Турецкий разворот в Чечне

То ли Польша действительно охладела к поддержке Чечни, то ли российская дипломатия действительно решила, как писал Slon.ru, не наказывать Польшу, которая и сама, похоже, начинает охладевать к делу борьбы чеченцев против общего исторического врага. По этому случаю мне вспомнилось, что похожий путь — от поддержки войны против России на Кавказе до поддержки России в борьбе против сепаратизма — прошла Турция. Причем смена курса совпала с победой и правлением в Турции первого исламского правительства.

Впервые я столкнулся с чеченской проблемой в Турции в отделении туристической полиции города Памуккале. Это известный курорт, куда тысячи туристов приезжают насладиться минеральными источниками и белоснежными соляными отложениями на склонах гор. Меня забрали в полицию во время регулярной проверки гидов-переводчиков туристических автобусов на предмет наличия лицензии. Лицензии у меня быть не могло, так как гражданином Турции я не являюсь и соответствующие экзамены не сдавал; а значит, для властей я был нелегальным гастарбайтером, которому следовало выписать штраф и выслать из страны. Перед всей этой показательной расправой надлежало подвергнуть задержанного моральному давлению; в качестве необходимого элемента оного был выбран чеченский вопрос.

За два часа в застенках я узнал, что Россия проводит геноцид кавказских народов вот уже на протяжении 300 лет, что за это время было уничтожено никак не меньше 10 миллионов мирных жителей, что Кремль проводит блокаду свободной Чечни, в результате чего от голода ежедневно умирают никак не меньше тысячи женщин и детей, что Москва уже потерпела раз поражение в 1996 г., потерпит и сейчас… Я поинтересовался источниками этой информации, на что стражи порядка с удивлением ответили: “Как же, везде об этом говорят: и в газетах, и на радио, и по телевидению!”

Это было 10 лет назад, в июне 2000 г., в самый разгар Второй чеченской. Я тогда еще только начинал свою недолго длившуюся карьеру нелегального гида в Турции и не знал всех особенностей современных чечено-турецких отношений. Поэтому, как только меня выпустили (через несколько часов после звонка из компании, в которой я работал: с русскоязычными образованными кадрами там до сих пор плохо, и подобные проверки учинялись, скорее, для отчета перед начальством), я принялся разыскивать информацию о связях между Турцией и Кавказом.

В 90-е гг. Турция действительно была одним из главных спонсоров терроризма на Кавказе, и связано это было со следующими причинами. Во-первых, до сих пор в Турции проживает несколько сот тысяч потомков мухаджиров-переселенцев с Кавказа. Царское правительство поощряло выезд неблагонадежных элементов из России после окончания кавказской войны и способствовало миграции десятков тысяч кавказцев. Оседали они в основном в Османской империи, и до сих пор многие турки помнят о своих корнях.

В Турции всех выходцев с Кавказа называют черкесами, хотя на поверку их предками зачастую оказываются чеченцы, ингуши, абхазы, адыгейцы и многие другие. Среди них долго сохранялось довольно негативное отношение к России. Учитывая крайне нестабильную экономическую ситуацию в Турции в 90-е гг., множество граждан Турции неожиданно вспомнило о своих корнях и отправилось воевать на Кавказ за деньги многочисленных международных исламских фондов.

Официальная Анкара не препятствовала укреплению взаимоотношений между независимой Ичкерией и некоторыми турецкими общественными организациями. После распада СССР ряд местных политиков, находившихся у власти, решили, что огромное количество тюркских и мусульманских народов не могут долго оставаться бесхозными и создадут новый тюрко-мусульманский евразийский союз — разумеется, под руководством Турции. Движение Дудаева за независимость от Москвы вызвало ажиотаж. В Турции стали появляться всевозможные фонды поддержки Ичкерии, создавались бизнес-проекты в области строительства, нефтедобычи, исламского образования. С началом войны в Чечню поехали добровольцы.

С одним из них меня свела судьба в 2000 г. Его история похожа на многие другие. В 1999 г. в городе Измите — центре турецкого автопрома — произошло землетрясение, унесшее жизни более 30 000 человек, сотни тысяч остались без крова. Сразу же в городе появились представители мусульманских благотворительных организаций, которые помогали пострадавшим продуктами питания и одеждой. Параллельно велся набор добровольцев в Чечню. Молодые мужчины, потерявшие свои семьи, работу и кров становились легкой добычей агитаторов. Тем более, деньги за исполнение интернационального долга предлагались немалые: $3000 в месяц за вычетом экипировки. Командировка длилась 6 месяцев.

Прошедших собеседование, медкомиссию и курс подготовки в лагере на севере Турции отправляли в Чечню. Границу с Грузией проходили официально, с Чечней — по горам. Мой собеседник уверял, что в боевых действиях участия не принимал, а работал поваром, во что верится с трудом. Мечтал заработать $18 000 — средства, достаточные для приобретения скромного жилья. По окончании командировки он получил все деньги наличными в Грузии и был переправлен в Турцию. В первом же обменном пункте в Турции был схвачен полицией под предлогом того, что доллары оказались фальшивыми. С тех пор кочует по стране в поисках работы и хоть какого-то пристанища.

На самом деле, я неоднократно слышал о подобных методах турецкой полиции, работавшей в связке с MIT (Национальная разведывательная служба, турецкий аналог КГБ), которые, в свою очередь, крышевали отправку добровольцев на Кавказ. По сообщениям от работников уже наших спецслужб, среди добровольцев в Чечне в обеих войнах преобладали именно турецкие граждане. Через Турцию шел и основной поток грузов для сепаратистов.

В обратную сторону шли беженцы, которые селились в жутковатых лагерях вокруг Стамбула. В большом городе мужчины занимались в основном вольными профессиями, благо, российских челноков в стамбульском районе Лалели было всегда достаточно, а средств, полученных от благотворительных организаций, типа Insanin Yardim Vakfi — мусульманский благотворительный фонд, прославившийся своими акциями в Чечне и организацией гуманитарного конвоя в Газу этим летом — не хватало.

Однако уже в 1999—2001 гг. становилось понятно, что пантюркистский проект в Турции провалился. Череда дефолтов, инфляция по 60% в год, скачки роста и падения ВВП, постоянные угрозы со стороны военной элиты взять власть в свои руки и бесконечная война против курдского сепаратизма отвратили симпатии большинства населения Турции от традиционных либеральных республиканских партий. В 2002 г. к власти пришла партия Справедливости и Развития, известная прагматическим подходом к внешней и внутренней политике. Новое правительство, многие члены которого в свое время были замешаны в различных чеченских проектах, осознало бессмысленность поддержки сепаратизма на Кавказе и, наоборот, огромные перспективы сотрудничества с Россией.

В 2003 г. правительство Эрдогана прекращает функционирование различных фондов помощи “свободной Ичкерии” и даже арестовывает некоторое количество активистов. Усиливается контроль за турецко-грузинской границей и прекращается поток поставок различных грузов сепаратистам. Напротив, увеличивается сотрудничество с правительством Кадырова, тем более, что восстановление разрушенной Чечни открыло огромные перспективы для турецких строительных компаний. Самым масштабным проектом турецких строителей стало возведение в Грозном мечети “Сердце Чечни” (2006—2008 гг.), крупнейшей в Европе.

Различные энергетические проекты — запуск “Голубого потока”, строительство АЭС в Турции также укрепляют сотрудничество между Россией и Турцией в пику поддержке “независимой Ичкерии”. Крупнейшие американские аналитики всерьез обеспокоены развитием политических связей между Москвой и Анкарой и опасаются потенциального стратегического партнерства двух бывших евразийских империй. Все это сводит на нет различные антироссийские проекты в Турции. Сейчас представить себе проведение Всеченского конгресса в Турции невозможно.

Даже турецкая кавказская диаспора изменила свое отношение к Москве. Турецкие “черкесы”, в особенности выходцы из Абхазии, с восторгом поддержали Россию в войне августа 2008 г. и организовали пикетирование грузинских дипломатических представительств. Сейчас Турция — один из главных экономических партнеров Абхазии к неудовольствию Михаила Саакашвили.

Ситуация в Чечне и на Северном Кавказе в целом всегда была политизирована. У многих стран есть точно такие же проблемы, у Турции — с теми же курдами. Как только налаживаются политические и экономические связи между странами, сразу отпадает необходимость использования “чеченского фактора”. Наличие огромной чеченской диаспоры, политические проекты распространения своего влияния на Кавказ побуждали турков участвовать в чеченском конфликте на стороне сепаратистов в 90-е годы. Однако с налаживанием политических и экономических отношений между Москвой и Анкарой, с появлением многочисленных совместных проектов чеченский вопрос отпал сам собой. Сейчас в Турции сепаратистов поддерживают разве что маргиналы, их деятельность жестко контролируется руководством Турции. Предполагаю, что с развитием польско-российских экономических отношений разногласия по вопросу Чечни между Россией и Польшей также прекратятся.

Александр СОТНИЧЕНКО