Спасение по несходной цене

Белоруссия — великая нефтяная держава

У Белоруссии никогда не было больших валютных резервов. $1—2 млрд — это был предел мечтаний. Что очень мало по международным меркам: это покрывало всего пару недель белорусского импорта (нормой считается 3 месяца). Все изменилось в 2007 году с ростом нефтяных цен. Резервы выросли с $1,5 до 5,5 млрд всего за полтора года. Но пришел кризис, падение нефтяных цен — и резервы полетели вниз. К январю 2009-го они упали до $3,1 млрд.

И президент Лукашенко пошел на поклон к международным империалистам из МВФ. Тех, конечно, не устраивал вариант, при котором они дают Лукашенко денег, а через полгода он приходит за ними снова, и они потребовали девальвировать белорусский “зайчик”, чтоб сбалансировать внешнюю торговлю и увеличить приток валюты в страну. Это и было сделано в январе 2009-го — белорусский рубль упал к доллару сразу на треть. А резервы аккурат с февраля пошли вверх (еще бы, с кредитом МВФ в $3,5 млрд и ростом мировых нефтяных цен!). К декабрю 2010-го валютные резервы достигли невиданных для Белоруссии $6,8 млрд.

Белоруссия, в которой не добывается нефть, оказалась в жесткой зависимости от пузыря мировых нефтяных цен. И, пока они растут, все просто замечательно. Рекордные резервы у страны были всего квартал назад. Откуда же неожиданно взялся валютный кризис?

Белорусский дракон

В 1999—2005-м, на протяжении семи лет, Белоруссия проводила политику по плавной девальвации своего рубля. За 7 лет он упал примерно в 15 раз (и к доллару, и к российскому рублю). Я бы сказал, это была очень агрессивная политика заниженного курса нацвалюты. Куда там Китаю!

За счет этого экспорт из Белоруссии в Россию был практически демпинговым, а импорт — весьма дорогим. И стране удавалось быстро развивать экономику, наращивать уровень жизни граждан с сохранением внешнеторгового баланса. Не имея никаких особых природных ресурсов. Темпы роста ВВП выросли со скромных 3,4% в 1999 до 11,5% в 2004 и дальше держались в районе 10% в год целых 5 лет подряд. За 10 лет доходы граждан страны по паритету покупательной способности выросли в долларах в 2 раза.

Вот что рубль животворящий сделал! Как азиатские драконы, Белоруссия тоже прыгнула к будущему на основе экспортоориентированного роста, используя заниженный курс белорусского рубля. Экспорт за 2000—2008 годы вырос в 4,5 раза (в долларах), при этом в Россию экспорт (не связанный с ростом нефтяных цен) вырос в 3 раза.

России с ее нефтяными и рудными богатствами впору обзавидоваться таким темпам. И ведь экономический скачок произошел абсолютно из ничего — никаких природных богатств, просто разумная экономическая политика.

Назло российским либералам, которые по традиции объясняют белорусский феномен только выгодами торговли с Россией. Конечно, эти выгоды есть, но объяснить ими полностью экономический рост невозможно, это просто неграмотность или политическое лукавство. Эти выгоды были и раньше (и еще больше, чем сейчас), а вот экономического роста не было. До тех пор пока не началась агрессивная девальвация “зайчика”.

Почувствовав уверенность (а также рост нефтяных цен), белорусские власти фактически зафиксировали свой рубль — и к доллару, и к российскому рублю. И тут же начались проблемы. Импорт пошел резко вверх — темпами, опережающими экспорт даже по сумасшедшим нефтяным ценам. Начался резкий рост дефицита внешнеторгового баланса.

И Лукашенко вместо возврата к явно оправдавшей себя политике заниженного рубля сделал роковую ошибку. Он начал покрывать растущие дисбалансы долгами. Всего за 4 года (2007—2010 годы) он увеличил внешний долг Белоруссии более чем в 4 раза. При этом сам госдолг вырос в 20 раз! Остальное пришлось на рост коммерческих долгов, в основном госпредприятий.

“Белорусский дракон” со всего маха врезался мордой в стену. Сначала, в конце 2008 года, с вынужденной девальвацией к доллару — но ничего не понял. Помотал головой и снова рванул вперед. И вновь вот теперь долбанулся о ту же стену. Дефицит во внешней торговле вырос с $0,7 млрд в 2005 году до $6,5 млрд в 2008-м и $10 млрд в 2011-м (судя по итогам I квартала). Никакие долги уже не покроют такой дефицит.

Братская реэкономика

Экономика Белоруссии — это реэкономика. Она принципиально вторична. У нее практически нет собственных ресурсов. Кроме людей, труда. На чем стоит белорусская экономика?

— Экспорт в Европу нефтепродуктов (и обеспечение своих потребностей) на основе покупаемой у России нефти (основа нефтяной зависимости Белоруссии).

— Экспорт в Россию транспортных средств (грузовики, тракторы, шины и т. д.), сделанных на основе покупаемых у РФ металлов и комплектующих.

— Услуги по поставе газа в Европу по трубопроводу из России.

— Реэкспорт из Европы в Россию легковых автомобилей, выгодный из-за различия в таможенных режимах.

— И, наконец, собственное производство — сельское хозяйство, прежде всего животноводство (ведь никакого особо благоприятного климата у Белоруссии нет).

Фактически Белоруссия экспортирует свой труд, максимально используя главное свое преимущество — промежуточное положение между Россией и Европой. А для экспорта труда лучшая политика — это заниженный курс нацвалюты, что уже многократно доказали азиатские страны. И опыт самой Белоруссии.

Конечно, есть у Белоруссии и еще одно дополнительное преимущество — неповоротливая богатая Россия, готовая поставлять нефть и газ по заниженным (к мировому рынку) ценам и годами терпящая фактический беспредел с таможенными правилами. Что получает за это Россия? Мифические политические преимущества — и все. И “батька” Лукашенко филигранно пользуется этой особенностью внешней политики России. Ловкость рук — и никакого мошенничества.

Да, эта лафа сейчас почти закончилась. В последние несколько лет Владимир Путин постоянно повышает цены на поставку Белоруссии нефти и газа, а вынужденное подписание этой республикой договора о Таможенном союзе кладет конец игре на разности таможенных режимов и правил. Дополнительному преимуществу приходит конец. Что ж, это было неизбежно — рано или поздно. Скорее поздно: почти 20 лет Лукашенко успешно проводил эту политику.

Однако главное преимущество Белоруссии — люди — никуда не делось. Экспортировать труд она по-прежнему в состоянии. Если сможет выстроить разумную экспортоориентированную модель экономического роста.

Откуда кризис?

Выборы в декабре 2010 года резко разбалансировали белорусскую экономику. Белорусские власти решили популистски “подкормить” избирателей. За 2010 год резко выросли зарплаты и пенсии. Реальная зарплата в 1 квартале 2011 была выше, чем год назад, на 25%. Примерно так же выросли и пенсии. Денег у людей стало намного больше, и они пошли за покупками. Розничный товарооборот увеличился на 20%.

А наполнителем его стал импорт, который рос в течение года в полтора раза быстрее экспорта. В результате дефицит внешней торговли за I квартал 2011-го резко вырос (до $2,5 млрд). Валюта оказалась потрачена на импортные закупки и осталась фактически только у государства, валютный резерв которого стал быстро таять. И оно, видимо, решило “попридержать” свою валюту.

А дальше вступил в силу саморазгоняющийся механизм кризиса. Дефицит валюты привел к ажиотажному спросу на промтовары, которые стали исчезать из магазинов. (А во что еще вкладывать белорусские рубли в ожидании девальвации? Конечно, в импортные товары.) Что вызвало ожидание скорого роста цен на них и новую волну ажиотажного спроса на валюту и промтовары по пока еще низким ценам. И так далее по кругу.

Интересно, что валютного резерва Нацбанка Белоруссии хватило бы еще на много месяцев. И почему у банков в мае возникли трудности с валютой, совсем непонятно. Разве что по каким-то непонятным причинам Белоруссия не желает или не может тратить свой валютный резерв.

Конечно, политика затыкания текущих валютных дыр резервами и новыми кредитами все равно обречена на провал — раньше или позже. И девальвировать белорусский рубль все равно надо, для того чтобы выровнять (хотя бы частично) внешнеторговый дефицит. Но то, что происходит в Белоруссии, совсем не похоже на плановое продуманное мероприятие. Девальвация явно носит все признаки вынужденной меры. Налицо дефицит ликвидной валюты. Складывается впечатление, что валютного резерва на самом деле просто нет, несмотря на вполне бодрые цифры Нацбанка Белоруссии.

Золото может быть уже давно заложено другим центробанкам, а валютный резерв вложен в какие-нибудь малоликвидные активы. Впрочем, это все мои досужие домыслы.

И тут на белом коне...

Честно говоря, я был поражен готовностью МВФ в 2009 году предоставить кредит Белоруссии — режиму, очень далекому от европейских ценностей. Этот кредит поддержал власть Лукашенко “на плаву” в самый трудный период кризиса. Возможно, МВФ бюрократически просто не смог отказать, хотя верится в это с трудом. Возможно, он считал, что Лукашенко не пойдет на девальвацию рубля, а он пошел. И все равно МВФ, безусловно, имел массу возможностей отказать. Но не сделал этого.

Единственная причина, которая мне приходит на ум, — это попытка оторвать Белоруссию от России, не дать России захватить Белоруссию экономически. Если так, то это была довольно наивная попытка. Потому что поддержать режим Лукашенко МВФ смог, а оторвать от России все равно не сможет: экономика Белоруссия слишком тесно переплетена с российской.

Конечно, Россия, вся белая и пушистая, должна выступить в роли спасителя Белоруссии. Предоставить ей большой кредит, по странному совпадению равный кредиту МВФ. И обставить его по “доброй” традиции международных организаций некоторыми условиями, при выполнении которых будут выдаваться деньги. Неважно, написаны эти условия на бумаге или нет. Ведь деньги будут даваться/не даваться траншами — порциями — в зависимости от выполнения/невыполнения таких условий.

Совсем не с руки России заниматься выставлением таких условий напрямую, а вот через некую организацию ЕврАзЭС вроде как прилично. Да и в самом деле, напрасно что ли ее создавали и скидывали в ее антикризисный фонд деньги? Конечно, для того чтобы не участвовать в аналогичном мероприятии МВФ, а сохранить контроль над своими деньгами. Вот время использовать этот механизм и пришло.

И “спаситель”, конечно, порекомендовал Белоруссии резко ускорить приватизацию — $7,5 млрд за 3 года, по $2,5 млрд в год. Эта рекомендация была продиктована, конечно, только заботой о восстановлении дисбалансов Белоруссия. И никто не имел в виду прямых предложений со стороны российских чиновников продать “Белтрансгаз” за $2,5 млрд, создать холдинг на базе МАЗа и КамАЗа и т. д. (о чем велись прямые переговоры с правительством Белоруссии).

Просто для сравнения. За последние пять лет во всей России сумме не было приватизировано предприятий на такую сумму. А что уж говорить о маленькой Белоруссии?

Лукашенко нервничает и уже готов чуть ли не отказаться от программы приватизации. Он-то хорошо понимает цену “спасения”. “Некоторые политики из-за границы выстроились в очередь и начали кричать, что завтра Лукашенко начинает продавать активы наших ликвидных предприятий, и даже сумму начали называть — семь с половиной миллиардов долларов. Я даже один актив за такую цену не продам, — цитирует Лукашенко РИА “Новости”. — Кто стоит первым, пусть крикнет последнему: “Расходитесь, продажи не будет”, — тем более за бесценок, как это хотят прихватить. И распродажи этой не будет”.

Но, похоже, после таких скандальных выборов и посадок своих прямых конкурентов по выборам в тюрьму деваться ему некуда. Эти выборы сожгли последние мосты к Западу. Осталась только Россия. Сколь веревочка ни вейся...

В общем-то российская экспансия в Белоруссию — неизбежность, просто вопрос времени. Возможно, это время уже настало. Интересно, выкрутится “батька” на этот раз? И еще — кто из российского бизнеса будет скупать белорусские активы, насколько близки будут эти люди лично к нашему премьеру?

Алексей МИХАЙЛОВ, эксперт Центра экономических и политических исследований (ЭПИцентр)