Украина: выбор стратегии

Глубокий экономический кризис, переживаемый Украиной, стимулировал дискуссии о путях повышения конкурентоспособности, обеспечения динамичного экономического роста. В частности, популярен тезис о необходимости многократного увеличения государственных инвестиций. Но важна не сумма средств, закачанных в экономику, а эффективность их использования. Можно ли обеспечить это в Украине?

Вспомним деятельность Государственного инновационного фонда. В 90-е годы прошлого столетия предприятия уплачивали сбор в данный фонд, а он предоставлял кредиты на инновационные проекты. Впоследствии выяснилось, что 93% проектов сорваны, и фонд был ликвидирован. Можно привести немало аналогичных примеров.

Когда в украинских ведомствах чиновники будут столь же компетентными и некоррумпированными, как и в корейском Министерстве экономического планирования, им можно будет доверить распределение инвестиций. В наших же реалиях масштабные государственные программы приводят к перераспределению средств в пользу нечистоплотных предпринимателей и связанных с ними чиновников.

Впрочем, есть и другие стороны опыта Южной Кореи, более важные для нас. Известный американский экономист М.Портер, которого правительства ряда стран приглашали в качестве консультанта, отмечал яростную, даже безжалостную конкуренцию между корейскими компаниями. Анализируя причины успеха Японии, он также указывал как на один из важнейших факторов на уровень конкуренции, которого не было в других странах.

А как обстоит дело с конкуренцией в Украине?

Хотя большинство украинских предприятий действуют в конкурентной среде, на многих важных рынках конкуренция фактически отсутствует либо носит “джентльменский” характер.

Цены на авиабилеты в Украине значительно выше, чем в соседних странах, и в то же время на рынок не допускались иностранные компании, способные перевозить пассажиров дешевле. Лишь после увольнения главы Госавиаслужбы Антонюка в этой сфере наметились позитивные сдвиги.

Годовая плата за лицензию на оптовую торговлю вином составляет 500 тыс. грн. Эта норма пролоббирована крупными производителями вина для уничтожения их конкурентов — малых и средних предприятий. Пересмотр данной нормы является частью “Одесского пакета реформ”, внесенного в Верховную Раду по инициативе М.Саакашвили.

Пользуясь своей рыночной властью, торговые сети фактически грабят производителей, навязывая им кабальные договоры. Раскрыв сговор, в котором участвовали 15 розничных сетей, Антимонопольный комитет Украины (АМКУ) оштрафовал их на общую сумму в 203,6 млн грн. (см. ZN.UA от 15 мая 2015 г., В.Чопенко, “Приговор неуступчивому ритейлу”). Но вскоре после этого сменилось руководство АМКУ. В интервью нового председателя ведомства Ю.Терентьева я ничего не читал об этом деле. Может, потому, что сам он почти десять лет проработал в “Метро”? При этом некоторые сотрудники, расследовавшие данный сговор, уже не работают в комитете.

В отчете АМКУ за 2014 г. приводятся любопытные данные опроса руководителей предприятий. Лишь 37% опрошенных ощущают сильную конкуренцию со стороны отечественных производителей, 35 — умеренную, 6 — слабую, 8% — не ощущают конкуренции. Многие ответили “сложно оценить”, что в большинстве случаев свидетельствует, что они не испытывают сильной конкуренции. При этом доля предприятий, ощущающих существенную или умеренную конкуренцию, по сравнению с 2008 г. уменьшилась на 11,5 п.п.

Согласно данным другого опроса, который несколько лет назад провела Международная финансовая корпорация, 61% украинских предпринимателей назвали серьезным препятствием для ведения бизнеса неравенство условий конкуренции. Они связаны с неодинаковыми режимом налогообложения и субсидиями, доступом к земельным участкам и инфраструктуре и т.п.

В связи с этим представляет значительный интерес опыт Австралии. В 1990-е годы в этой стране были проведены широкомасштабные реформы, направленные на развитие конкуренции. В ходе экспертизы законодательства было выявлено 1700 актов, содержащих нормы, которые ограничивают конкуренцию. В большинство из них были внесены изменения. С тех пор Австралия демонстрирует впечатляющие экономические показатели. По некоторым оценкам, благодаря реализации данных реформ, средняя австралийская семья ежегодно получает дополнительный доход, эквивалентный 4 тыс. евро.

А сколько нормативных документов в Украине содержат нормы, ограничивающие конкуренцию? Уверен: не меньше, чем было в Австралии.

Косметикой тут не обойтись: нужна системная, целенаправленная работа. Необходима действенная Программа развития конкуренции, направленная на устранение из украинского законодательства антиконкурентных норм.

Государство должно поддерживать отечественных производителей — с этим согласны все. Но далеко не все понимают, что наиболее эффективная форма господдержки добросовестных предпринимателей — жесткий контроль качества продукции. При отсутствии такого контроля недобросовестные производители получают значительные конкурентные преимущества.

О качестве бензина на ряде заправочных сетей может рассказать любой водитель. В позапрошлом году, исследовав рынок нефтепродуктов, АМКУ пришел к выводу, что розничные продажи высокооктановых бензинов вдвое превышают оптовые. И даже после пожара на нефтебазе компании “БРСМ-Нафта” под Киевом, явившегося следствием “химии”, мало что изменилось.

Несколько лет назад больше всего вина (в натуральном выражении) производилось в Донецкой области. Из чего изготавливалось вино в регионе, где практически нет виноградников, можно только догадываться. Надеюсь, хоть не из угля.

Лишь когда санкции за производство недоброкачественной, фальсифицированной продукции многократно превысят получаемые от нее доходы, нам удастся существенно повысить конкурентоспособность экономики.

Необходимы и другие меры государственной поддержки производителей. Но только те, которые способствуют развитию конкуренции, а не уничтожают ее. Деньги должны не предоставляться отдельным субъектам хозяйствования, а направляться на развитие бизнес-инфраструктуры.

Одна из причин падения производства после начала рыночных реформ — разрыв хозяйственных связей. Для налаживания новых связей требуется господдержка.

Даже в не являющейся образцом рыночных преобразований России продвинулись в этом отношении дальше: создана система субконтрактации, включающая центры субконтрактации и размещенную на специальном портале информационную систему. Такая система содержит базы данных производственных возможностей предприятий, а также поступающих заказов и информацию о предприятиях-заказчиках. Это обеспечивает быстрый и удобный поиск партнеров — как поставщиков, так и заказчиков.

Действуют 40 региональных центров субконтрактации. 32 из них работают в РФ, остальные — в Беларуси, Казахстане и других соседних странах. Эти центры консультируют предприятия, следят за обновлением данных, ведут поиск информации по заказам.

В системе субконтрактации участвуют 16 тыс. предприятий, зарегистрировано свыше 4 тыс. актуальных заказов.

В 2013 г. в данной системе участвовало около 500 украинских предприятий. Активно работал центр субконтрактации в Луганской области. Велись переговоры о создании такого центра в Одессе. Однако позже по понятным причинам сотрудничество с Россией фактически прекратилось.

Целесообразно создать аналогичную систему в Украине. В программе любого украинского правительства говорится о необходимости инновационного прорыва. Но ничего не меняется, поскольку дальше деклараций дело не идет.

Мировой опыт свидетельствует, что эффективной формой поддержки малого инновационного предпринимательства являются бизнес-инкубаторы. Однако в Украине действует лишь несколько таких структур. Еще в 2008 г. правительство приняло целевую программу “Создание в Украине инновационной инфраструктуры на 2009—2013 гг.”. Она предусматривала, в частности, создание 25 бизнес-инкубаторов. Где же они?

Следует учитывать, что на современных рынках для создания конкурентоспособного продукта ресурсов одной компании, как правило, недостаточно: требуется участие других игроков рынка, обладающих необходимыми ресурсами и компетенциями. Поэтому катализаторами инновационного развития выступают кластеры — межотраслевые объединения фирм и других организаций, действующих в определенной сфере. Самый известный кластер — Силиконовая долина в Калифорнии.

Кластеры обычно включают предприятия по производству готового продукта, поставщиков комплектующих изделий, оборудования, сервисных услуг. В составе многих из них — университеты, научно-исследовательские организации. Опрос, проведенный в 2006 г., показал, что в странах Евросоюза в кластерах участвуют 24% предприятий с численностью занятых более 20 человек.

Большинство кластеров размещены в пределах одного региона, зачастую — в одном городе. Географическая близость фирм — производителей готовой продукции и поставщиков способствует быстрому распространению инноваций, стимулирует рост эффективности, появление новых видов продукции. Кластер выступает как коллективный предприниматель, сочетающий преимущества крупного производства с гибкостью, способностью быстро перестраиваться, присущими малому бизнесу.

Осознание правительствами ряда стран значения кластеров как уникального средства повышения конкурентоспособности привело к существенным изменениям в экономической политике. Если прежде в развитых странах большинство программ экономического развития предусматривали выделение субсидий отдельным фирмам, то в настоящее время они направлены преимущественно на поощрение коллективных действий.

Одна из наиболее эффективных программ поддержки кластеров действует в Норвегии. Сейчас там осуществляется поддержка 40 кластеров, отобранных по конкурсу.

Опытные консультанты оказывают помощь в разработке стратегии, бренда, налаживании сотрудничества между членами кластера. Выделяются средства на НИОКР, организуются семинары, ознакомительные поездки. При этом государство финансирует не более половины расходов кластера на осуществление совместных проектов, остальную сумму обеспечивают его члены.

Во многом благодаря кластерам, поддерживаемым государством, Норвегия является мировым лидером в судостроении, производстве оборудования для добычи нефти и газа, рыборазведении и некоторых других сферах.

Украина — одна из немногих стран Европы, где на общегосударственном уровне отсутствуют меры, направленные на поддержку кластеров. Во многом поэтому в нашей стране эффективно действует чуть более десятка таких структур.

Следует понимать: главная причина отсутствия инновационной перестройки нашей экономики — не недостаточное финансирование науки, а крайняя слабость структур, обеспечивающих внедрение инноваций, прежде всего, кластеров и бизнес-инкубаторов. Любая программа инновационного развития, не учитывающая этого обстоятельства, обречена на провал.

При всей важности опыта других стран особое значение имеет глубокий анализ опыта самой Украины. В 1991—1994 гг. осуществлялось масштабное государственное финансирование экономики. Это не предотвратило спад. Однако огромные государственные расходы (в 1994 г. они составили 52,4% ВВП) стали важнейшей причиной гиперинфляции.

После избрания президентом Украины Л.Кучмы стала проводиться более взвешенная бюджетная политика. Это позволило стабилизировать денежную систему. Однако спад продолжался. Тогда вновь подняли голову сторонники государственного активизма.

За короткий срок значительная часть территории страны вошла в состав свободных экономических зон либо территорий приоритетного развития. Правительство дало десяткам предприятий гарантии по кредитам, полученным в зарубежных банках. Широко предоставлялись налоговые льготы.

Однако итоги этих мер разочаровывают. СЭЗ не стали точками роста. При этом многие из них превратились в “черные дыры” для бюджета, поскольку через них без уплаты налогов завозили окорочка, легковые автомобили и т.п. Большую часть кредитов, гарантированных государством, пришлось возвращать за счет бюджета.

Правда, с 2000 г. в стране после десятилетнего спада все же начался экономический рост. Его движущими силами стали меры по дерегулированию экономики и развитию конкуренции.

Упрощенная система налогообложения, учета и отчетности способствовала выходу из “тени” сотен тысяч предпринимателей. После принятия Закона “О лицензировании определенных видов хозяйственной деятельности” количество предпринимателей, которым требовались лицензии, сократилось в несколько раз. Правительство Ющенко отменило около 200 решений о предоставлении налоговых льгот отдельным фирмам. И бизнесмены поняли, что деньги нужно вкладывать не только в чиновников, но и в производство. Был принят указ президента “Об основных направлениях конкурентной политики на 2002—2004 гг.”. Несмотря на декларативность многих положений, он способствовал развитию конкуренции. Очень важную роль сыграла аграрная реформа, способствовавшая переходу земли к более эффективным производителям, развитию малого бизнеса на селе. Однако впоследствии реформы были свернуты.

В документах международных организаций отмечается, что энергичная конкуренция в благоприятных для бизнеса условиях — ключевой фактор роста производительности и конкурентоспособности. Справедливость этого тезиса наглядно подтверждает опыт не только развитых стран, но и Украины. К сожалению, за исключением сравнительно короткого периода, в нашей стране проводится политика, направленная на удушение конкуренции. Лишь когда государство будет не на словах, а на деле поддерживать добросовестную конкуренцию, перед Украиной откроются благоприятные перспективы.

Анатолий ЩЕРБАК, кандидат экономических наук, доцент Одесского национального экономического университета