Уголь и “Л-ДНР”: стало только хуже

Прошло более трех месяцев с тех пор как незаконная организация “ДНР” объявила о захвате нескольких десятков украинских предприятий на неконтролируемой территории. Большинство из них принадлежат структурам украинского бизнесмена Рината Ахметова. Некоторые — государственные, еще часть принадлежит отдельным собственникам.

Захват предприятий произошел почти одновременно с торговой блокадой, объявленной сначала добровольческими батальонами, а затем поддержанной официально украинской властью. Негативные последствия не заставили себя ждать. Об этом говорится в статье проекта “Донбасс: полный доступ”.

В “ДНР” настаивают, что на предприятия введено “внешнее управление” и это вовсе не захват и не “национализация”. Последняя не так давно активно коснулась мелких предприятий — автостанций, рынков, магазинов.

Данный вопрос был поднят в Минске, однако безрезультатно.

Что происходит с угольной промышленностью ОРДЛО?

Территория отдельных районов Луганской и Донецкой областей (ОРДЛО) находится в информационном вакууме. Попробуем восстановить картину данных, используя информацию, предоставленную украинскими специалистами, чиновниками, а также представителями незаконных “Л-ДНР”.

Данные “ДНР” на апрель 2016 года: На неподконтрольной территории Донецкой области, по словам самих членов “ДНР”, находится 36 шахт. Из этого количества работали лишь 16 угольных предприятий.

Данные “ДНР” на июль 2017 года: на неподконтрольной территории Донецкой области расположены 63 шахты, 19 из них работают в режиме водоотлива. Как минимум 7 шахт затоплены.

Другие данные предоставил департамент угольно-промышленного комплекса Минэнерго Украины.

“По состоянию на начало 2017 года добыча угля осуществлялась в Украине на 148 шахтах, из которых 97 шахт всех форм собственности временно не контролировались украинскими властями.

Из 102 шахт, подчиненных Министерству энергетики и угля, только 33 шахты находятся за пределами зоны военных действий, 69 шахт находятся в зоне АТО”, — говорится в ответе профильного министерства на информационный запрос.

На неподконтрольной территории Донецкой области сегодня находятся 55 шахт, из которых 47 подчинены Минэнерго Украины. На остальной части Украины — 22, из которых 14 подведомственны украинскому правительству.

На неподконтрольной территории Луганской области сегодня находятся 42 шахт всех форм собственности (22 подчинены Министерству энергетики и угольной промышленности).  Еще 8 расположены на подконтрольной части Луганщины.

“Что касается предприятий, где осуществляются меры по их ликвидации, то в результате АТО на территории, временно неконтролируемой властями Украины, было обнаружено 62 шахты, в частности 34 на территории Донецкой области и 28 на территории Луганской области”, — добавили в пресс-службе министерства.

Не так давно “начальник отдела реструктуризации и закрытия предприятий минугля ДНР” Алексей Смыслов сообщил, что нерентабельными шахтами считают такие как “Октябрьский рудник”, “Полтавская”, “Енакиевская”, часть “Ольховатской”, “Трудовская”, “Бутовская”. На них не добывается уголь, вода постепенно затапливает эти шахты. Он отметил, что на первом этапе закрытия — 10 шахт Горловки и Енакиево.

“Всего же по состоянию на 1 июля 2017 года на реструктуризацию и консервацию передано 18 нерентабельных угольных предприятий”, — сказал Смыслов.

Часть шахт и углеперерабатывающих предприятий были захвачены группировкой “ДНР” еще до событий блокады. К примеру, шахты государственного предприятия “Макеевуголь” были взяты под контроль новосозданной “Донбассреструктуризации” еще в начале 2016 года.

А весной 2017 года под контролем группировки “ДНР” оказались такие угольные и обслуживающие предприятия:

• шахта “Комсомолец Донбасса”, Моспинское углеперерабатывающее предприятие

• “ДТЭК Сервис”, “Электроналадка” (принадлежат бизнесмену Ринату Ахметову)

• ЦОФ “Колосниковская” (с 2016 года принадлежит макеевчанину Виктору Чмилеву)

• шахта им. Засядько (принадлежит народному депутату Ефиму Звягильскому)

На неконтролируемой территории Луганской области “ЛНР” ввела свое управление на трех угольных предприятиях Рината Ахметова:

• “Краснодонуголь”

• “Ровенькиантрацит”

• “Свердловантрацит”

Большинство захваченных шахт переживают не лучшие времена: некуда сбывать уголь, есть трудности с поставками леса, горняки и менеджмент месяцами ждут заработную плату, отрабатывая в лучшем случае “трехдневку” и получая за это гораздо меньшие суммы.

В 2016 году “ДНР” оценивала добычу угля на подконтрольной ей территории в 12 миллионов тонн. Это гораздо меньше, чем в довоенное время. Судя по нынешним планам добычи, и эта цифра уменьшится.

На июнь 2017 года для госпредприятий план составлял 528 тысяч тонн угля, на июль — 460 тысяч тонн угля.  Лишь в апреле был план по добычи на 700 тысяч тонн. Такими темпами объем годовой добычи составит 7-8 миллионов тонн.

Для сравнения, только в апреле 2013 года на территории тогда еще единой Донецкой области добыли 2 миллиона 807 тысяч 900 тонн угля. Сегодня Украина потеряла контроль над большинством угледобывающих предприятий. Планы “ДНР” говорят о глубоком кризисе в угольной отрасли.

Косвенно о работе промышленности на неподконтрольной территории говорят и объемы работы электростанций. В мае 2017 года заместитель министра угля и энергетики “ДНР” Александр Федоров в эфире телеканала “ЮНИОН” заявил, что  Старобешевская ТЭС сейчас работает на 50%, а Зуевская ТЭС на 33%. Обе тепловые электростанции находятся на неподконтрольной территории.

Как рассказал председатель Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец, в Луганской области два объединения — “Ровенькиантрацит” и “Свердловантрацит” до блокады и захвата  добывали по 28 тысяч тонн угля в сутки. Сейчас добывают примерно 2 тысячи тонн угля. Соответственно уменьшилась и зарплата шахтеров вместо 10-12 тысяч гривен они получают около 6 тысяч рублей.

На шахте “Комсомолец Донбасса” в Донецкой области ранее добывали 12,6 тонн в сутки, а сейчас — около 2 тысяч тонн.

Михаил Волынец скептически относится к идее блокады.

“В начале января я поехал в Красногоровку, Курахово и узнал, что по всей линии соприкосновения в день проходит до 40 караванов контрабанды в обе стороны. И все это под контролем наших офицеров, СБУ и криминальных элементов. Это было до блокады. Когда начали блокировать эшелоны, где велся контроль, то я стал говорить о реальной контрабанде. Блокадники как в рот воды набрали. Им надо было выполнить другие задачи — включиться в игры олигархов”, — считает профсоюзный лидер.

Угольная промышленность не просто умирает, ее добивают сложившиеся обстоятельства и люди, — убежден бывший заместитель главного инженера шахты “Чайкино” ГП “Макеевуголь” Владимир Филимончук. Он подчеркивает, что ранее государственные угольные предприятия выживали благодаря финансированию из украинского бюджета. Сейчас на неконтролируемой территории таких дотаций нет. В пример Филимончук привел ситуацию с его родным предприятием.

“На объединении “Макеевуголь” до войны работали 8 шахт, которые добывали уголь на территории Макеевки. Одни работали успешно, другие не очень, но в год они добывали порядка 2-2,5 миллионов тонн угля. Основные профессии — ГРОЗы зарабатывали 7-9 тысяч гривен. Зарплата выплачивалась регулярно. “Макеевуголь” получал дотации из государственного бюджета Украины ежемесячно в размере 100-110 миллионов гривен — покрытие себестоимости производимой продукции, то есть на 80-90% ежемесячно закрывалась потребность объединения в фонде заработной платы. В 2014 году на объединение в госбюджете была заложена поддержка 1 миллиард 340 миллионов гривен”, — рассказал специалист.

До военных действий в объединении работали 17 тысяч человек. Сколько сейчас — сказать тяжело.

В 2014 году в “Макеевугле” начались проблемы с выплатой зарплаты. Некоторые шахтеры до сих пор ждут выплату зарплаты за август-сентябрь 2014 года, еще часть горняков — за февраль 2017 года.

Из восьми шахт объединения остались работать четыре.

Так, закрыты шахта “Бутовская”, “Чайкино”, “Ясиновка-Глубокая” и “Бажанова” (не функционирует из-за аварии в 2011 году).

“Бутовская”, которая находится недалеко от Авдеевской промышленной зоны, где не прекращаются боевые действия, затоплена. Шахта “Чайкино”, по словам специалиста, имеет  самые большие запасы угля марки “Ж” в Донецкой области — было разведано 100-110 миллионов тонн коксующегося угля. Он востребован в металлургической отрасли, но шахта сегодня находится в режиме водоотлива.

Продолжают работать шахты им. Кирова, “Холодная Балка”, “Калинино-Восточная” и “Северная”. Но их работу нельзя назвать стабильной.

“Они то работают, то не работают”, — резюмирует Филимончук, добавляя, что объемы добычи сократились в десяток раз.

Он отметил, что похожая судьба коснулась и крупных угольных предприятий с частным капиталом.

“Крупные шахты работали по украинскому законодательству. Март-апрель были в бесплатных отпусках. А зарплату перевели по формуле “1 к 2”. В рублях получают намного меньше”, — рассказал специалист.

К примеру, на шахте им. Засядько перед работниками накопился долг за январь-февраль. С 1 июля горняки находятся в бесплатном отпуске. Уголь находится на складах.

Работников шахты “Социалистический Донбасс” также отправили в бесплатный отпуск.

“По звонку вызывают единицы. Обновлять лаву, откачивать воду. Там оборудование пришло в нерабочее состояние и есть задолженность с февраля”, — рассказал собеседник.

Опрошенные нами специалисты и эксперты, не могут сказать наверняка, сбывают ли шахты неподконтрольной территории добытый уголь. Но такая вероятность велика.

Руководитель Антикризисного штаба ДТЭК Денис Диденко подчеркивает, что уголь на складах захваченных предприятий считается украденным. На территорию “большой Украины” он не попадет благодаря усилиям фискальной службе, а вот в Россию может.

“На теме того, что в Украину могут завезти уголь из Донбасса под маркой российского или импортного угля, можно поставить крест. Таможенная служба отслеживает. Что касается зарубежных рынков, это и Россия и Турция и страны Черноморского бассейна, то туда уголь с неподконтрольной территории может “просачиваться” через территорию Российской Федерации. Но все зависит от изобретательности тех лиц, которые пытаются наладить его вывоз. Но теоретически это возможно. Но судя по железнодорожной статистике, ежемесячно оттуда выезжает порядка 200 тысяч тонн. Примерно, половина транзитом через территорию Российской Федерации — через порт Ростов часть угля идет в Турцию. На реке Дон есть небольшой неглубоководный порт, который позволяет лодкам до 5 тысяч тонн вывозить уголь. Часть угля находит своего конечного потребителя на территории России. 100 тысяч тонн это не такая большая цифра, однако факт имеет место быть”, — рассказал Диденко.

Он подчеркнул, что ДТЭК разослала около 30 писем потенциальным покупателям угля из Донбасса с предупреждением о том, что товар считается украденным, а значит, есть повод для судебного разбирательства. Хотя будет очень сложно доказать злой умысел покупателя и происхождение угля.

Если говорить о социальный вопросах, специалист отметил: из 34 тысяч уволенных работников захваченных предприятий заново трудоустроены не подконтрольной территории всего 300 человек. Какова судьба остальных на предприятии не знают. Говорят, что нет возможности отследить полную картину.

“С точки зрения той территории, это происходило как перевод. Филиалы “Внешторгсервиса” (предприятие, которое при “ДНР” занимается администрированием ряд захваченных шахт, — ред.) фактически переманивали персонал. Зарплата осталась на том же количественном уровне, только гривны перевелись в рубли. Дефляция произошла в два раза. Позднее мы отследили, что начали появляться объявления с призывом вступать в ряды “народной милиции ЛНР”. Их развешивали в административных корпусах шахт, то есть начали привлекать сотрудников к своей активности. При нас такого, конечно, не было. Понятно, что там люди уже не работают тем составом, который был. Я думаю, что там не все нашли рабочие места”, — рассказал Диденко.

Угольная промышленность на неподконтрольной территории Донбасса разрушается из-за разрыва связей с украинской экономикой и действий людей, которые сегодня управляют данными процессами, называя себя “внешним управлением”.