочной перспективе, хотя бы пятилетней, хоть трехлетней.

Мы декларировали еще год назад, что в трех-четырехлетней перспективе мы откажемся от финансирования Международного валютного фонда, вернем долги и будем использовать методы привлечения средств, которые используют развитые страны мира, — обычное долговое финансирование путем размещения бондов и ОВГЗ. Понятно, что ковид нам немного спутал карты. Тем не менее, не произошло катастрофы — мы потеряли меньше, чем потеряли наши соседи, чем потеряла Европа, чем потеряла Америка. Благодаря усилиям Нацбанка у нас хорошие макрофинансовые показатели, у нас финансовая стабильность и беспрецедентная для кризиса инфляция. Мы упали, по экспертным оценкам, на 4,7-4,8%, хотя МВФ нам прогнозировал 8%, Нацбанк — 6%. Можно вспомнить кризис 2009 года, когда мы упали больше, чем другие страны мира — на 14,3%.

— Это — очевидные вещи. Они потому и меняются, что никто не может решить вопрос с прекращением крупных контрабандных схем на таможне.

- Так, получается, таможня безнадежна? Там никогда не удастся навести порядок?

— Не безнадежна. Поэтому и меняем. Мы не делаем, как предшественники, когда назначенный руководитель возглавляет все эти процессы, которые происходят на таможне, и прекрасно себя чувствует. И, если по налоговой, я считаю, у нас было несколько положительных кадровых решений, и у нас действительно есть результат, то по таможне кадровые решения были негативные. Это — одно из тех обещаний, которые нам не удалось выполнить в те сроки, в которые мы могли бы это сделать. Если помните, министр финансов брал на себя личную политическую ответственность за ситуацию на таможне. Однако, конечно, это ошибка всей команды. Однако, то, что происходит на таможне сейчас (назначение главой Гостаможслужбы Павла Рябикина — “Апостроф”), мне хочется верить, что впервые мы начали двигаться по правильному пути, и таможня получила шанс.

- В последние годы в госбюджете устанавливается слишком высокий курс доллара к гривне, из-за чего уменьшаются поступления от таможни. Это — некомпетентность или какие-то игры?

— Это — ошибка в прогнозах. Я не хочу давать оценку компетентности. Прогноз делает Министерство экономики, у него есть свои формулы, а мы принимаем этот курс как данность и от него считаем бюджет. То, что он не оправдал себя, это очевидно, особенно в первом квартале 2019 года, и недопоступления от таможни в январе-марте 2020 года это — как раз ошибка в курсе. Но в 2020 году, мне кажется, он больше приближен к действительности.

- С ноября в Киеве проходит акция предпринимателей SaveФОП. Основное требование участников акции — отменить фискализацию. Не отсрочить, а именно отменить.

- Это ведь вопрос не только этих протестов. Это вопрос того, что у нас происходит уже 30 лет. Мы боремся, выясняем отношения, что-то делим, хотя делить-то уже нечего — как говорил классик, “все уже украдено до нас”. Мы убиваем свою страну 30 лет, и это — может не самый убийственный, но один из этих актов.

Я на ковиде (Даниил Гетманцев переболел коронавирусом в конце июля — начале августа — “Апостроф”) пересмотрел старый советский фильм “Тихий Дон”, и меня поразило сопоставление первой сцены, когда показывают хутор Татарский, если не ошибаюсь, пышущий благосостоянием, счастливых, богатых людей, ухоженных и накормленных детей, и самой последней сцены, в которой главный герой — Григорий (Мелехов) возвращается домой после многолетней изнуряющей и уничтожающей борьбы с такими же казаками непонятно за что, в тот же самый хутор, но уже в абсолютной разрухе, нищете. И его встречает сын в оборванной, ветхой одежонке у перекошенного разбитого забора. Они уже перестали бороться за светлое будущее — они его получили. Сын и этот забор — все, что осталось у Григория. Все остальное он потерял в осатанелой братоубийственной борьбе. И я спроецировал это на то, что происходит у нас сейчас. Я не сравниваю с последними годами Советского Союза и не имею ввиду войну на Востоке — Боже упаси. Я говорю о том, что мы не в том направлении идем. Они убивали свою страну, пока не уничтожили себя сами. И мы это же делаем сейчас. Митинги, скандалы, заядлая политическая борьба до крови — за что это все и для чего? Чтобы поменять очередную власть? Разве не понятно, что в этой стране нужно срочно “ремонтировать водопровод”, а не делить власть?.. Обратите внимание — развитые страны созидают свою экономику, свое будущее, договариваются, поступаясь личным в интересах общего. Что делают бедные страны — воюют внутри, между собой. И чем беднее страна, тем ожесточеннее и жестче конфликт… Разве не очевидно, чьему примеру нам необходимо следовать?

Вопрос фискализации показателен в этой связи. Мы вводим нормы, которые есть во всем цивилизованном мире, и там они присутствуют в более жесткой форме. Если вы выйдете из итальянского кафе без чека, в расстоянии до 200 метров вас может остановить полицейский, и, если у вас чека не будет, он может оштрафовать вас — потребителя. Продавца тоже оштрафуют, но, в первую очередь, потребителя. Если у вас работает незарегистрированный человек, вас могут вообще лишить права осуществлять предпринимательскую деятельность. И так во многих странах. Я далек от того, чтобы это вводить у нас, но мы же должны хотя бы как-то приближаться к цивилизованным правилам игры. Что здесь вообще обсуждать? Мы что, не должны вводить те нормы, которые действуют не в Европе, а в Беларуси, России, в Грузии? Грузия — либеральная экономика, классные реформы, но у нее самая жесткая фискализация. Причем электронная — по тому принципу, по которому мы ввели, но у них за деньги, а мы ввели бесплатно, чтобы убрать вообще любые манипуляции.

Обсуждать, нужны ли цивилизованные нормы, доказавшие свою эффективность и правильность во всем мире? Это — сюрреализм. Театр абсурда. Причем все понимают, что это надо делать, но все играют в игру — раскачай власть на чем угодно! Мы так убиваем свою страну, деля между собой то, чего не существует как ценности, ведь государственная власть — это средство создания равных правил, в том числе и в бизнесе. Политические дивиденды, рейтинги, даже собственность, за которую, может быть, какие-то политические силы между собой борются, — она ничего не стоит в бедной стране. Неужели вы не понимаете, что в стране, в которой есть правила цивилизованной работы, капитализируется вся собственность, стоимость труда растет.

Мы — самая бедная страна Европы. Мы стремительно движемся к тому забору на хуторе в “Тихом Доне”, и у него (главного героя Григория Мелехова) остается единственная надежда — его сын. От этого слезы наворачиваются — что вы сделали? И я хочу спросить: что вы делаете сейчас в Украине? Вы же делаете то же самое.

- Допустим, протесты постепенно угаснут. Но через год подойдет срок введения фискализации, которую отложили до 2022 года. Не будет ли так, что предприниматели снова выйдут на акции, и Верховная Рада отложит ее еще на год?

— С таким подходом, как сейчас, я этого не исключаю. Но я сделаю все возможное, чтобы это не произошло, чтобы, в конце концов, весь этот популизм ушел в историю. И я сейчас говорю не только и не столько о фискализации. Но, если наше общественное сознание будет поддерживать политиков, которые думают не о следующих поколениях, не о народе и даже не о будущих выборах, а о рейтинге в следующем месяце, будущего у нашей страны нет.

- Кстати, планируется ли отменить льготное налогообложение для предпринимателей на уровне 5%?

— В Европе такого нет, и мы имеем одну из самых льготных систем налогообложения, если не сказать самую льготную. Но нет, отменять не будем — мы обещали на выборах не менять, поэтому не будет менять.

- Будет ли отменен военный сбор?

— Если говорить о реформе налогообложения доходов, то наше предложение, которое мы уже очень глубоко обговариваем, состоит в том, чтобы объединить военный сбор, единый социальный взнос (ЕСВ) и налог на доходы физических лиц (НДФЛ), уменьшив при этом эффективную ставку налога на доходы с 34% до 30%, а потом в течение пяти лет уменьшать по 1% каждый год — до 25%. Сейчас ЕСВ платит работодатель, НДФЛ и военный сбор — работник. Мы хотим их объединить и перевести его (новый налог) на работника, но чтобы работник не платил его из своих денег, должна быть пропорционально увеличена зарплата.

- Будет ли введена прогрессивная шкала налогообложения доходов?

— Лично я сторонник прогрессивной шкалы налогообложения. Однако мы пока не собираемся принимать такие решения ввиду сложности администрирования. Если мы сейчас хотим упростить администрирование, но вводим прогрессию, мы не добиваемся этой цели.

- В программе президента был пункт о налоге на выведенный капитал. Будет ли он введен в 2021 году?

— На сегодняшний момент мы ждем от Кабинета министров окончательного решения. Со своей стороны, я предложил воспользоваться опытом Польши и ввести налог на выведенный капитал (НнВК) для среднего и малого бизнеса — с годовым оборотом до 200 миллионов гривен. Этим нововведением мы хотим поддержать развитие среднего бизнеса, так как он нуждается в поддержке. Если говорить о крупном бизнесе, я, честно говоря, не понимаю, почему мы должны его поддерживать именно таким образом. Крупный бизнес должен платить налог на прибыль (вместо которого планируется ввести налог на выведенный капитал — “Апостроф”), и, скажем откровенно, налог на прибыль справедливее, чем налог на выведенный капитал, так как он позволяет учитывать затраты, учитывать доходы и вычленить из них прибыль, которая является объектом налогообложения. Тогда как налог на выведенный капитал облагает форму (операцию), а не содержание, и поэтому он, конечно же, — шаг назад в плане справедливости налогообложения. Почему большие компании должны платить НнВК? Для меня это нонсенс. Хотя я знаю, что основные лоббисты (введения налога на выведенный капитал) действуют как раз в интересах крупных компаний. Поэтому и договориться сложно.

Если этот налог (по польской модели) взлетит, мы с удовольствием распространим его на всю экономику. Но прошу обратить внимание, что мы уже ввели ускоренную амортизацию, которая снимает основную боль с налога на прибыль: если ты покупаешь основное средство, ты можешь его самортизировать за два года, а не за десять лет, как это было раньше. В чем, по сути, обвиняют налог на прибыль? В том, что это налог на инвестиции, потому что даже реинвестируя прибыль, я как бы с нее должен заплатить налог путем амортизации, растянутой на годы. Мы этот вопрос сняли уже. Эта норма уже работает.

- В правительстве говорят о накопительном уровне пенсионной системы. Будет ли она введена в 2021 году?

 

— Не будет. Во-первых, это сложный процесс. Дай Бог, чтобы в 2021 году они до чего-то договорились. Я честно скажу — я не принимаю участия в этих переговорах, в разработке концепта, потому что этим занимается комитет социальной политики и Кабмин. Но из того, что я знаю, у них есть несколько концепций, есть несколько спорных вопросов, и они должны их довести до конца в 2021 году, чтобы ввести, я не уверен, что даже с 2022 года — возможно, с 2023 года. Но основная проблема пока в том, чтобы разработать приемлемый концепт и просчитать его.

- Всеобщее декларирование и амнистия капитала. Будет ли приниматься это законодательство в этом году, вступит ли оно в силу в 2021 году или с какой-то отсрочкой?

— Мы ждем от президента проект закона. По договоренности внутри нашей команды, этот проект должен внести президент, потому что амнистия капиталов — это общенациональное движение, и здесь очень важно доверие к тому, кто это делает, и я абсолютно согласен с тем, что инициатором должен быть президент, а мы должны его (законопроект) всячески поддерживать и продвигать, содействовать тому, чтобы он реализовался.

Текст был согласован еще летом. Я предполагал, что это (внесение в Верховную Раду) должно было произойти в сентябре. Я считаю, что нет никаких преград для того, чтобы это реализовать.

- Многие украинцы опасаются, что им придется что-то доплачивать за квартиру, или дачу, или машину, которую они купили 10-20-30 лет назад. Не возникнут ли у соответствующих органов вопросы к таким людям по поводу того, где они взяли деньги на квартиру, дачу или машину?

— Давайте начнем с того, что вопрос амнистии — это вообще не обязанность плательщика, а право. И нет, мы не предусматриваем никаких норм о контроле за происхождением средств налогоплательщика. Это — не об этом. Мы даем вам право легализовать сколько-то тысяч долларов, которые вы накопили за всю жизнь, и вы не сможете сказать, откуда они.

- С них нужно будет что-то платить?

— Да, 5% (от соответствующей суммы). Но, если вы получали “белую” зарплату или платили налоги с дохода, или получали льготируемый доход (например, наследство), вам не надо это легализовать — это все уже легализовано. Если вы купили недвижимость, продали недвижимость, это — тоже все легализовано. Но, если у вас есть “черные” деньги, которые получены с уклонением от налогообложения, то амнистия — как раз для вас. Это не значит, что, если вы этого не сделаете, к вам через год обязательно придут и скажут: “Откуда у вас эти 50 тысяч долларов?”, и, если вы не скажете, то у вас их отберут. Нет! У нас таких норм нет. Но, с другой стороны, мы не исключаем таких вопросов в будущем при осуществлении тех или иных операций. Попробуйте сейчас открыть счет за границей — вы должны будете доказать происхождение денег. И у нас так будет, поверьте. Мы не уйдем от этого общемирового тренда. Поэтому человек, который думает о будущем, не двухлетнем, а хотя бы пятилетнем, он уже должен принять решение участвовать в амнистии.

Что касается, например, недвижимости, то мы говорим, что вы сами как субъект амнистии даете оценку. Мы не требуем даже оценщика. Вы считаете, что ваша квартира стоит 10 тысяч долларов, значит так ее и декларируете. Но если вы будете ее продавать, и продадите ее не за 10 тысяч долларов, а за 100 тысяч долларов, то 90 тысяч долларов будет вашим доходом. Это — то изменение, которое мы также хотим внести в рамках реформы налогообложения доходов. То есть здесь палка о двух концах — никто вас не проверяет, почем вы задекларируете ее сейчас. Более того, у нас будет минимум, который и так будет легализован, — в тех же объемах, как и по налогам на недвижимое имущество: квартира — 60 квадратных метров, дом — 120 квадратных метров, дом плюс квартира — 180 квадратных метров. Это автоматически является легализованным.

- Мы уже немного коснулись кадровых вопросов. Продолжу тему: будет ли парламент инициировать отставку нынешнего правительства — в полном составе или частично?

— Когда-то это будет точно (улыбается).

- Но не в ближайшее время?

 

— Пока этот вопрос даже не обсуждается.

- Совсем недавно в Верховную Раду была внесена кандидатура Юрия Витренко на должность первого вице-премьера — министра энергетики, но она не была утверждена. При этом далеко не все члены фракции “Слуга народна” голосовали “за”. Почему провалили голосование по Витренко, и будет ли повторная попытка его назначить?

— У депутатов было к нему много вопросов.

- Они остаются?

— Я думаю, да. Я, честно говоря, не очень понимаю премьера, почему нужно с таким фанатизмом двигать именно эту кандидатуру, которая не получила поддержку в Раде — то есть Рада уже ж дала оценку. Зачем продолжать это движение? Я, честно говоря, голосовал за Витренко, я вообще голосовал за всех, кого они предлагали. Но у коллег были вопросы по премии Витренко, по суду с государством, по его бывшей активности или неактивности, связанной с развитием собственной добычи в “Нафтогазе”, потому что он отвечал за это направление. Не смогли убедить депутатов — зачем сейчас его назначать и.о. и снова его продвигать? Я думаю, это странное решение. Я бы его не принимал на месте премьер-министра. Я бы все-таки поискал в 40-миллионной стране еще одного специалиста в этой сфере, который бы соответствовал всем критериям. Однако, это его, премьера, политическая ответственность, и его решение, которое я принимаю.

- Как вы думаете, в январе Витренко утвердят в должности?

- Я не исключаю.

- По неофициальной информации, Юрия Витренко даже могут дальше двигать в премьеры…

— Такие разговоры ходят. Но, видите ли, в нашей сложившейся политической конъюнктуре я бы так надолго не загадывал. Потому что, к сожалению или к счастью, многоходовки в нашем политикуме, скорее, не удаются, чем удаются.

- Но у него есть шансы, хотя бы теоретические, получить необходимые для этого голоса?

- Сложно будет. Вы же знаете, что первый вице-премьер исполняет обязанности премьера — поэтому, возможно, в этом суть этой комбинации, достоверность которой, повторюсь, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

- Теперь вопрос, непосредственно касающийся вас. Несколько фракций захотели вас сместить с должности главы комитета. Какими будут ваши действия на это?

— Очевидно, что то, что делаю я и депутаты, которые меня поддерживают, многих не устраивает. Многим не нравится, наверное, что я не даю проводить законодательные инициативы, которые считаю лоббистскими. Не нравится то, что мы делаем определенные действенные шаги, направленные на детенизацию. И это вызывает желание оставить все как есть и принять кадровое решение по мне.

Я, собственно, ничего против этого не имею. Если они в Раде наберут необходимые голоса, значит, тогда такое решение будет принято. Но могу заверить оппонентов, что я не буду сдаваться — я буду бороться, потому что я считаю, что мы должны сделать необратимыми те процессы в стране, которые мы делаем в плане детенизации. Детенизация — это моя миссия. Хотя миссия — несколько громкое слово, тем не менее, оно сюда подходит.

- Завершился 2020 год. Каковые его основные экономические итоги? Какие можно сделать, прежде всего, экономические прогнозы на 2021 год?

— Нам не удалось сделать многое из того, что мы хотели сделать, потому что это оказалось сделать сложнее, чем мы думали. Сложнее, исходя не только из наших оценок, но и общества в целом. Система страшно упирается. С другой стороны, общество ждет мгновенных изменений, а некоторые изменения нельзя сделать быстро, потому что проблема слишком запущена. Мира — а это, кстати, в первую очередь, экономический вопрос — не удается достичь сразу, учитывая пять лет войны и деятельность бывшего президента. Но удается достичь самого длительного перемирия, спасти жизни людей, и это — огромный шаг вперед. Удается развести войска, удается обменяться пленными, восстановить мост в Станице Луганской.

Да, нам не удалось вырасти в ВВП в период ковида, но, с другой стороны, удается не упасть так, как упали соседи. Если мы падаем на 4,7-4,8%, то ЕС, по прогнозам, падает на 7,4%. Есть целая группа стран Европы, намного более сильных экономик, которые падают намного больше, чем мы. А вспомните кризис 2009-го — мы упали больше всех в мире! Несмотря на кризис, нам удается отстоять макроэкономическую стабильность. У нас беспрецедентно низкая инфляция. Несмотря на кризис, мы повышаем минимальную зарплату. Мы сдаем часть 20-летнего долгостроя Запорожского моста и еще более 4000 километров дорог. Несмотря на кризис, мы повысили с 3000 гривен до 3400 гривен средний размер пенсий. Да, этого недостаточно, да, нам пока не удалось решить вопрос бедности, но его нельзя решить за один год и даже за пять лет. Но мы вкладываем деньги в то, что этот вопрос может решить.

Мы не перезапустили промышленность, и промышленность во время ковида продолжала падать точно также, как и в конце 2019 года, как следствие политики Порошенко. При этом инвестиции в дорожное строительство беспрецедентны, все видят “Большую стройку”. Инфраструктура, дороги, в первую очередь, это — основа всего, основа развития экономики в целом, очень качественное вложение в экономику. Мы запустили “Антонов” (госзаказ на 3 самолета) и да, обязательно вернем былую славу нашему авиастроению.

Мы пока не побороли “тень”, это правда. Мы на год откатились по РРО (что, конечно, плохо). С другой стороны, мы практически побороли скрутки с НДС. Фактически, мы решили проблему торговли нелегальным топливом. Мы демонополизировали спирт. Мы начали работу с янтарем, приводим в порядок игорный бизнес. Вы не будете отрицать, что на улицах уже нет этого обилия игорных заведений? — Это же правда!

Проблемы, которые создавались десятилетиями, невозможно решить одним щелчком пальцев. Можно сказать, что мы заблуждались в том, что путь будет легче, однако очевидно то, что мы встали на этот путь, и точка невозврата очень близко. Очень скоро процессы пойдут, и никто не сможет их остановить, кто бы как не хотел этого сделать. Мы убрали очень много коррупционных льгот. Но, с другой стороны, мы пропустили вопрос с 14%-ым НДС для аграрных холдингов, против чего я категорически выступал.

То есть эта цепочка: “что нам не удалось сделать, но…” — ее можно продолжать во всех сферах. При этом общество избавилось от иллюзий. Мы избавились от иллюзий. Я имею в виду не только противодействие олигархов или “теневиков”, но и по поводу своей команды. И, мне кажется, за это время мы стали сильнее. Мы стали сильнее, несмотря на скандалы, несмотря на зашквары — я имею в виду нашу команду. За одного битого дают двух небитых. Мы уже битые.

Мне кажется, мы все устали от постоянных поражений, от того, что мы — худшая страна Европы по благосостоянию. Нам нужно понять, что, да, впереди сложный путь, который мы должны пройти все вместе — обществу и власти — путь, по которому нужно двигаться каждый день. Не рассчитывая на чудо в виде какого-то мессии, не рассчитывая на решение какого-либо вопроса на Майдане. Вообще, отказавшись от каких-либо социальных потрясений, взявшись за голову для того, чтобы оставить страну детям в нормальном состоянии. Чтобы не было стыдно за это наследие. А сейчас стыдно — давайте будем откровенны. Понять, что мы все друг за друга, и ближе у нас никого нет ни на востоке, ни на западе. Что мы не должны в период ковида задавать вопрос, нужен ли локдаун, или не нужен, из-за потерь в доходах, или выходить на улицу и требовать отмены РРО, защищая свое “право” продавать контрабанду. И в соцсетях мы не должны вопить о том, что Кабинет министров снова что-то делает не так, просто критикуя любое его решение. Мы должны понять, что все мы стараемся сделать правильные для страны вещи. И мы очень боимся ошибок в этих решениях. И мы очень благодарны за конструктивную критику. Но просто собирать лайки, собирать публику и, будем откровенны, деньги на митингах против чего-то, — это не просто деструктивно, это — преступление перед детьми, преступление перед будущим поколением. И мы должны остановиться, не доходя до того ветхого забора в хуторе Татарском. Мы должны остановиться и начать работать, создавая ВВП своей страны — каждый на своем месте.

Виктор АВДЕЕНКО