Трое из дворца

Партнеры Путина

“На $10 000 в начале 90-х гг. можно было организовать банк, а имея $100 — создать компанию. Если ты был профессионал, у тебя были все возможности; нужен был лишь энтузиазм. Это было очень интересное время: физики становились банкирами, менеджерами — кем только не становились!” — вспоминает один из создателей холдинга “Петромед” — Сергей Колесников. Биофизик по образованию Колесников 20 лет занимался наукой, из них 10 лет проработал в Военно-медицинской академии. Ленинградскую академию окончил в 1973 г. и его будущий партнер по бизнесу Дмитрий Горелов. Но познакомились они позже, уже в кооперативную эпоху: в 1989 г. Колесников, по его словам, решил заняться коммерческим внедрением своих научных разработок и пришел с этой идеей в Главное управление здравоохранения Ленинграда (ГУЗЛ). Горелов работал там сотрудником отдела международных связей. Вместе они создали при ГУЗЛ малое предприятие “Центр международного сотрудничества” (ЦМС), которое стало делать предложенные Колесниковым медицинские приборы и поставлять их в систему городского здравоохранения.

Через год ЦМС получил от города крупный заказ на поставку рентгеноконтрастных веществ. “ГУЗЛ поставило перед нами задачу, и мы ее решили, заключив в 1990 г. контракт с норвежской Nycomed”, — рассказывает Колесников. Еще через год была создана компания “Петромед” для поставок в Петербург импортного медицинского оборудования. Гендиректором “Петромеда” стал Горелов, его заместителем — Колесников, а учредителями — возглавляемый Владимиром Путиным комитет по внешним связям мэрии Петербурга (КВС, 50%), комитет по здравоохранению (около 40%) и ЦМС (около 10%).

Почему мэрия выбрала Горелова и Колесникова? “А кто другой? Мы показали себя грамотными, квалифицированными людьми, поэтому нас и пригласили”, — объясняет Колесников. По его словам, в то время у “Петромеда” не было конкурентов: компания была под полным контролем двух комитетов мэрии и никто другой не мог поставлять городу медицинское оборудование.

Годовую выручку в $30-50 млн в год “Петромеду” обеспечили несколько крупных муниципальных контрактов. В 1992 г. он поставил Петербургу 250 машин “Скорой помощи” на базе Ford и 22 комплекта стоматологического оборудования производства немецкой Ritter. “Прекрасная работа!” — с удовольствием вспоминает Колесников. Тогда в Петербурге оставалось на ходу не более 100 машин “Скорой помощи”, из-за того что Латвия отделилась и перестали ввозить РАФ, “Петромед”, говорит Колесников, “спас ситуацию”.

В 1995 г. “Петромед” под госгарантии заключил контракт на поставку в городские больницы Петербурга 54 комплектных рентгеновских кабинетов Siemens. Сумма контракта — 45 млн немецких марок (около $32 млн). По тем временам — огромные деньги: по данным Минздравмедпрома, централизованные закупки лекарств и медтехники в 1995 г. по стране были на $87,6 млн.

В это время владельцы “Петромеда” могли познакомиться с Николаем Шамаловым, руководившим представительством медицинского подразделения Siemens в Петербурге с 1992 по 2008 г. “Нам было известно, что Шамалов — близкий друг Путина. При его участии в учреждения здравоохранения Санкт-Петербурга были осуществлены поставки <...> медицинского оборудования на десятки миллионов долларов”, — рассказал в письме президенту Дмитрию Медведеву в декабре прошлого года Колесников.

В открытых источниках о Шамалове почти никакой информации нет. Его петербургские знакомые рассказывают, что Шамалов — очень влиятельный в Петербурге человек. По словам одного из них, с Путиным Шамалов знаком с 1980-х гг. “еще по линии КГБ”, а другой говорит, что Шамалов по профессии врач, с Путиным познакомился в 1990-е гг., когда уже работал в Siemens. Кстати, старший сын Шамалова Юрий в 1993-1995 гг. работал под руководством Путина — был специалистом в отделе развития внешнеторговых связей КВС Петербурга.

К становлению бизнеса Горелова, Шамалова и Колесникова и каким-либо их проектам Путин не имел отношения, заявляет пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, в Петербурге Путин был главой КВС и в его обязанности входил контроль за всеми компаниями, которые занимались внешнеэкономической деятельностью.

Колесников говорит, что успех “Петромеда” никак не связан с конкретными чиновниками. Тем не менее, как только в городе сменилась власть, петербургский бизнес компании сдулся. В 1996 г. губернатором Петербурга стал Владимир Яковлев, Путин лишился поста председателя КВС и уехал в Москву, а “Петромед” потерял городские заказы. Как вспоминает Колесников, обороты “Петромеда” упали в 2-3 раза, рынок Петербурга был потерян и компания начала работать в других городах. Яковлеву “Петромед” был не нужен, Петербург вышел из учредителей компании, его долю выкупили Колесников с Гореловым.

Партнеры Шамалова

О новых бизнес-возможностях, которые открылись перед “Петромедом”, Колесников рассказал в письме Медведеву: “В начале 2000 г. г-н Н. Т. Шамалов, представитель компании Siemens по Северо-Западу, обратился к “Петромеду” с предложением от бывшего на тот момент президентом Путина предоставить финансирование для ряда крупных контрактов в сфере государственного здравоохранения <...> Шамалов сказал, что Путин вызвал его к себе домой для обсуждения некоей деловой возможности, связанной с тем, что он, Путин, стал президентом. Как позднее объяснил Шамалов, условием финансирования этих контрактов Путин сделал перевод “Петромедом” 35% от суммы контракта на зарубежные счета. Нам было сказано, что эти контракты будут финасироваться олигархами, готовыми делать благотворительные взносы, чтобы помочь новому президенту. А деньги, накопленные на зарубежных счетах, будут возвращаться и инвестироваться в российскую экономику под непосредственным присмотром Путина”. Первый взнос, пишет Колесников, поступил в 2001 г. от Романа Абрамовича — он предоставил $203 млн через свой фонд “Полюс надежды”, затем последовал взнос на $14,9 млн от ОАО “Северсталь” Алексея Мордашова.

Но деньги, о которых говорит Колесников, похоже, действительно были. По словам представителя Абрамовича Джона Манна, фонд “Полюс надежды” в то время помогал реконструкции Военно-медицинской академии в Петербурге: “Все деньги перечислялись на счет фонда “Образование”, мы контролировали все поставки оборудования и оплачивали их по факту”. В СПАРК значится фонд “Образование”, созданный в 1998 г., среди его учредителей есть Колесников и Горелов. По словам источника, связанного с фондом, в 2001-2004 гг. “Полюс надежды” оплатил поставку медицинского оборудования (в том числе от Siemens) более чем на 4,6 млрд руб. и более 0,5 млрд руб. заплатил за установку, наладку и прочие технические работы. На всех отчетах фонда “Образование” стояла подпись Колесникова, подчеркивает собеседник “Ведомостей”. А таможенным оформлением поставок и созданием информационно-вычислительной сети академии (580 км оптоволокна) занимался, по его словам, “Петромед”. Представитель “Северсталь-групп” отказался от комментариев. Менеджер компании подтверждает, что компания делала пожертвования на реконструкцию академии.

На собранные с олигархов средства “было поставлено медицинское оборудование стоимостью сотни миллионов долларов для учреждений здравоохранения России. В итоге на счетах, подконтрольных Шамалову, образовалась сумма более чем в $148 млн”, утверждает в письме Колесников. “Деньги были на счетах действительно, это никто не отрицает, — подтверждает источник, близкий к Шамалову. — Но деньги находились в России и контролировались. В основном это была реконструкция старых погибающих учреждений — медицинских. Все спонсоры приезжали и контролировали. Здесь все чисто”.

Колесников не пишет и не говорит, на что пошли $148 млн. Но из общего контекста письма можно предположить, что именно они составили начальный капитал, который Колесников — Горелов потом инвестировали “в российскую экономику”. С этим источник, близкий к Шамалову, не согласен: “Финансирование было совсем из других источников. Была продана доля в одной из компаний [Шамалова], вот и все. Вот отсюда начальный капитал и был. Это серьезные деньги были. А остальные средства — ведь все они были в банках, видны платежи”. Колесников пишет, что в конце 2005 г. Шамалов, “выполняя указания Путина”, поручил Горелову с Колесниковым создать компанию “Росинвест”, которая стала инвестором в ряд судостроительных, лесных и прочих проектов. В интервью “Новой газете” Колесников уточнил, что ему, Горелову и Шамалову принадлежало по 2% “Росинвеста”, а 94% были переданы Путину. Согласно СПАРК ООО “Росинвест” было учреждено в 2006 г. с капиталом в 1 млрд руб., который за два года был доведен до 4,22 млрд руб. (близко к тем самым $148 млн). 99,99% ООО принадлежит с момента создания швейцарской Lirus Management AG (ее акции выпущены на предъявителя).

“Все это чушь. Никто не давал Колесникову поручений влезать в проекты, — возражает источник, близкий к Шамалову. — Это уже потом выяснилось”. По его словам, Шамалов спрашивал: “А кто вам позволил влезать в этот проект? “А у кого я должен спрашивать?” Такой был ответ”. Никаких поручений по благотворительности Путин не давал, опровергает Песков, а “с учетом того, что в письме говорится о неком эфемерном “дворце Путина”, все остальное не может рассматриваться серьезно и не заслуживает внимания”.

Как бы то ни было, в 2000-е гг. Горелов с Колесниковым переходят в высшую лигу российского бизнеса — их партнерами становятся банк “Россия”, поставщики “Газпрома” и прямо государство.

Партнеры “России”

В 2004 г. Шамалов и Горелов стали акционерами банка “Россия”, который называют “банком друзей Путина”. По словам бывшего совладельца “России”, идея пригласить Шамалова принадлежала главному акционеру банка — Юрию Ковальчуку: ему нужны были средства на развитие банка. Но источник, близкий к Шамалову, говорит, что до этой сделки тот даже не был знаком с Ковальчуком, а Шамалов и “других людей знал, там же не один Юрий Валентинович был”, а “Россия” был самый надежный банк в понимании Шамалова. Колесникову, как он сам признает, предложения стать акционером “России” не поступало. В 2004-2005 гг. “Россия” провела две допэмиссии, в ходе которых Горелов и Шамалов получили по 12,58% банка, заплатив, судя по отчетам банка, не менее 1,2 млрд руб.

И в том же 2004 году Горелов и Колесников стали партнерами “Газпрома”. В 2004 г. компания “Лирус” (будущий строитель “дворца Путина”) приобрела 12,5% акций “Согаза”, за которые могла заплатить 421 млн руб. “Согаз” — кэптивный страховщик “Газпрома”, сборы в 2003 г. составили 10,5 млрд руб. В то же время доли в “Согазе” приобрели “Акцепт” дальнего родственника Путина Михаила Шеломова и “Аброс” банка “Россия”. “Аброс” в итоге стал контрольным акционером “Согаза”. Это была хорошая инвестиция: за пять лет (2005-2009 гг.) “Лирус” получил от “Согаза” в виде дивидендов почти 380 млн руб. Но дивиденды не главное. “Мне было это интересно, потому что одно из основных направлений “Согаза” — это медицинское страхование”, — объясняет Колесников (он вошел в совет директоров “Согаза”). Бизнес “Петромеда” стал расти как на дрожжах. В 2004 г. его выручка составляла всего 51,5 млн руб., в следующем, 2005 году — 747 млн руб., а в 2007 г. уже чистая прибыль компании оказалась больше “досогазовской” выручки — 54,9 млн руб. (выручка превысила 2 млрд руб.). Клиентом “Петромеда” стала одна из крупнейших в России клиник “Международный медицинский центр “Согаз”, которая за два последних года, например, приобрела у “Петромеда” оборудования на 932 млн руб. (цифру назвал источник, близкий к “Согазу”). Колесников вспоминает, что были планы объединить все медицинские учреждения “Согаза” в одну компанию, но это не получилось. Если бы получилось, “Петромед” вполне мог бы стать их поставщиком.

Партнеры управделами

В 2008 г. на побережье Черного моря возле Геленджика вырос “огромный, в стиле итальянского палаццо дворец с казино, зимним театром, летним амфитеатром, часовней, плавательными бассейнами, спорткомплексом, вертолетными площадками, ландшафтными парками, чайными домиками, помещениями для обслуживающего персонала, техническими зданиями. Современный вариант Петергофа”, рассказывает в письме Медведеву Колесников. В десятке километров от дворца идет строительство шато, возле которого скоро появятся два виноградника и заработает винзавод.

Дворец и шато — тоже проекты “Росинвеста” и “Лируса”. Судя по первоначальному инвестиционному договору, опубликованному “Новой газетой”, “комплекс для отдыха” бизнесмены начали строить с конца 2005 г. в партнерстве с управлением делами президента; инвестор получал 70% площадей, управделами — 30%. За “проект “Юг” отвечал Шамалов, пишет Колесников. А “проект отделки зданий и дизайн интерьеров были утверждены Путиным”, перед которым, по словам Колесникова, Шамалов периодически отчитывался.

Пресс-секретарь премьера говорит, что Путин никакого отношения к дворцу не имеет. Пресс-секретарь управделами президента Виктор Хреков отказался комментировать дворцовую тему, сообщив, что управделами президента Владимир Кожин уже все, что хотел сказать на эту тему, сказал “Интерфаксу”. В интервью “Интерфаксу” Кожин заявил, что “читал много различных публикаций в СМИ о каких-то дворцах, которые строятся или уже построены на берегу Черного моря в районе Геленджика. Это не имеет никакого отношения ни к управделами, ни к главе правительства. Мы никакого строительства там не вели, не ведем и не собираемся вести”. Поверить в это трудно хотя бы потому, что в открытом доступе есть распоряжение Росимущества от 2008 г. о передаче подведомственному Кожину ФГУ “Дом отдыха “Туапсе” государственной доли в 10% во всех недостроенных объектах дворцового комплекса в Прасковеевке. Колесников сообщает, что в 2009 г. геленджикские “объекты и земля” были переведены в собственность компании Шамалова. Инвестиции в проект он оценивает примерно в $1 млрд (включая расходы государственного бюджета на строительство горной дороги, линий электропередачи и специального газопровода).

Бизнесмен Александр Пономаренко, который несколько недель назад, в разгар вызванного колесниковскими разоблачениями скандала, выкупил дворец вместе с шато, заплатил существенно меньше — исходя из оценки стоимости достроенных объектов в $350 млн. Он сообщил “Коммерсанту”, что эта цифра “близка к правде” и что продавцами были Шамалов и два его партнера.

Партнеры государства

Колесников, Горелов и Шамалов приняли деятельное участие в нацпроекте “Здоровье”. В начале 2006 г. вышло постановление правительства “О строительстве федеральных центров высоких медицинских технологий”, согласно которому в России планировалось построить 15 модульных медицинских центров — на них государство выделило более 32 млрд руб. А в конце 2006 г. Колесников, Горелов, Шамалов и Вадим Можаев (по словам Колесникова, также бывший сотрудник Siemens, отвечал за поставки медоборудования в Центральном федеральном округе) создали компании “Модуль” и “Росмодульстрой” (в каждой из них партнеры получили по 12,5%, 50% досталось “Росинвесту”).

Модули — готовые блоки от одного до четырех этажей с подготовленными инженерными системами, медицинским оборудованием и отделкой. Контракт на поставку первых семи комплектов за 200 млн евро выиграла в 2007 г. немецкая Cadolto (на сайте компании говорится, что это ее крупнейший контракт). Сборка одного центра из модулей стоит около $12 млн. Четыре медицинских центра из семи собирал “Росмодульстрой”.

А “Модуль” начал строить в Череповце завод по производству модулей, которые должны были заменить продукцию Cadolto. Центры нуждались в медицинском оборудовании. Тендер выиграла Siemens, а помог ей “Петромед”. По данным “Петромеда”, он поставил оборудование Siemens в шесть медицинских центров. В 2009 г. немецкий концерн подписал с “Петромедом” рамочное соглашение о поставке оборудования еще в семь центров, рассказывал “Ведомостям” председатель правления Siemens Петер Лешер. Застройщиком-заказчиком медицинских центров правительство назначило “Дирекцию единого заказчика-застройщика Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию”, которую летом 2010 г. возглавил Можаев (совладелец “Модуля” и “Росмодульстроя”).

Партнеры “Газпрома”

В 2006 г. Колесников с Василием Гореловым (сыном Дмитрия Горелова) и несколькими питерскими бизнесменами и чиновниками выкупили у Сергея Завьялова контрольный пакет акций Выборгского судостроительного завода (ВСЗ). В 2008 г. к ним присоединились “Росинвест” и Николай Шамалов, которому новые совладельцы ВСЗ уступили часть своих пакетов. В результате 57,6% ВСЗ было распределено между Гореловым, Шамаловым, Колесниковым и “Росинвестом” (данные из квартальных отчетов компании).

Колесников вспоминает, что Завьялов давно искал покупателя на завод, который без заказов все увеличивал долги. Зато новые собственники уже до сделки были уверены в том, что получат заказ от “Газпрома”: переговоры об этом вел глава администрации Выборгского района Георгий Порядин, вспоминает Колесников. Порядин тоже стал акционером ВСЗ и возглавил его совет директоров. Сразу после смены владельцев ВСЗ заключил с “Газфлотом” (“дочка” “Газпрома”) рекордный контракт на строительство двух полупогружных буровых платформ стоимостью 59 млрд руб. Платформы понадобились “Газпрому” для разработки Штокмановского месторождения.

Под Штокмановское месторождение новые владельцы ВСЗ запустили еще один судостроительный проект — “Приморскую верфь” (список ее владельцев повторяет список акционеров ВСЗ).

В ноябре 2008 г. ВСЗ посетил Путин, который ознакомился с тем, как выполняется заказ “Газпрома”. А заодно одобрил и проект по строительству “Приморской верфи”, стоимость которой вместе с инфраструктурой тогда оценили в 58 млрд руб. Премьер пообещал ВСЗ, что компании будет оказана федеральная помощь. И действительно через год ВЭБ одобрил выделение первого транша в 700 млн руб. на строительство верфи в Приморске. К этому времени стоимость ее строительства уже оценивалась в 38 млрд руб., 60% от этой суммы обеспечит ВЭБ, цитировало главу банка Владимира Дмитриева “РИА Новости”.

Партнеры Манасира

Партнером “Росинвеста” в лесном проекте стал один из трех крупнейших подрядчиков “Газпрома” — “Стройгазконсалтинг” (СГК) Зияда Манасира. В созданной в 2006 г. управляющей компании “Универсалстрой” “Росинвест” и СГК получили по 42,5% (остальное поделили “профильные инвесторы” — петербургский строительный холдинг “Русь” и “Урман”, близкий к петербургскому лесопромышленнику Дамиру Шадаеву).

“Для СГК это был инвестиционнный проект, предполагалось, что будут построены целлюлозно-бумажный комбинат в Республике Коми, заводы в Нижегородской области, а также созданы лесозаготовительные, лесопильные и деревообрабатывающие предприятия”, — рассказывает представитель СГК Виктория Миронова.

Проект строительства Троицко-Печорского целлюлозно-бумажного комбината стоимостью 67 млрд руб. в Коми тоже получил господдержку: в декабре 2008 г. первый вице-премьер Виктор Зубков включил его в перечень федеральных приоритетных проектов. Это означает, что вся социальная инфраструктура строится за счет инвестиционного фонда РФ, а компания получает скидку в 50% на аренду леса, может без конкурса выбрать участок в аренду, рассказал “Ведомостям” глава администрации Троицко-Печорского района Виталий Широтов. В Нижегородской области “Универсалстрой”, заручившись поддержкой губернатора Валерия Шанцева, запустил проект по строительству Нижегородского лесопромышленного комплекса (“Нов ЛК”) на 7,9 млрд руб.

Партнеры Ванцева

В строительстве терминала для бизнес-авиации в “Пулково” партнером “Росинвеста” стал председатель совета директоров Международного аэропорта “Внуково” Виталий Ванцев. Колесников говорит, что идея терминала возникла у “Росинвеста”, а Ванцева пригласили как “лучшего в России специалиста по бизнес-авиации”. Ванцев не согласен. Идея построить в Петербурге аналог “Внуково-3” (обслуживает правительственные и бизнес-рейсы) появилась у него, настаивает он. Но как он вышел на “Росинвест” и с кем вел переговоры, не говорит.

В 2007 г. Авиационно-нефтяная компания Ванцева вместе с “Росинвестом” учредили “Росавиаинвест” (у каждого — по 50%), в 2009 г. Ванцев перевел свою долю в “Росавиаинвесте” на “Авиапроект”, а “Росинвест” передал 10% питерской компании “Вектор”. В апреле 2010 г. губернатор Петербурга Валентина Матвиенко подписала постановление о передаче “Росинвесту” в аренду на 49 лет 9,9 га земли возле “Пулково”.

По словам Ванцева, инвестиции в строительство составят $50 млн, открыть бизнес-терминал он планирует к 2012 г.

“Все поехало”

В 2009 г. Шамалов и Колесников поссорились. По версии Колесникова, дело было в том, что он отказался ввозить материалы для отделки геленджикского дворца в обход таможни: “Мои возражения привели к тому, что меня изолировали от всех проектов и в течение месяца уволили вместе со всеми сотрудниками ООО “Росинвест”. После этого в ООО “Росинвест” работали только люди, на 100% лояльные по отношению к г-ну Шамалову”, — пожаловался Колесников президенту. У Шамалова возник конфликт с Колесниковым и он уволил его, рассказывает источник, близкий к Шамалову. По его словам, Шамалов с самого начала не хотел брать в партнеры Колесникова, но “Горелов все время уговаривал, что Колесников порядочный человек”, пока Шамалов “не взял в руки документы и все не выяснил. Отстранил от всех дел, поэтому все и поехало”.

Как бы то ни было, Колесников отправился за границу, а бывшие партнеры сейчас выясняют отношения в судах.

СГК Манасира в 2009 г. вышел из учредителей “Универсалстроя”. “При детальной проработке проекта не смог договориться с партнерами”, — объясняет представитель компании. СГК отсудил у “Универсалстроя” 100 млн руб. и сейчас банкротит эту компанию. В Нижнем Новгороде принадлежащая партнерам компания “Тимбер нов” накопила долгов за аренду леса, и администрация области в 2010 г. через суд аннулировала все договоры аренды на 216 000 га.

Судостроительный проект забуксовал: в 2010 г. “Газпром” объявил, что переносит запуск Штокмановского месторождения на три года. “Проекты остановлены, заказов у судостроителей нет”, — лаконичен председатель совета директоров ВСЗ Порядин. Среди акционеров ВСЗ и “Приморской верфи” тоже нет согласия. В начале 2011 г. Шамалов, “Росинвест” и еще шесть совладельцев “Приморской верфи” опротестовали в арбитражном суде Петербурга некие изменения в уставе ООО, из-за которых уменьшилась их доля в компании. Владельцами 43,5% долей верфи, против которых, видимо, и был подан иск, являются в том числе Колесников и Горелов.

Не оправдались и надежды стать поставщиками модулей для федеральных медицинских центров. Завод в Череповце стоит, рабочих уволили и скорее всего компанию обанкротят, сожалеет Колесников. С весны 2010 г. бывшие партнеры Колесникова пытаются через суд убрать его из числа учредителей “Росмодульстроя”. Одного из них — теперь уже бывшего директора ФГУП “Дирекция единого заказчика-застройщика Росздрава” Можаева в ноябре 2010 г. арестовали по делу о вымогательстве у представителей Toshiba $1 млн. Такие же взятки платила за контракты до 2000 г. Siemens. В 1999-2006 гг. Можаев был директором по сбыту медицинского подразделения Siemens в Москве, а в 1997-2003 гг. замдиректора того же подразделения Siemens был Юрий Шамалов.

Получается, пока что самый удачный проект — черноморский дворец. Если только Николай Шамалов действительно получил за него деньги.

Взяткоемкие технологии

Николай Шамалов в 1992—2008 гг. работал представителем медицинского подразделения Siemens на Северо-Западе. Его сын Юрий в 1997—2003 гг. работал в московском офисе Siemens Medical Solutions. В 2008 г. на слушаниях по иску американской Комиссии по ценным бумагам и биржам к Siemens было объявлено, что в 2000—2008 гг. компания потратила $55 млн на взятки государственным заказчикам в России. По оценке Siemens, до 80% ее медицинского бизнеса в России в эти годы велось с использованием незаконных платежей.

До 2000 г. дела обстояли не лучше. Бывший менеджер по продажам медицинского подразделения Siemens в России Сэм Цехман в 2005 г. рассказал Stern, что компания с 1990 г. выплачивала вознаграждения до $1 млн должностным лицам, от которых зависели контракты на поставку оборудования. Совладелец “Петромеда” Сергей Колесников утверждает, что компания никогда не платила откаты чиновникам и не получала их от Siemens.

Дети Шамалова

Сын Николая Шамалова Юрий в 1993—1995 гг. работал под руководством Владимира Путина — он был специалистом в отделе развития внешнеторговых связей КВС Петербурга. В 1997 г. Юрий стал заместителем директора по сбыту медицинского подразделения Siemens в Москве. Откуда в 2003 г. перешел работать президентом негосударственного пенсионного фонда “Газфонд” (активами фонда управляет “Лидер”, подконтрольный банку “Россия”).

Трудовая биография младшего сына — Кирилла Шамалова начиналась с “Газпрома”, в котором он поработал в 2004 г. юрисконсультом по внешнеэкономической деятельности. Затем были Газпромбанк, “Рособоронэкспорт”, аппарат правительства, и с 2008 г. Шамалов — вице-президент “Сибура” по административной поддержке бизнеса.

“Росинвест” и “Смешарики”

У “Росинвеста” был еще один проект — сеть магазинов “Смешарикъ”.

В 2007 г. мультсериал “Смешарики” достиг своего пика популярности. Идея сделать одноименную сеть монобрендовых магазинов пришла совладельцу петербургской компании “Имкор” Эдуарду Чжену. Он, как и Колесников с Гореловым, с 1993 г. занимается поставками медицинского оборудования.“Чжен сам нас нашел и предложил заняться розницей”, — вспоминает гендиректор “Мармелад пром” (одна из компаний группы проекта “Смешарики”) Александр Лихачев. А уже Чжен привел к создателям “Смешариков” своего знакомого — Колесникова, который сообщил, что представляет интересы финансовой группы Шамалова и Горелова.

“В Петербурге все знают, что у Шамалова связи на очень высоком уровне, сведующие люди понимают, на каком”, — рассказывает Лихачев. Поэтому предложение о совместном проекте было принято сразу. По требованию Колесникова под проект была создана новая компания “Смешарикъ”, в которой контрольный пакет получили Чжен и совладельцы “Росинвеста”. По словам Лихачева, предполагалось открыть 7—10 тестовых магазинов “Смешарикъ”, после чего создать федеральную сеть.

В августе 2008 г. Колесников перечислил в “Смешарикъ” 100 млн руб., которые тут же ушли на закупку оборудования, товара и открытие первых магазинов. А через полтора месяца случился финансовый кризис. “Колесников с партнерами не занимались проектом, им было обещано 20% годовых, — вспоминает Лихачев. — А когда случился кризис, Колесников потребовал вернуть 100 млн руб., и порядочный во всех отношениях Илья Попов (продюсер “Смешариков”) лично погасил этот долг”.

Сейчас, говорит Лихачев, не осталось ни одного работающего собственного магазина “Смешарикъ”, только франчайзинговые. По словам Колесникова, “Смешарикъ” был одним из десятка проектов “Росинвеста”.

Тяжело без “России”

В начале 2000-х, еще до того как Горелов стал акционером банка “Россия”, фирмы, связанные с “Петромедом”, попытались стать поставщиками “Газпрома” — так начинали свой бизнес многие знакомые Путина, например братья Ротенберги. В 2002 г. были зарегистрированы компании “Лайнгаз” и “Провайдгаз”. Контролирующим акционером обеих стал “Газкомплектимпекс” — “дочка” “Газпрома”, специально созданная для снабжения его всем необходимым — от труб до ножей и вилок. А по 25% получили “Медус” и “Омега”.

Владельцем “Медуса” сейчас является “Петромед”, а тогда в числе совладельцев была компания “Эльбрус”; последняя была номинальным держателем 49% завода по ремонту часов “Ремчас”, которые в конце 1990-х купил “Петромед”. “Омега” зарегистрирована по одному адресу с “Медусом”, она была акционером “Центра медицинского сотрудничества”, с которого начался бизнес Колесникова — Горелова. До уровня Ротенбергов “Лайнгаз” и “Провайдгаз” сильно недотянули — их максимальная суммарная выручка (в 2003 г.) составила 67,6 млн руб. (данные СПАРК). Проработали “Лайнгаз” и “Провайдгаз” пять лет, после чего их ликвидировали. Колесников утверждает, что об этих компаниях вообще ничего не слышал.

Путин о своем окружении

“Я сам тоже давно на государство работаю. В окружении я или нет? Это виртуальные вещи. Дороже на самом деле человек со своими знаниями, возможностями в работе, способностями”. Март 2000 г., “От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным”

Ринат САГДИЕВ, Ирина РЕЗНИК