Тексты временной неопределенности

Осень над ними со льда и стали. Холодные реки, незнакомые люди. Больше  всего они боятся, что все это будет продолжаться дальше. Больше всего они боятся, что больше ничего не будет.

Сергей Жадан 

Конец ноября — начало декабря — самая депрессивная пора года. Осень закончилась, но зима только вступает в свои права. И хотя будущее, в принципе, понятно — будет холодать, но насколько и когда именно, еще неизвестно. 

Если нет дополнительной информации, а прогнозировать погоду надо, то главное — не сказать лишней ерунды и не назвать конкретных данных, или, как заметил  в начале 2000-х В.Путин, “пароли, адреса, явки...”. 

Очевидно, именно такой логикой руководствовались авторы новой редакции Концепции внешней политики РФ, Послания президента РФ и Доктрины информационной безопасности, обнародованных 30 ноября, 1 и 5 декабря 2016 г., соответственно. Эти три документа в комплексе (послание сконцентрировано на внутренних вопросах) формулируют официальную систему взглядов на внутреннюю и внешнюю политику РФ. 

Впрочем, общеизвестно трепетное отношение В.Путина к юридически обязывающим документам, в частности договорам с Украиной. Что же здесь можно сказать о декларациях и их значимости? И все же. 

По определению, Концепция внешней политики РФ содержит официальную систему взглядов на базовые принципы, направления, цели и задачи внешней политики России. Этот документ нельзя назвать революционным — наоборот, основные идеи и даже большая часть текста предыдущей версии от 12 февраля 2013 г. не претерпела существенных изменений. В частности, сохранено впервые изобретенное в 2013 г. незаурядное определение внешней политики России, заслуживающее того, чтобы быть приведенным полностью:

“Внешняя политика Российской Федерации является открытой и предсказуемой, характеризуется последовательностью, преемственностью и отражает уникальную, сформированную веками, роль России как уравновешивающего фактора в международных делах и развитии мировой цивилизации”.

Для сравнения:

“…в международных делах Советский Союз выступает за мир и безопасность для всех народов, больших и малых, за разоружение, за отказ от применения силы в международных отношениях, за развитие всестороннего сотрудничества на основе равноправия, взаимной выгоды, уважения суверенитета и невмешательства, во внутренние дела друг друга”.

Это цитата из материалов XXV съезда КПСС, проходившего в 1976-м. Как здесь не признать, что место коммунизма как фасада занял конституционализм. Советская школа спичрайтеров живет и побеждает. Талантливые тексты снова выходят на белый свет. Впрочем, это не единственная живая в сегодняшней России советская традиция. Все, как было, только немного иначе...

К показательным моментам документа следует причислить исчезновение слова “модернизация”, содержавшегося в определении приоритетов внешней политики РФ в редакциях 2008-го и 2013-го гг. Не до этого сегодня. Вместе с тем в тексте немного реже встречается слово “цивилизация”. Все взвешено и выровнено. 

Теоретической базой для описания международной ситуации, своеобразной концептуальной рамкой стала довольно старая теория transition of power (перехода силы/власти), которая постулирует постепенный процесс изменения мировых гегемонов. В соответствии с ней, в XVI в. сила/власть перешла от Португалии к Нидерландам, в XVII в. — к Британии, в ХХ в. — к США, а сейчас этот переход силы/власти будто бы проходит от Запада к азийским странам, прежде всего Китаю. Заметим, что впервые эти идеи были актуализированы в РФ в докладе Совета внешней и оборонной политики (СВОП) весной 2016 г. В то же время общего, “либерального” по-русски пафоса этого доклада новая редакция Концепции не позаимствовала.

Авторы новой редакции признают радикальную трансформацию энергетических рынков, а также начало изменения технологических укладов. Существенна и констатация возникновения региональных конфликтов как альтернативы большой “войне, которая остается маловероятной”.

Важно, что Концепция 2016 отражает ключевое разногласие российской внешней политики: по форме — она консервативно легитимистская, реакционная, а по содержанию — реваншистско-ревизионистская. Стремление вернуться в овеянные мечтой 1970-е остается главной руководящей идеей, что означает отсутствие настоящего видения будущего. Впрочем, кажется, что такого видения нет и у Запада, прежде всего в ЕС. Только там мечтают вернуться в 2000-е. Очевидно, отсутствие очерченного образа будущего и является едва ли не самым важным симптомом глубокого кризиса международной системы.

К приоритетам внешней политики России уже традиционно отнесены формирование справедливого и устойчивого мироустройства (в 2013 г. было “нового”), верховенство права в международных отношениях, укрепление международной безопасности, международное экономическое и экологическое сотрудничество РФ, международное гуманитарное сотрудничество и права человека, информационное сопровождение и региональные приоритеты. 

К последним принадлежат развитие ЕврАзЭС, ОДКБ, СНГ. Именно в таком порядке (в 2013 г. СНГ был на первом месте). В плане Украины формулировка претерпела существенные изменения: от привлечения нашего государства к интеграционным процессам Россия перешла к готовности развивать отношения в политической, экономической, культурной и духовной сферах на основе взаимоуважения и соблюдения своих национальных интересов, а также подчеркнуто желание совместно с заинтересованными сторонами применять шаги к урегулированию “внутриукраинского конфликта”. Все довольно предвидено, ничего неожиданного.

Формулировки относительно Запада, прежде всего США и ЕС, в тексте стали еще жестче. Исчезло пожелание развития партнерских отношений. Как требование сформулировано положение о безвизовом режиме с ЕС. Место Нидерландов среди приоритетных европейских стран заняла Испания, однако вообще исчезло упоминание о Великобритании. Если непонятно, как решать проблему, — надо о ней забыть. Может, сама исчезнет.

Появилась специальная статья о нейтральных европейских государствах. Сохранилась в целом позиция относительно НАТО, но выпало уточнение о возможных сферах сотрудничества с альянсом, таких, как борьба с терроризмом и т.п. В плане отношений со США усилен акцент на проблемах безопасности  и существенным образом ослаблено внимание к торгово-экономическим отношениям.

Немного откорректированы подходы относительно Китая и Индии. В частности, исчезла статья, определяющая отношения с этими двумя странами как важнейшем направлении. Сужена конкретизация форматов сотрудничества с Китаем.

Что касается Японии — нет формулировки о продолжении диалога для взаимоприемлемого решения нерешенных вопросов. Хотелось бы знать, судьба Курил уже решена или опять отложена до лучших времен?

По понятным причинам, появилась довольно общая формулировка по Сирии, но исчезло предложение относительно создания независимого Палестинского государства. Все течет, все изменяется. Дружба с Израилем теперь важнее “святых прав палестинцев на самоопределение”.

В целом редакция 2016 г. не претерпела существенных изменений по сравнению с 2013 г., хотя и отражает определенную трансформацию позиции Кремля по отдельным внешнеполитическим вопросам. Все происходит довольно умеренно, путь уже выбран, это не тектонические сдвиги предыдущей версии. Общая неопределенность не содействует резким шагам.

Этой же логике подчинено и послание президента РФ. Начав с борьбы с международным терроризмом, В.Путин перешел к экономике — преимущественно об успехах, задачах укрепления морально-политического единства российского народа, сохранении его и его условий жизни. Дословно воссоздаются тексты начала 1980-х. Экология — следовательно, Байкал, поворот рек в Центральной Азии уже неактуален с потерей колоний. Быстро шагает в будущее промышленность, разумеется, за счет милитаризации экономики. 

Довольно умеренный подход к ценностям. У всех есть право на жизнь. Все осторожно, умеренно. 

Близка по тону и новая Доктрина информационной безопасности, хотя этот документ и претерпел радикальные изменения, по сравнению с предыдущей редакцией 2000 г. Текст стал более структурированным. Успехи в “замораживании России” прибавили авторам уверенности, а общая ситуация позволила начать милитаризацию и этой сферы. Но пока что постепенную.

На сегодняшний день период бури и напора прошел. Начинается некая передышка. Надолго? Вряд ли. 

Во время паузы происходят кардинальные изменения. Внешний мир быстро меняет свое лицо. Отходят в прошлое вещи, еще вчера казавшиеся неизменными. Либерализм в международных отношениях уступает место жесткому реализму. ЕС трансформируется, США вырабатывают новую политику. Время окрашивается в новые цвета. И все выше вероятность, что их палитра не будет отражать всю радугу, а будет концентрироваться в “темной” части спектра.

Существенные изменения постепенно очерчиваются и в России. В частности, радикально активизировался анонсированный еще в начале третьей (четвертой) путинской каденции процесс “национализации элит”. На смену относительно независимым князьям-боярам, которые батюшку царя могли называть на “ты”, а высочайшей ценностью считали накопленные на “государевой службе” миллиарды, приходят новые люди — “дворяне‑слуги-опричники”. Они молодые (30—40 лет), прошли административную подготовку, всем обязаны лично президенту. По крайней мере он так считает...

Новые российские управленцы — зажиточные, но не набобы. Сравнительно просвещенные, но и нооскоп не прошел мимо их внимания. Они не страдают  “поклонением перед Западом” и готовы доказать свою преданность идеям вождя. А в перспективе… Но об этом пока еще рано думать.

Особое место здесь принадлежит молодым генералам, ворвавшимся в военную элиту после украинской и сирийской кампаний. Они воевали не так ярко, как хотелось бы, и поэтому стремятся к большему, прежде всего — “бить пиндосов” (в Украине, Сирии, где-то еще). Российская армия в который раз меняет кожу.

Очевидно, национальный лидер надеется, что новое поколение выполнит любой приказ. Может, и так. Сначала — сто процентов. Что будет дальше — неизвестно никому.

Но понятно одно: скоро Россия уже не будет такой, к какой мы привыкли. И вряд ли это лицо восточного соседа будет более приемлемым, чем то, к которому мы привыкли.

Впрочем, нам свое делать: укреплять Вооруженные силы, СБУ, разведку, создавать другие государственные учреждения, развивать экономику. Сделать это может только Украина. А помощь? С давних пор известно: на Бога надейся, а сам не плошай....

Сергей НЕМЫРЫЧ