Сон украинской экономики: почему чуда нет

Заметил, что удивительным образом мысли крупных и влиятельных украинских бизнесменов, имеющих по многим вопросам полярные позиции, сходятся в одном: украинская экономика на данном этапе не имеет возможностей для ощутимого роста. По трем главным причинам: 1) инвесторам некуда в Украине вкладывать деньги; 2) у людей нет денег, чтобы тратить и потреблять; 3) в стране  нет высокотехнологического экспорта. Как результат — реальный рост ВВП очень скромный. 

Как подметил в свежем интервью с ЛІГА.net владелец агрохолдинга Укрлендфарминг Олег Бахматюк, инвесторов в нашей стране сейчас заинтересовать нечем. “Мы не строим дороги, мосты, порты, мы не создаем инфраструктуру”, — подчеркивает он, говоря об инвестклимате. Похоже мнение высказывал в интервью с ЛІГА.net и управляющий директор инвесткомпании ICU Макар Пасенюк: “Чтобы интерес возобновился, инвесторам необходимо дать причину… Проекты нужно создавать: вторая окружная дорога вокруг Киева, проекты аэропортов, морских портов и всего остального”. 

Нет ни стройки, ни проектов

Ни Пасенюк, ни Бахматюк не верят в такие драйверы привлечения инвесторов, как приватизация. “Приватизация всех знаковых объектов принесет до $1 млрд. А на фоне нашего 100-миллиардного ВВП эта сумма ни о чем”, — рассказывал Макар Пасенюк. И даже эти деньги привлечь пока не удается. Наиболее ценный госактив — ОПЗ — со стартовой ценой около $200 млн мало кого интересует из-за условий покупки.

Действительно, а если задуматься: какие еще приходят на ум крупные инвестиционные проекты, начало которых так или иначе декларировала держава? Можно вспомнить 3G-конкурс, который государство успешно провело в 2015 году. За несколько лет он принес Украине еще около $1 млрд инвестиций (с учетом цены лицензий). Развертывание 3G-сетей по всей стране — это действительно большой инфраструктурный проект.

Что ещё? Очевидно, много денег иностранные инвесторы потенциально могут влить в строительство солнечных станций в Чернобыле общей мощностью 2 ГВт. Свою заинтересованность задекларировали 39 компаний. Очевидно, гипотетически большой проект — достройка китайцами окружной дороги вокруг Киева. Сколько еще таких примеров хотя бы на уровне меморандумов? И сколько из них будет реализовано? Наверное, на пальцах можно пересчитать.

Потреблять не можем и продать нечего

Вопрос №2 — внутренний рынок. Если верить данным Госстата, объем розничной торговли в Украине увеличился в 2016 году на 4% — до 1,16 трлн грн. Если учитывать при этом 12% инфляции, то вряд ли можно говорить о том, что потребление товаров и услуг восстанавливается. Просто продукты и услуги в 2016-м чуть-чуть подорожали, а работодатели чуть-чуть (в пределах 10-17%) подняли сотрудникам зарплаты. С нашим уровнем платежеспособности населения министры сколько угодно могут говорить о поддержке, например, среднего и малого бизнеса, а этот средний и малый бизнес по-прежнему будет печь и продавать дешевые пирожки с картошкой возле метро. Потому что только на такой товар будет спрос.

С показателями экспорта-импорта, которые тоже влияют на рост ВВП, картина еще более драматическая. За 11 месяцев отрицательное сальдо по международной торговле товарами составило $2,3 млрд. Причем экспорт за это время немного просел, а импорт чуть-чуть вырос. “…Мы превратились в сырьевую колонию. Мы грузим зерно, металл и масло. Чисто банановая республика с банановой экономикой”, — говорит в интервью ЛІГА.net Бахматюк. Как бы ни было грустно, но данные Госстата это подтверждают. Продукты растительного происхождения за январь-ноябрь составили в структуре нашего экспорта 22%, жиры и масло — около 11%, продукты металлургии — 23%. Остальное — по мелочи.

При этом мир заваливает наш рынок продуктами машиностроения и приборостроения с более высокой добавленной стоимостью — машинами, оборудованием и транспортными средствами. На их долю приходится около 30% импорта. Нам же пока нечем ответить: крупных инвестиций нет, высокотехнологического производства, соответственно, тоже нет. Замкнутый круг.

Во что это выливается? ВВП на душу населения в Украине скатился до $2000 (в Польше этот показатель около $13 000, в Беларуси около $6 000). В первую очередь потому, что товары, которые производит наше население, дешевые, с низкой добавленной стоимостью. Дорогих почти нет. Чуть больше 2 трлн ВВП, которые нам светят по итогам 2016 года, — это (задумайтесь на минуточку!) чуть больше $80 млрд. Эта цифра в два с лишним раза меньше, чем мы имели в долларах в 2013 году.

Очень скромные планы

Что будет в 2017-м? Правительство (по словам первого заместителя министра экономического развития Максима Нефьодова) надеется, что привлечет $4,5 млрд прямых иностранных инвестиций (против $3,8 млрд в 2016 году). МВФ, как говорит Макар Пасенюк, ожидает увеличения темпов роста ВВП на 2,5% в 2017 году, 3% в 2018, 3,5% в 2019, 4% — в 2020-2021 годах. “Это хорошо, если сравнивать с мировой экономикой, это выше среднего. Но для нас этого крайне мало, чтобы на фоне такого роста не продолжать чувствовать ухудшение стандартов и качества жизни”, — отмечает он.

Тяжело и с этим высказыванием не согласиться. Ведь если мы хотим по уровню GDP per capita встать на одну ступень с той же Беларусью, нам придется в три раза увеличить ВВП в долларах. В три раза! Или другой вариант (сказочный): национальная валюта ревальвирует. Тоже в три раза. И гривня снова станет продаваться по курсу к доллару 1:8. Как-то в первый вариант даже больше верится. Ну и есть еще, кстати, третий (и тоже фантастический) вариант: население уменьшается в три раза, а объемы производства остаются на прежнем уровне. Все эти версии, понятное дело, из разряда несмешных анекдотов.

Бюджет по старинке

Теперь перейдем к главному вопросу: где стране взять деньги, чтобы экономика по-настоящему зашевелилась? Сразу напрашивается первый вариант: у нас же есть госбюджет. Его расходы в 2017 году должны составить 790 млрд грн (или $29 млрд). Казалось бы, большая сумма. Но все уже давно расписано. Свободных денег, чтобы влить в оживление экономики, вроде бы как нет. Или есть? А если поискать?

Свободные деньги найти, наверное, вряд ли удастся, а вот перенаправить их вполне возможно. Например, больше денег на руки можно дать населению, монетизировав субсидии. По итогам 2016 года 52,5 млрд грн должны получить организации, которые оказывают украинцам услуги ЖКХ. Если отдавать эти деньги не ЖКХ-компаниям, а людям, то, возможно, у них появится повод сэкономить на энергоносителях и потратить эти средства на другие нужды. Например, купить новое пальто на зиму. Разумеется, существует множество нерешенных вопросов: кому платить субсидии, на каких основаниях, не будет ли спекуляций со стороны граждан. Очевидный ответ: будут. Но появление в их карманах дополнительных денег явно усилит спрос на те группы товаров, которые людям действительно необходимы. А значит, и стимулирует их продажу, производство.

Деньги, которые ежегодно тратятся на пенсии (около 150 млрд грн), тоже могут заиграть в экономике новыми красками, если в ходе реформы появятся накопительные пенсионные фонды. Они тоже могут стать инвесторами для внутренней экономики. Еще один хороший задел для прихода крупных инвестиций — разблокировка рынка земли. Но чиновникам пока, видите ли, боязно этим вопросом заниматься. А вдруг что-то пойдет не так. Пусть лучше реформа полежит еще год.

Правительство тем временем пытается увеличить платежеспособность населения довольно топорными методами: например, увеличить минимальную зарплату до 3200 грн в месяц. К чему это приведет? Компании, а особенно государственные, вынуждены будут оформить сотрудников на полставки. А что им делать? Новых доходов же не появилось.

Больших идей нет

Вопрос номер два: откуда взять деньги на развитие инфраструктуры? Тут уже никакая перекройка бюджета не поможет. Можно привлекать деньги извне. Но чтобы кто-то захотел к нам идти, ему нужны не только хорошо нарисованные государством инвестпроекты, но и четкие условия возврата капитала на десятилетия вперед. “Для притока инвестиций нужны понятные правила игры, рабочая судебная система, наличие обширного перечня активов для инвестирования и приватизации”, — отмечает Пасенюк.

Есть ли варианты инвестирования в инфраструктуру государственных денег? Спорный вопрос. “Я когда-то в беседе с Яценюком говорил, что стране необходима контролированная эмиссия на 200-300 млрд грн для дноуглубления портов, мостов, дорог. Так называемая стимуляция инфраструктурных проектов, что делают сегодня Китай и другие страны, чтобы поднять и укрепить национальную экономику”, — вспоминает Олег Бахматюк.

Разумеется, чтобы принимать такие важные глобальные стратегические решения (или не принимать), они должны хотя бы появиться на повестке дня правительства. У нас этого не происходит. Создается такое впечатление, что вся украинская экономика сейчас крутится вокруг траншей МВФ и поиска неплатежеспособных банков. А Фонд гарантирования вкладов в нашей стране превратился в самого мощного распорядителя государственного кеша. Разумеется, ликвидировать/национализировать неплатежеспособные банки и тратить на это сотни миллиардов гривень, возможно, и надо. Но ведь должно быть в большой национальной экономике что-то еще, кроме программы рефинанса и банального ежегодного повышения доходов бюджета за счет увеличения акцизов и пошлин для бизнеса? Должны же быть программы развития экономики, их открытое обсуждение и активные споры? Пока все тихо. На сайте Министерства инфраструктуры в разделе “Про нас” висит Транспортная стратегия до 2020 года, утвержденная еще в 2010 году распоряжением правительства Николая Азарова. Будем надеяться, что документ актуальный.

<a href=”http://www.liga.net/”>Источник</a>

Стас ЮРАСОВ