Украина реагирует на деградацию и беспредел симпатией к России

Украина, затянутая в ловушку губительной модели, упорно деградировала и ныне терпит крах. И дело тут не только в лидерстве по глубине падения в период мирового кризиса. Страна, считавшаяся на старте суверенности по европейским меркам передовой, все годы последовательно сдавала позиции даже технологически отсталым соседям. Ныне она занимает предпоследнее место; позади только Молдова.

Если в 1990 г. ВВП на душу населения в Украине (по паритету покупательной способности, т. е. по реальному соотношению цен) превышал среднемировые показатели на 11% (Украина — 5433, мир — 4890 долл.), то в 2006 г., по последним данным, этот показатель (6224 долл.) стал уже на 33% меньше среднемирового — 9316 долл. В России он был вдвое большим — 13205, Казахстане — 9832, — Беларуси — 9737 долл. Еще рельефнее — провал в научно-технологической сфере. В 1990 г. Украина, располагая 0,8% населения планеты, создавала 2% мирового ВВП, и 6,5% научно-технологического потенциала. Ныне последний показатель снизился на 2—3 порядка. Показательно, что за все годы “докризисного” роста Украина так и не достигла (минус 20%) собственного уровня 1990 г.

Пагубность ситуации заключается и в том, что технологической и экономической деградацией дело не ограничилось. Более опасной оказалась катастрофическая деградация человеческого капитала. Речь идет не только о сокращении населения из-за повышенной смертности (с 52 млн. до 46 млн.); и не только о масштабной (1/4 работоспособного населения) трудовой миграции, в том числе в Россию. Украина уже в начале ХХI в. заняла первые места по СПИДу и туберкулезу; а согласно недавнему планетарному обследованию ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения) лидирует по депрессивности. А это свидетельство упадка духа, психологической подавленности, а значит, покорности судьбе и неспособности отстаивать права. Выводы эти подтверждает и проведенный в 2007 г. опрос общественного мнения, охвативший 24 европейские страны, в том числе и Украину. Как выяснилось, обстоятельств, угнетающих дух и энергетику, у нас более чем достаточно. По итогам опроса Украина находится на последнем (24-м) и предпоследнем (23-м) местах по показателям: доверия к работникам центральных и местных органов государственного управления (24-е); доверия к финансовым компаниям и банкам (24-е); оценки состояния семейного дохода (24-е); удачного поиска работы до 3-х месяцев (24-е); оценки состояния здоровья (24-е); обустройства дома (24-е); доверия к милиции (24-е); проявления на работе инициативы (23-е); возможности выбора семейного врача (24-е); ощущения себя активным и энергичным (23-е); ощущения себя счастливым (24 место). Даже по критерию счастья Украина хуже всех, что, казалось бы, не укладывается в голове, ведь наш народ всегда был одним из самых жизнерадостных.

Годы, следующие за “оранжевым” Майданом, характеризуются и недопустимой для уважающей себя страны разбалансированностью власти. Скандальное противостояние вождей, взаимное подсиживание и каждодневная изощренная ложь делают власть посмешищем. По этой и многим другим причинам по критериям ООН Украина попала в число 46 так называемых “несостоявшихся” стран.

У граждан Украины есть все основания искать выход из жизненного тупика. Власти подспудно это понимают и “кормят” всех обещаниями скорого вхождения Украины в Евросоюз. Хотя известно, что деградирующую Украину в Европу не возьмут, и об этом Евросоюз не устает предупреждать, как и о том, что расширения в обозримом периоде не будет.

Однако власть продолжает изрекать мантры о скором вхождении в европейский рай. К этому украинцы относятся как к “пунктику” или жесту отчаяния пребывающих у власти банкротов.

Иное дело Россия, в ценностях которой генетически заложено стремление к объединению земель. И это даже не столько рационализм, сколько сакральное действо под названием “братство”. Еще Достоевский писал: “Ко всечеловеческому братскому единению сердец русские наиболее предназначены”. И в нынешней ситуации, когда роль России в мире стремительно возрастает, российское объединительное начало гармонично смыкается с усилением в бывших республиках пророссийских настроений.

В Украине бурный рост симпатий к России — после длительного спада совпал по времени с крушением “майдановских” иллюзий. Запад тоже разочаровался в надеждах на послемайданные изменения. В Европе Украину стали относить к числу стран-изгоев, о которых говорят эпитеты: “несостоявшаяся страна”, “страна-неудачница”, “страна в развалинах”, “страна необратимых негативных процессов” и т. д.

В такой ситуации как внутренние, так и внешние оценки Украины “аукнулись” разворотом симпатий в сторону России.

Так, если 4—5 лет назад сторонники России составляли в Украине всего 40—45%, то в последние три года их не меньше 71%. Опрос же, проведенный в 2007 г. ведущим украинским центром КМИС и российским “Левада-центром”, зафиксировал буквально вспышку украинских симпатий к России. Оказалось, что “хорошо” и “очень хорошо” относятся к России 91,1% украинцев. А сторонники позиции, согласно которой Украина и Россия должны иметь безвизовый режим и жить дружно, составляли 67,6%.
Кстати, упомянутым опросом опровергнут дежурный тезис украинской власти о якобы генетической склонности россиян “поглотить” Украину. Так, на вопрос, должны ли украинцы и россияне объединиться в одно государство, позитивно ответили 23,1% украинцев и всего 11,8% россиян. Исходя из этих данных, скорее можно было бы украинцев обвинять в стремлении “захватить” Россию, а не наоборот.

Для Украины содружество с Россией — единственный шанс выйти на тропу успеха. Одиночества страна просто не выдержит. Причем главный фактор, загоняющий нас в состояние отчаяния, — уже не столько “падающая экономика”, сколько углубляющаяся человеческая депрессивность. Уже говорилось, что источник депрессии, — массовая бедность, осложняемая рекордным (по мировым меркам) разрывом доходов бедных и богатых.

Человек так устроен, что может легко переносить нужду в условиях, когда тяготы распределяются на всех и есть надежда на лучшее будущее. Вспомните энтузиазм рядовых тружеников в годы советских индустриальных пятилеток, в военное лихолетье.

Но народ будет раздавлен бедностью и соответственно недееспособен, если коррупционеры роскошествуют и надежд на улучшение нет.

Рассмотрим, однако, наши шансы на технологический успех. Ведь от него зависят позитивные ожидания и вера в завтрашний день.

Начнем с того, что нынешняя Украина заведомо лишена доступа к западным высокотехнологичным инновациям, а также существенно ограничена в инвестициях в производство. Из-за известных причин — беззакония, всеобъемлющей коррупции, неустойчивости власти и неопределенности судьбы страны — иностранные вложения под стратегические проекты к нам не поступают. Львиная доля прямых иностранных инвестиций традиционно вкладывается в сферы с коротким циклом окупаемости — торговлю, финансовые сделки, операции с недвижимостью и т. п. Свои же вливания производственного назначения крайне ограничены. За последние 16 лет капвложения в основные фонды составили лишь 29,5% объема годовых капвложений в 1990 г. И это при том, что тогда основные фонды были в лучшем состоянии.

Как свидетельствуют результаты проведенного Институтом социологии НАН Украины многоаспектного опроса общественного мнения, наибольшее единство, причем в разнообразных аспектах, граждане выявляют в такой сфере, как “справедливость — несправедливость”. Если проследить эту проблематику с позиций причин и следствий, окажется, что народ обездолен и лишен надежд на будущее именно на этой основе.

Лишь 1,6% респондентов считают украинское общество справедливым, а 81% — убеждены, что они живут в несправедливом обществе, и наибольшее напряжение (68%) существует между богатыми и бедными.

Обычно в такой ситуации беднейшие слои предпринимают против несправедливости решительные действия. Но это когда с энергетикой все в порядке. В Украине же из-за подавленности духа налицо покорность судьбе.

Как пишет профессор Н. Шульга: “У нас нет даже хаотичной массы, способной на неорганизованный бунт, вследствие чего потребовалось бы переформатирование системы**. В Украине даже число тех, кто не склонен к радикализму, но готов активно протестовать в рамках закона, всего 2% (склонных к радикализму — 0,6%). А 62,8% респондентов убеждены, что лучше все перетерпеть ради мира и согласия.
Причина столь вялой реакции — не в миролюбии, а в той глубокой депрессивности, которая есть следствием чрезмерного богатства в руках небольшой кучки и лишений у огромного массива (до 70%) бедных.

Признаки, подтверждающие эти деформации духа, многообразны; они свидетельствуют не только о подавленной энергии, но и ослабленной гражданственности, а также об уже свершившемся подрыве той напористости, работоспособности и инициативности, без которой подъем экономики, ее модернизация невозможны.

Вот факты, подтверждающие высказанные опасения. Оказалось, 62,6% респондентов постоянно ощущают утомление; 41,7% — спад энергии; 52,8% страдают от бессонницы; 22,6% — испытывают бессилие. И лишь 13% чувствуют себя нормально. Ясно, что это делает реализацию потенциала большинства рядовых работников невозможной. А значит, исключает инновационный подъем, даже если бы власть этого захотела.

Глубину и, возможно, необратимость депрессивных патологий иллюстрирует в Украине малоизученный феномен массового и немотиворованного страха. Опрос, проведенный ИС НАНУ, свидетельствует о том, что 62% населения боятся стать жертвой злодеяний, 88,3% — испытывают страх перед безработицей; 43,9% — опасаются голода; 59,4, — остановки предприятий; 23,3% — массовых беспорядков; 83,2% — роста цен; 39,4% — заражения инфекциями и т. д.

Источником выявленных в ходе исследований болезненных комплексов и социальных фобий является, наряду с фактором обездоленности, полная беззащитность рядовых граждан. Так, на защиту со стороны высшей власти в Украине могут рассчитывать от 1,9 до 7,2% населения; на защиту местной власти — 4%; со стороны профсоюзов — 2,2%; руководителей предприятий — 0,8% и т. д.

Что касается степени защищенности граждан (разумеется, рядовых) в судах, то по данным Минюста, в 2005 г. подлежало принудительному исполнению 6,1 млн. исполнительных документов; фактически же было исполнено 1,9 млн.

Представим, что стоит за этими цифрами. Легко догадаться, кто были те, чьи домогательства были реализованы: без “откатов” здесь не обошлось. А вот тем миллионам(!), чьи выигранные дела обернулись пустышкой, заплатить, видимо, было нечем. В 2006 г. ситуация мало отличалась от описанной. Как же можно назвать тот строй, который безразличен к судьбе выигранных судебных дел и стоящих за этими делами граждан? Ясно — это не капитализм, ибо там сильна власть закона. Это и не социализм — там торжествует социальная справедливость. Подобное возможно лишь в эпоху раннего (а не позднего!) средневековья. Эпизоды с нардепом Лозинским, многократно организовывавшим с помощью местной власти охоту на людей в своей вотчине, — подтверждают такой вывод.

Состояние подавленности и безнадежности, закладываемое настоящим, отсекает страну и ее народ от будущего. Уже на старте суверенности, как отмечалось, из-за стихийно-рыночной услужливости Украина стала жить только краткосрочными интересами, что исключало инновационное развитие, предопределяющее успешное будущее. Но при таком раскладе мог появиться реформатор, ломающий сложившуюся схему и “загоняющий” страну в модернизаторские акции, основанные на долгосрочных стратегиях.

Но когда население в глубокой депрессии, настоящее убивает будущее и тем самым лишает страну приемлемой стратегической перспективы.

Доказательства — опять же в результатах опросов.

Так, большинство украинцев (69%) не ожидают в будущем позитивных перемен. В основе такого пессимизма — неверие граждан в успешное развитие страны. Считается, что разрыв между Украиной и развитыми странами в перспективе лишь увеличится; что украинское общество не станет в десятилетней перспективе более справедливым; что безработица возрастет и бедные будут конфликтовать с богатыми. То есть негативные выводы о будущем страны делаются уже не столько на почве состоявшейся многолетней экономической деградации, сколько в связи с общей оценкой Украины как несостоявшейся страны.

К тому же нынешняя обстановка и заложенные ею глубинные тенденции побуждают считать злокачественные деформации необратимыми. Необратимость же, как известно, угрожает существованию страны в качестве суверенной.

Ответ на вопрос, что ждет Украину, — пока предмет гадания. Ясно лишь одно: в рамках нынешней инерционной модели деформации не рассосутся; они будут только нарастать.

Появление лидера вроде турецкого Ататюрка в современной Украине маловероятно. Можно назвать как минимум десять причин, каждая из которых исключает установление авторитарного правления, которое на раннем этапе может содействовать успеху. Главная из них — невозможность лидера опереться на низы, ибо они психологически подавлены и безвольны. А верхи, погрязшие в коррупции, лишены морали и подмяты всесильными кланами, для которых нынешняя ситуация — рай.

В современном мире выползание из экономической ямы возможно лишь на базе инноваций. В Украине и это невозможно по указанным выше причинам. К тому же инновационный прорыв не в интересах олигархов, которые, выталкивая деньги за границу, не обновили за годы хозяйничания даже мощности своих давно устаревших производств.

Будучи реальными хозяевами страны, кланы масштабно подпитываются за счет средств бюджета, рейдерства, захвата земель, махинаций с налогами. Все это обесценивает новации как источник обогащения, отложенного во времени. Наконец, потенциал Украины — экономический, финансовый, технологический и теперь еще и кадровый — для перехода к инновациям слишком слаб. Западные же инвесторы, для которых Украина — непредсказуемая страна, вкладывают капитал лишь в объекты с быстрой отдачей.

В такой ситуации опорой для Украины, как и для других постсоветских стран, может быть только Россия.

По разным причинам именно сейчас Россия и Украина стали остро нуждаться друг в друге. Россия — потому что получила шанс осуществить мощный рывок; и многое именно в этом контексте снова (как когда-то) зависит от Украины. Украина — потому что терпит бедствие, преодолимое только “в упряжке” с Россией.

Известно, что Россия и Украина научно и технологически дополняют друг друга; именно за счет Украины России легче всего обрести важный для успешности эффект масштаба. Наконец, только братски настроенная и бесшабашная Россия может решиться вкладывать в нестабильную и деградирующую страну инвестиции в долгосрочные инновационные проекты.

Именно через взаимодействие с преуспевающей Россией Украина получит шанс взбодриться духом и начать выходить из убивающей ее депрессии. Ведь если Украина не оздоровится (а это определяется всплеском надежд), то ни о каких инновациях — западных или российских — не может быть и речи. Ведь в мире не было ни одной страны, которая бы добилась инновационного успеха без подъема духа и обретения надежд на лучшее будущее.

Конечно, все это не так просто. Обеим странам надо преодолеть стоящие на этом пути преграды. Условием успеха должно быть взаимоприемлемое интегрирование (что уже происходит, но пока без Украины) между Россией, Казахстаном и Беларусью (речь идет о создании таможенного союза и ЕЭП). Многое зависит от взаимной лояльности украинской и российской власти и других обстоятельств.

Но главная предпосылка высокоэффективного взаимодействия с Россией — все же настроение украинского народа, его тяготение к этой стране.

Возможно также, что именно несчастья и трудности, обрушившиеся за годы суверенности на украинцев, заставят их вспомнить о том лучшем, что было в социальном смысле в СССР, и о том, что именно русские, пока их не обидели русофобы, называли их братьями. Кстати, согласно общественному мнению на пике бедствий и трудностей в Украине произошел всплеск не только пророссийских, но и просоветских симпатий, которые, впрочем, ассоциируются с нынешней Россией как преемницей СССР.

Еще один неожиданный феномен — расклад мнений о том, какая политическая система создает наиболее благоприятные условия для улучшения жизни человека труда, т. е. наемного работника. Оказалось, что приоритет не у нынешней Украины, — в ее пользу лишь 6,2%. И даже не у Запада (22,6%), а у советской системы (36,6%). Симптоматично и то, что молодежь (до 30 лет) отдает предпочтение советским стандартам жизни сравнительно с нынешними в Украине. Так, из молодых в пользу нынешней Украины высказались всего 7,0%, а советской системы — 15,2%.

Считают, что жизнь в Украине улучшилась, всего 23%, тогда как на ее ухудшении настаивают 43,7%. На этом негативном для страны фоне логично выглядит мнение, что традиции советских времен наследуют в той или иной степени 66% наших граждан. Кстати, в отношении западного образа жизни у украинцев уже нет особых иллюзий. Так, склонность Запада делать людям добро отмечают лишь 5,2%. Положительно оценивают в Украине идею присоединения страны к союзу России и Беларуси 59,3%; негативно к этой идее относятся лишь 20,8% опрошенных. В то же время к идее вступления в Евросоюз позитивно относятся (как это ни странно!) лишь 40,7%. И тем более в Украине мало сторонников вступления в НАТО (всего 14,1%), а не приемлющих этого союза, — 60,2%.

Респонденты не случайно считают Россию притягательнее Запада. В Украине знают, что в сложной ситуации только русский человек способен “последнюю рубаху отдать”, а вот у Запада “нет постоянных друзей, и нет врагов, а есть лишь постоянные интересы”.

Конечно, националистически настроенные украинцы, особенно представители власти, симпатии к России объясняют синдромом советско-российского менталитета, который вот-вот будет изжит. Это напоминает привычку фанатичных и недалеких советских идеологов 30-х годов относить склонность народа ценить досоветское прошлое к пережиткам капитализма в сознании отсталых людей. Черту этому подвела Великая Отечественная война, когда пришлось вспомнить Суворова и Кутузова. Симптоматично, что в знак протеста против антироссийских ярлыков, навешиваемых националистами, в Украине уменьшается доля тех, кто воспринимает Украину как свою родину. Такой спад, растущий с запада на юг и юго-восток, — не имел бы места, если бы эти люди не демонизировали Россию и не стремились нагнетать ненависть ко всему русскому.

А в ответах на вопрос “Что сегодня объединяет людей в украинском обществе?” показатель “национальная принадлежность” занимает лишь 10-е место из 16. Парадокс, но получается, что позитивное отношение все большего числа украинцев к России становится фактором всеобщего признания украинцами Украины родиной.

В менталитете русских генетически заложена идея братства. И эта притягательная сила имеет широкий, всеобъемлющий диапазон человеческих отношений. Об этом, в частности, свидетельствует сравнение соответствующих показателей по России и Украине. Так, если близкими для россиян являются 93% товарищей по работе и учебе, то для украинцев этот показатель составляет лишь 25,6%. Далее “притягательность людей своего поколения” составляет для русских и украинцев соответственно 93 и 31,2%; “люди той же национальности” — 92 и 19,4%; “та же профессия” — 94 и 16%; “схожие взгляды на жизнь” — 95 и 36,6%; “жители одного и того же города и села”, — 89 и 27,6%; “люди, близкие по политическим взглядам”, — 77 и 8,9%. Оказалось также, что консолидирующими факторами в Украине являются лишь родственные отношения (64,3%) и различные угрозы (36,1%).

Приведенное сопоставление русских и украинцев убедительно свидетельствует о важности для интеграции Украины и России “включения” уникальной способности россиян консолидировать любые общности, в том числе межнациональные союзы. При этом и Украина под влиянием консолидирующих усилий со стороны россиян — как это было в советские времена — усилит свой консолидирующий потенциал. И это сработает как фактор эффективности и преодоления фобий и депрессий. Заодно влияние русских может в конце концов подвигнуть украинцев на меры, обеспечивающие сокращение нынешнего рекордного (по европейским меркам) разрыва доходов владеющих Украиной кланов и бедноты.

Весь изложенный и интерпретированный эмпирический материал, традиционно (для коллектива Института социологии) обладающий высокой степенью достоверности, свидетельствует о важности солидаризации Украины с Россией. Без этого в Украине не только исключена модернизация, а значит, не будет и экономического успеха, но и невозможны возрождение духа и процветание нации.

Редко какой народ обладает этим качеством в такой же степени, как русские. Нельзя представить ситуацию, чтобы, скажем, Англия как метрополия жила хуже Индии. А ведь Украина в рамках СССР все послевоенные годы жила лучше России.

Конечно, к модернизаторству задача не сводится. Следует искоренить коррупцию, ставшую главным регулятором экономики страны; оторвать от власти преступные кланы; преодолеть моральную деградацию; оздоровить власть. Важно также перестать заблуждаться и кичиться перед Россией украинской демократией, которая не только лишает низы возможности влиять на верхи, но и лидирует в Европе по признакам продажности.

Без этих и других судьбоносных перемен Украина то ли расколется, то ли рухнет целиком. Ведь деградация на фоне преуспевания почти всех соседей не может продолжаться долго.

Юрий ПАХОМОВ, академик НАН Украины, директор Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины