Убийство Катерины Гандзюк. Соберет ли смерть активистки новый урожай ненависти

По предварительной информации, причиной смерти стал обрыв тромба. Катерине было 33 года. Уже сейчас очевидно, что “кейс Гандзюк” может и должен стать холодным душем для всего украинского общества.

Напомним, что 31 июля Катерина подверглась нападению. Ее облили серной кислотой рядом с ее домом в Херсоне. Девушка с сильнейшими ожогами была госпитализирована и перевезена в Киев. По оценкам медиков, она получила химический ожог около 30% тела. За 50 дней она перенесла 11 операций по удалению омертвевших тканей. Но даже на больничной койке Катерина не прекращала бороться.

29 сентября Гандзюк записала видеообращение, в котором обвинила власть в бездействии в ответ на волну нападений на активистов по всей стране. В Киеве и в других городах прошли акции “Кто заказал Катю Гандзюк?”, на которых активисты призывали власти отреагировать на сложившуюся в стране ситуацию. Больше всего общественники были возмущены тем, что нападения на активистов не расследуются, в качестве обвиняемых нередко оказываются случайные люди. Так по “делу Гандзюк” изначально был задержан совершенно случайный человек, непричастность которого доказали журналисты, а не следователи.

Позиции “сторон” в данной ситуации были следующими. Общественники обвиняли власть в том, что кланово-феодальная система на местах не только сохранилась после Революции достоинства, но и обнаглела настолько, что начала расправляться с активистами, которые посмели бросить ей вызов. Массовость и системность нападений безусловно указывала на реванш в регионах, которому центр не мог или не хотел противопоставить системную борьбу с региональной мафией.

В свою очередь власть в лице генпрокурора Юрия Луценко приводила перечень уголовных дел и предъявленных обвинений по тем нападениям, которые активисты называли “не расследованными”. Фактически это было обвинение в использовании ситуации для самопиара “искателей справедливости”. Как пример называлось дело об убийстве Ирины Ноздровской, которое было совершено на почве личной неприязни и к политике не имело никакого отношения. Но вокруг которого успели “поактивничать” и оппозиционные политики, и “профессиональные” гражданские деятели. Другими словами, активисты обвиняли власть в подыгрывании местным баронам, а власть призывала активистов прекратить использовать человеческие трагедии для разжигания ненависти и дискредитации государства. Правы в данном случае были оба лагеря. И в этом вся трагедия.

Нападение на Гандзюк должно было бы стать началом осознания той пропасти, на краю которой оказалась Украина. Должно было, но не стало. Начнём с того, что Катерина Гандзюк сама была государственной чиновницей и региональным политиком. В 2006 году она была избрана депутатом Херсонского облсовета от БЮТ. Активная участница херсонского Евромайдана, Катерина противостояла попыткам развернуть в Херсоне сценарий “Русской весны”. После аннексии Крыма и начала войны на Донбассе она включилась в создание системы помощи вынужденным переселенцам, работая помощником по вопросам правовой защиты Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Херсонской области.

В мае 2014 Екатерина была избрана депутатом Херсонского городского совета по списку “Батькивщины”, а в сентябре 2015 была исключена из рядов этой политической партии. В ноябре 2016 Гандзюк была назначена и.о. управляющей делами исполнительного комитета городского совета Херсона. Таким образом, Катерина Гандзюк была политиком, который занимался общественной деятельностью и оставался верен своим идеалам. При этом она оставалась гражданским активистом, который, перейдя в чиновничье кресло, продолжил служить обществу. Перед нами политик нового образца, занимавшийся политической и общественной деятельностью не в качестве трамплина, который должен обеспечить ему место во власти, а ради страны и общества.

В нападении на Гандзюк следствие подозревает пятерых человек: Вячеслава Вышневского, Виктора Горбунова, Владимира Васяновича, Сергея Торбина и Никиту Грабчука. Все они — бывшие участники АТО. Эти люди тоже не чужды чувству долга и любви к Украине. Информационные кампании вокруг “дела Гандзюк” представляют ситуацию как нападение наемников региональных баронов, совершенное при попустительстве власти на гражданскую активистку, боровшуюся против местной мафии. А что если, это не так?

Гандзюк была чиновницей, нападавшие — бывшими военными. Почему-то никто не хочет замечать, что в ветеранской среде исправно работают провокаторы, призывая применять силу против политиков и чиновников. И что первыми под ударом оказываются как правило те представители власти, которые пришли в неё сразу после Майдана. Оглянитесь, и вы увидите, что ненависть льётся на идеологически и ценностно “своих”. Именно им выдвигают претензии в интернет-пабликах и во время акций протеста под местными советами и центральными органами власти. Что, если нападавшие искренне считали, что добиваются справедливости, устраняя чиновницу, пособницу “злочинного режиму”? Что если Катерина Гандзюк пострадала потому, что была политиком и трудилась в горсовете, пытаясь практически в одиночку изменить региональную клановую систему? Что, если ненависть к врагу уже трансформировалась в агрессию против потенциального союзника?

Как бы там ни было, нападение и гибель Катерины Гандзюк может стать отправной точкой для трансформации агрессии в созидательную энергию. Однако для этого необходимо отказаться от насилия как способа решения общественно значимых проблем. Посеявшие бурю должны учитывать, что она уже сметает в первую очередь друзей, а не врагов. С ненавистью к государству нельзя играть, особенно тем, комму это государство дорого. Любая, даже самая трагическая ситуация, не должна оборачиваться пропастью между теми, кто борется за наше общее будущее. Очень не хотелось бы, чтобы смерть Катерины использовалась для очередных пятиминуток ненависти. Как не хотелось бы видеть, что в качестве оправданий нападавших ветеранов АТО начнут звучать обвинения в адрес жертвы. Ветераны и активисты, патриотичные чиновники и депутаты, которые служат народу, а не кланам — все это силы, которым пора подписать пакт о ненападении. А главное, меморандум о совместном противодействию “русскому миру” и недопущении реванша, против которых до последнего вздоха боролась Катерина Гандзюк.

Лариса ВОЛОШИНА