Свет над тьмой

7:15, 11 октября. Начальник смены химического отделения тепловой электростанции Оксана Кожух, 36, ждет на остановке автобус, чтобы успеть на утреннюю смену, начинающуюся в восемь утра.

В этот день не обещали сюрпризов, говорит Кожух, работающая на станции 16 лет. Вдруг утреннюю тишину разрывает звук, напоминающий треск двигателя мопеда. Через мгновение в небе Кожух замечает небольшой самолет, пролетающий над остановкой. В течение нескольких минут он нанесет первый удар по электростанции.

После попадания на станции начался хаос, вспоминает Кожух первые впечатления по приезде на работу. Россия ударила по ТЭС во время пересменки, то есть когда на ней находится наибольшее количество людей. “Те, кто приехал на смену, не знали, идти ли на работу. Люди, закончившие смену, не знали, ехать домой или бежать в укрытие”, — говорит она.

Крупнейшие российские ракетные удары по Украине (4 квартал 2022 года)

Кожух не колебалась — решила работать как обычно. “Мои коллеги побежали в убежище, а я пошла осматривать оборудование”, — вспоминает она. Говорит, что страха не было. “Мой муж с первых дней на фронте. Ему гораздо труднее. Моя же задача — сделать свою работу несмотря ни на что”, — говорит она.

Несмотря на удары, станция продолжала работать и производить электричество.

Приблизительно в 11:30 станция потерпела второй, самый мощный удар за день. От взрыва Кожух упала на пол, ее засыпало стеклом разбитых взрывной волной окон.

Удар привел к аварийной остановке станции. У сотрудников было около часа, чтобы остановить работающее оборудование и спасти систему от еще большего разрушения. Задача Кожух — остановить оборудование химического отдела, подготавливающего воду для работы генераторов ТЭС.

Всего в химическом отделе 30 человек, на смене — пять-шесть. Но тогда Кожух была одна, остальные — в укрытии. “Встала, сбросила с себя стекло, осмотрела царапины и побежала выключать оборудование”, — вспоминает она.

Если бы этого не сделали, могла бы произойти утечка кислоты и щелочи, а дорогостоящее уникальное оборудование было бы критически повреждено. Кожух выключила оборудование и убедилась, что ему ничего не угрожает. Оказавшись в укрытии, она расплакалась. Успокоил муж, который позвонил по телефону с фронта.

Ночью она еще раз пережила этот день во сне: электростанция, взрывы, напуганные люди, оборудование, которое нужно выключить, чтобы избежать утечки кислоты.

Родился в рубашке

7:30, 11 октября. Та же станция. Мастер ремонтного участка Олег Миколенко, 41, готовит задание для ремонтной бригады на день. Кабинет Миколенко находится в здании, где ремонтники отдыхают, работают за станками, хранят оборудование и снаряжение.

Взрыв, грохот, шок. “Выбежал на улицу, не понимаю, что произошло”, — вспоминает Миколенко. Быстро оценить ситуацию мешали пыль и туман от взрыва.

За несколько секунд до удара Миколенко перешел в комнату, расположенную ближе к выходу из здания, это спасло ему жизнь. “Он родился в рубашке”, — говорит старший начальник смены электростанции Антон Мельник, 46.

Когда пыль осела, Миколенко увидел последствия удара: дом, где он проработал последние 16 лет, полностью разрушен. “Остались лишь куски стен”, — говорит он. Из множества ценных для Миколенко вещей он успел спасти только рюкзак с одеждой.

Один из ударов привел к аварийной остановке. У сотрудников есть только час, чтобы сохранить работоспособность оборудования Фото предоставлено пресс-службой

Через несколько минут произошел второй удар — на станции сработала сирена. Миколенко вместе с другими сотрудниками спустился в убежище, где находился почти до конца дня. Вскоре на станцию упала ракета — третий удар через полдня. Приехали пожарные, скорые, взрывотехники, областное руководство и военные. К разборам завалов приобщались все работники станции. “Разделения на специальности не было, — говорит он. — В этот день все работали вместе с одной целью — как можно быстрее ликвидировать последствия удара”.

Восстановительные работы начались ближе к вечеру того же дня и продолжались круглые сутки в течение недели. “Мы только закончили разбирать завалы, стали немного восстанавливать нормальную работу, как произошел второй ракетный удар, — с горечью в голосе вспоминает Миколенко. — Было психологически тяжело”.

Первый удар был неожиданностью, а когда через неделю случился второй, люди уже знали, насколько это страшно, объясняет состояние рабочих пресс-секретарь станции. “Это как второй раз прыгать с парашютом, — говорит она. — Гораздо страшнее, чем в первый раз”.

В течение следующих двух месяцев Россия нанесла еще два удара по этой станции.

Стоп машины: второй раз за 30 лет

8:00, 11 октября. Старший начальник смены Антон Мельник приехал на станцию после двух попаданий дронами, персонал находился в состоянии аффекта. “Одна женщина сидела у дерева, обхватив его руками, сумка валялась рядом”, — вспоминает Мельник. Он поспешил к ней, чтобы помочь подняться и приказать идти в укрытие. “Это ее немного привело в чувства”, — говорит он.

С 24 февраля станция готовилась к возможной атаке, говорит Мельник. Проводили противоаварийные и противопожарные тренировки. Считалось, что персонал готов и знает, как поступать. Однако удар 11 октября стал полной неожиданностью, признается он. “Как оказалось, к такому было невозможно подготовиться”, — говорит он.

Но первый опыт позволил лучше подготовиться к следующим атакам: ввели новые меры безопасности, дополнительно инструктировали сотрудников.

Аварийная остановка после ракетного удара была вызвана обесточиванием из-за утраты связи с общей электросетью, говорит Мельник. Однако даже без питания огромные генераторы, турбины и другое оборудование продолжали работать. “У работников есть около часа, чтобы безопасно остановить станцию и начинать восстановительные работы”, — говорит гендиректор “ДТЭК Энерго” Ильдар Салеев.

Пар температурой в сотни градусов Цельсия вращает турбины одного из шести генераторов. Так производится ток

Этот час самый важный, поскольку неправильная остановка обесточенной станции может привести к еще большим повреждениям и потере уникального оборудования, говорит он. К примеру, может быть повреждена турбина, а это месяцы восстановительных работ. При условии, что компания сможет найти нужное оборудование на замену. Самое сложное оборудование украинских ТЭС производилось специально под каждую станцию еще во времена СССР.

Все сотрудники станции 11 октября отработали по инструкции, смогли безопасно остановить ТЭС и через некоторое время она снова производила электроэнергию в объединенную энергосистему страны.

За 30 лет работы Мельник вспоминает только одну аварию подобного масштаба — более 10 лет назад станцию аварийно остановили из-за оледенения

***

Репортер Forbes общается с Салеевым утром 6 декабря, после очередного российского массированного обстрела энергетики. Сразу после интервью он отправляется на одну из электростанций, которая была обстреляна накануне. На следующий день — на другую. И так три дня подряд.

Электростанции ДТЭК обстреливают почти каждый день. “Пытаемся сразу находиться на месте, помочь разобраться с последствиями ударов, чтобы держать контакт с работниками станций”, — говорит он.

ТЭС должны запуститься первыми после блэкаута, поэтому руководители ДТЭК пытаются объяснять сотрудникам важность их работы. Поскольку чем быстрее возобновится работа ТЭС после удара, тем быстрее стабилизируется энергосистема.

“И хотя они не считают себя героями, — говорит Салеев, — делать героические вещи — теперь часть их повседневной работы”.