Танго снова в моде

Судя по всему, для российских руководителей нет континента ближе, чем Латинская Америка. Одно из первых зарубежных турне Медведева в качестве президента было именно туда: он побывал на Кубе, в Венесуэле, Перу, Бразилии. Сейчас российский лидер поехал в Аргентину и Бразилию. В Венесуэле неоднократно гостил Владимир Путин (и в прежней, и в нынешней должности). А “энергетический” вице-премьер правительства Игорь Сечин только в 2008 г. съездил в Южную Америку 7 (!) раз. В 2009 г. он совершил турне на Кубу, в Никарагуа и, разумеется, заехал в Венесуэлу, в которой теперь бывает чаще, чем в Восточной Сибири, где лежат мертвым грузом огромные российские запасы углеводородов. Даже патриарх Кирилл, будучи еще митрополитом, нашел время слетать на Кубу и в Венесуэлу, где тепло побеседовал с Фиделем Кастро и Уго Чавесом, вручив тому и другому по ордену РПЦ.

Что ищут российские лидеры на далеком континенте? Сейчас доля России в товарообороте стран Южной Америки не превышает 1%, а инвестиций и того меньше. Зато нашими “стратегическими партнерами” объявлены Венесуэла (из которой в Россию за 2007 г. поступило товаров на $12,5 млн), Эквадор (торговля с которым составляет $760 млн в год — менее 0,1% торгового оборота России) и Никарагуа, с которой мы торгуем всего на $18 млн в год. Товарооборот с Аргентиной, хотя и составляет $1,36 млрд, на 90% представляет собой импорт в Россию аргентинского продовольствия.

Интерес России в первую очередь политический. Во времена СССР Латинская Америка была одной из главных арен холодной войны с США. После крушения социализма наши отношения с этим регионом практически сошли на нет. Тем временем в последние годы к власти во многих южноамериканских странах конституционным путем пришли левые силы, а влияние США ослабло. Пользуясь этим, Россия хотела бы подмять под себя местный рынок военной техники, а заодно укрепить свое влияние под флагом создания “многополярного мира” в противовес США. И в этом направлении уже есть некоторые успехи.

По данным лондонского The International Institute for Strategic Studies, Россия в прошлом году экспортировала в регион оружия на $5,4 млрд, обогнав американцев. Правда, мы продаем вооружения преимущественно в кредит. Есть успехи и на фронте BRIC. Бразилия поддержала эстафету России, устроив у себя второй саммит BRIC.

Экономическое сотрудничество вызывает больше сомнений. Благодаря усилиям Сечина в Латинскую Америку в последние годы дружно отправились российские нефтегазовые компании. Злые языки утверждают, что далеко не все это сделали добровольно. В Венесуэле, Боливии и Колумбии настолько высоки политические риски (например, периодически проводится национализация бизнеса), что ведущие мировые компании оттуда ушли. Тем не менее только с Венесуэлой у нас существует 46 совместных проектов: нефть, газ, золото, алюминий. Больше всего проектов у “Роснефти”, “Лукойла” и “Газпрома”, который помимо прочего обсуждает строительство большого латиноамериканского газопровода стоимостью $20 млрд (для сравнения: “Северный поток” будет стоить $7,4 млрд). В регионе огромные запасы легкодоступных углеводородов, поэтому отчасти интерес россиян можно понять. Восточная Сибирь хотя гораздо ближе, но условия добычи там сложнее.

Впрочем, до разработки дело почти нигде не дошло. Возможно, эту паузу имеет смысл использовать, чтобы еще раз ответить на вопрос: зачем мы все-таки возвращаемся в Латинскую Америку? Если исключительно для того, чтобы пройтись вдоль американской границы с гордо поднятой головой, то стоит ли это многомиллиардных затрат? Это стратегия или какая-то тактическая игра?