Тайная вечеря замов Луценко в Израиле

За месяц до начала подготовительного заседания Святошинского райсуда Киева, где будет рассмотрен обвинительный акт в отношении экс-директора компании “Танталит” (ключевой структуры в цепочке операций по выведению резиденции экс-президента Виктора Януковича “Межигорье” из собственности государства) Павла Литовченко, нотариуса Киевского городского нотариального округа Юлии Ткаченко и бывшего министра энергетики Эдуарда Ставицкого, в деле грянул скандал международного масштаба.

Источник фото: court.gov.ua

Поводом к нему стали обнародованные журналистами проекта “Слідство. Інфо” записи фрагментов встречи, состоявшейся 13 ноября 2016 года в одном из отелей Тель-Авива. На ней дуэт заместителей генпрокурора Юрия Луценко пьет кофе и обсуждает возможность “полюбовного” завершения уголовного дела с главным фигурантом истории о разгосударствлении “Межигорья” — Эдуардом Ставицким.

Источник видео: youtube.com/Cлідство.Інфо

В ГПУ поспешили назвать “слив” видеозаписи встречи провокацией. Заявляя, что замы генпрокурора на этой встрече действовали исключительно в рамках закона.

Но как комментарии самих фигурантов истории, так и оценки специалистов в области права дают основания усомниться в этом утверждении. 

“Страна” разбиралась в деталях инцидента.

“Межигорская история” Ставицкого

Прежде чем вникнуть в суть разразившегося скандала, следует напомнить, что конкретно вменяется в вину Ставицкому и как развивались события в его деле.

Неприятности с законом начались у экс-министра вскоре после событий Евромайдана. В марте 2014 года общественности предъявили результаты обыска в одной из киевских квартир, якобы принадлежащей Ставицкому, ранее занимавшему пост главы правления НАК “Недра Украины”. Они шокировали даже привычную ко многому отечественную публику — “уловом” силовиков стали почти $5 млн, около 50 кг золота и коллекция дорогих часов.

К тому времени след самого Ставицкого в Украине уже простыл. Выяснилось, что он переехал в Израиль, где получил гражданство этого государства и документы на имя Натана Розенберга. А на прежней Родине и под старой фамилией ему инкриминировали участие в незаконном завладении Януковичем территорией комплекса отдыха “Пуща Водица” в Вышгородском районе — урочищем “Межигорье”, где с 2002 по 2014 год проживал четвертый президент Украины.

По версии следствия, действия Ставицкого в конце “нулевых” привели к фактической утрате государством контроля над 130 га земельного фонда.  

Сначала имущество, стоимостью 540 млн грн, изъяли из ведения Госуправделами (так называемой “ДУСи”) с передачей в уставный капитал возглавляемых Эдуардом Анатольевичем “Недр Украины”. Затем эту землю “обменяли” под видом равноценного имущества на активы ООО “Мединвсеттрейд”.

В итоге  фактическим владельцем “Межигорья” стал Виктор Янукович, который построил там свою частную резиденцию. И, как писала “Страна”, в 2017 году суд вернул этот объект в собственность государства.

“Межигорская история” Ставицкого была квалифицирована как завладение имуществом путем злоупотребления служебным положением (ч. 5 ст. 191 УК Украины), легализация доходов, полученных преступным путем (ч. 3 ст. 209 УК Украины), подделка документов (ч. 3 ст. 358 УК Украины) и служебный подлог (ст. 366 УК Украины).

С подачи украинских силовиков бывший министр был внесен в базу розыска Интерпола. И, как утверждали в ГПУ, пребывал в статусе лица, скрывающегося от следствия.

Первые попытки “наведения мостов” с экс-министром

Впрочем, еще летом 2015 года стало понятно, что местонахождение Ставицкого не является секретом для прокуроров. Сам он позднее рассказывал, что неоднократно за время эмиграции общался с “ходоками”, которые обещали уладить его проблемы с ГПУ в обмен на денежное вознаграждение.

“С конца января (2016 года. — Прим. ред.) начали выходить представители Генпрокуратуры с предложениями закрытия дел и прекращения уголовного преследования в обмен на финансы с шестью нолями, с предложениями дать показания на других людей в Украине. Сначала озвучили $5 млн, но в результате дискуссии это снизилось до $2 млн. Также они требовали подписать сфабрикованные показания на Януковича, Азарова, Арбузова и Иванющенко”, — заявлял экс-министр в эфире израильского телеканала ILand.

Интервью Ставицкого весной 2016 года, где он заявляет о вымогательстве денег в обмен на закрытие уголовного дела, источник видео: youtube.com/ILand TV

Известно, что расследованием “дела Ставицкого” изначально занимался Департамент специальных расследований, возглавляемый Сергеем Горбатюком. При этом весной 2016 года в Израиль приезжал, в том числе в рамках этого уголовного производства, заместитель главы ГПУ — главный военный прокурор Анатолий Матиос.

Как замы Луценко оказались в авангарде “дела Ставицкого”

Через месяц после этого в Украине был назначен новый генпрокурор Юрий Луценко, который привел с собой в ведомство двух заместителей — Анжелу Стрижевскую и Евгения Енина.

Именно им (как утверждается на скандальной аудиозаписи, раздобытой журналистами) и поручил Юрий Витальевич отправиться на Землю обетованную, чтобы в ноябре 2016 года вступить в переговоры со Ставицким. Из материалов судебного реестра следует, что заниматься “межигорской историей” к тому моменту было поручено подразделению ГПУ, которое занимается расследованием преступлений, совершенных ОПГ. И Департамент Горбатюка окончательно утратил какие-либо нити “управления делом Ставицкого”.

Эту информацию в эфире “Громадського” подтвердил и сам Сергей Викторович. Четко обозначив срок, когда уголовное производство в отношении экс-министра забрали у его подразделения — ноябрь 2016 года.

Свое появление на авансцене процесса, причем сразу в Тель-Авиве, Енин и Стрижевская объяснили не сразу.

Сначала они отказывались дать четкий ответ, в каком статусе и на каких основаниях путешествовали в Израиль к Ставицкому. Но позднее выдали единую позицию, настаивая на том, что их встреча с опальным экс-министром не носила статус “подковерного междусобойчика”, и выступала процессуальным действием.

“Данная поездка осуществлялась в форме официальной командировки, что подтверждено всеми необходимыми документами”, — сообщил Енин. И добавил, что вместе с коллегой отправился в заграничный вояж “для проведения встречи с подозреваемым в рамках уголовного производства, который постоянно находится на территории Государства Израиль, а также проверки его готовности к сотрудничеству со следствием”. Причем, якобы по инициативе опального экс-министра.

В подтверждение позиции ГПУ заместитель Луценко акцентировал внимание на том, что ни на одном из этапов следствия квалификация действий Ставицкого не претерпела изменений.

В свою очередь, Стрижевская назвала огласку сведений об имевшей место встрече с экс-министром в Израиле “вбросом информации”, за которой в Генпрокуратуре усматривают попытки Ставицкого избежать юридической ответственности, дискредитировать ведомство Луценко и надавить таким образом на суд. 

Источник видео: youtube.com/Генеральна прокуратура України

Свой дополнительный комментарий касательно встречи с замами генпрокурора дал и Ставицкий. Организацию рандеву он объяснил так: ”К моим защитникам в Израиле обратились, что если есть желание провести встречу, то ГПУ готова предоставить представителей”.

Экс-министр также заявил, что не знает, кто является процессуальным руководителем по делу об отчуждении резиденции “Межигорье”. И настаивает, что “ни о чем не договаривался ни с кем”.

“Я лично имею мнение, я убежден, что я абсолютно стерильный в этом деле”, — добавил он. Уточнив, что за четыре года эмиграции у него было несколько встреч с “прокурорскими”.

Источник видео: youtube.com/Громадське Телебачення

Почему версия ГПУ трещит по швам

Впрочем, реалии во многом расходятся с тем, как интерпретировали свою “служебную командировку” Енин и Стрижевская. Тому есть сразу несколько подтверждений.

Во-первых, журналисты раздобыли приказ Луценко, которым он поручил в ноябре 2016 года своим заместителям отправиться в официальную поездку на Землю обетованную. Но никаких упоминаний о проведении процессуальных действий со Ставицким в нем не говорится. А в качестве цели визита обозначено общение с руководителями правоохранительных органов Государства Израиль.

То есть никакого “мандата” касательно бывшего министра в официальном порядке у замов Луценко с собой не было.

Во-вторых, отсутствуют какие-либо подтверждения того, что у Енина и Стрижевской вообще были какие-либо полномочия для донесения официальной позиции ГПУ по “делу Ставицкого” подозреваемому. Дело в том, что, согласно букве закона, такое право есть только у процессуальных руководителей и следователей, входящих в соответствующую группу.

Енин отказался пояснить “Стране”, входил ли он, Стрижевская и главное — поручивший им ведение переговоров Луценко по состоянию на ноябрь 2016 года в состав такой группы. “Не моя тема”, — кратко ответил замглавы ГПУ, переадресовав автора этих строк в пресс-службу ведомства. Впрочем, и по этой линии спустя даже четыре дня ожидания какого-либо вразумительного ответа не последовало.

Зато косвенное подтверждение того, что де-юре Юрий Витальевич и его замы не имеют никакого отношения к расследованию “Межигорской истории” привели адвокаты Ставицкого. 

“У нас нет объективных данных, — осторожно поясняет этот факт Инна Рафальская, которая представляет интересы экс-министра энергетики и также была на рандеву с прокурорскими ВИПами осенью 2016 года. — Но исходя из материалов уголовного производства, которые нам открыло обвинение при передаче дела в суд, — нет. Они (Луценко, Стрижевская и Енин. — Прим. ред.) не входили (в состав группы прокуроров. — Прим. ред.)”.

Адвокат добавила, что пыталась запросить в ГПУ информацию о составе группы прокуроров по делу ее клиента Ставицкого на момент рандеву в отеле Тель-Авива. Однако на Резницкой ответили отказом предоставить соответствующую выписку из ЕРДР.

В-третьих, нестыковка наличествует и в части предмета для дискуссии, которая велась в гостинице за чашкой кофе между “переговорщиками”.

Так, в Генпрокуратуре заявляют, что официальная делегация, получив приглашение от стороны опального экс-министра, приехала “проверить готовность” Ставицкого к сотрудничеству со следствием. Отдельно акцентировав внимание на том, что УПК Украины позволяет заключение соответствующих сделок на любой стадии процесса.

Но на момент “кофепития” в Тель-Авиве в случае со Ставицким “угода” была невозможной. По крайней мере, до тех пор, пока его “пидозра” не была бы переквалифицирована на более мягкий вариант обвинения.

“На момент проведения встречи Уголовный процессуальный кодекс Украины не предусматривал возможность заключения соглашения со следствием по особо тяжким статьям. Такие изменения были внесены только в марте 2017 года”, — говорит “Стране” Инна Рафальская.

Очевидно, что именно поэтому Ставицкий и его окружение активно пытались выяснить, как с экс-министра снять подозрение по особо тяжкой ч.5 ст.191 УК Украины.

В-четвертых, на неформальный характер “посиделок” указывает и тот факт, что никаких официальных бумаг по итогам встречи Ставицкого с Ениным и Стрижевской не было подписано.

“Во время встречи никакие процессуальные документы не составлялись”, — отмечает адвокат экс-министра.

В-пятых, в ГПУ утверждают, что общение “переговорщиков” со Ставицким в Израиле носило официальный характер. Но специалисты в области права, обращают внимания на еще одну деталь, опровергающую “линию защиты” замов Луценко.

Дело в том, что любое процессуальное действие на территории иностранного государства отечественные следователи и прокуроры имеют право осуществлять только в специально отведенных местах (например, в здании посольства), но с обязательным уведомлением, а также присутствием на подобного рода мероприятиях властей государства, где происходит общение. Данный механизм возможно использовать в рамках процедуры международной правовой помощи, однако сведения о подаче такого запроса с украинской стороны в “деле Ставицкого” отсутствуют.

На то, что израильские власти не были поставлены в известность о затее Енина и Стрижевской, говорит и еще один красноречивый факт. На “ноябрьских посиделках” в Тель-Авиве не было ни одного представителя официальных органов Государства Израиль. Если силовиков в Тель-Авиве никто не проинформировал о встрече, а она являлась официальным процессуальным действием, имеет место дипломатический скандал.

 

Комментарий

Олег Подгайный, экс-замначальника Главного управления международно-правового сотрудничества ГПУ:

“История визита заместителей генпрокурора в Израиль покрыта тайной. Из сути розданных комментариев и размещенного на сайте ведомства пояснения следует, что они ездили туда как процессуальные лица в уголовном производстве. Замечу, что никто не мешает им ездить в Израиль и говорить с кем угодно, но за свой счет, и не по работе.

Однако, как теперь уже стало известно, никаких процессуальных действий во время их поездки в ноябре 2016 года не было совершено. То есть, скорее всего, люди съездили в путешествие за государственный счет попытаться заключить некое понятийное соглашение. А когда факт безрезультатной поездки стал публичным, банально пытаются оправдаться. Но, как у нас часто бывает, тем самым еще больше документируют себя, давая комментарии о своих действиях на территории иностранного государства как официальных, процессуальных лиц.

Со взаимоотношениями в системе международной правовой помощи я знаком не понаслышке, и считаю — есть все основания допускать, что Тель-Авив может дать свою оценку вышеизложенному. Ведь если Енин и Стрижевская выступали официальными лицами, то любые следственные/процессуальные действия должны были осуществляться с согласия компетентных органов Израиля, после получения от них разрешения и в формате, выбранном принимающей стороной. 

Однозначно такая встреча организовывалась бы израильской стороной с обязательным присутствием уполномоченных лиц этого государства. По поводу места проведения таких мероприятий — это исключительно компетенция Государства Израиль. То есть, встречаться могли где угодно, но под их 100% контролем.

Таким образом, читая официальный комментарий ГПУ, я допускаю, что в данном случае имело место прямое нарушение международных договоров. У меня нет данных, были ли Стрижевская и Енин в группе прокуроров в рамках данного уголовного производства. Лишь замечу, что по-дилетантски оправдываясь, они заявляют, что действовали как прокуроры в деле. Но по сути они нарушили международные договоры и нарвались на потенциальный дипломатический скандал. И ладно бы только сами опозорились, но и в очередной раз выставили в неприглядном свете государство Украина”.

Виталий ГУБИН