Скоморох на вуклане

Казалось бы, исландцам уже трудно чем-то удивить мир. И экономика у них в одночасье обрушилась, и местные банки набрали долгов в десять раз больше, чем ВВП страны, и референдум проводили, чтобы англичанам да голландцам долги не отдавать. Потом разбудили этот проклятый вулкан, из-за которого даже испанцы с португальцами целую неделю не могли никуда улететь. И название такое для него, как нарочно, придумали: Эйяфьятлайокудль, язык сломаешь, пока выговоришь. Хорошо, хоть столицу удобоваримо назвали: не Лондон, конечно, и не Москва, но все-таки и не Антананариву какой-нибудь. “Зоотехник дядя Гриша ловит рыб в Москве-реке, а поединок Спасский — Фишер все-таки в Рейкьявике”, — любители шахмат, возможно, еще помнят эту частушку образца 1972 года.

Есть такая партия

И вот, пока мировое сообщество переживает за флотилию мира для Газы, а отечественное — за “скомороха” Шевчука, который не боится говорить правду в глаза царям, исландцы приготовили новый подарок: хоть царей у них и нет со времен независимости от Дании, избрали мэром столицы скомороха. Победу в Рейкьявике одержала “Лучшая партия”, руководит которой знаменитый комик и шоумен. В исландском все-таки встречаются нормальные для русского уха слова, поэтому название партии запомнить нетрудно: “Бести флохкуринн” (Besti Flokkurinn). В будущем рейкьявикском городском совете в названии каждой второй фракции это самое “флохкуринн” присутствует. Флохкуриннов много, а бести, ясное дело, одна. И не важно, что “Лучшая партия” была создана всего за полгода до выборов, а вся ее партийная программа укладывается в 13 пунктов и один телевизионный клип. Важно, что ей есть кого представить и что сказать избирателям.

Руководитель партии Йоун Гнарр — лицо в стране узнаваемое. Он сам себе и сценарист, и продюсер, и актер. А теперь еще и политик, которого вскоре будут вежливо называть “господин мэр”. Продвинутый читатель, очевидно, заметит, что с фамилией у партийного лидера не все в порядке: у нормального исландца фамилия должна заканчиваться на -сон, поскольку он сын своего отца. Если исландец-отец носит, например, фамилию Харальдссон (сын Харальда), а зовут его Хельги, то его исландец-сын должен носить фамилию Хельгасон (сын Хельги). Если по-простому, то исландские фамилии — это наши отчества. У женщин так же, все они дочери своих отцов: Финнбогадоттир (дочь Финнбогира) или Сигурдардоттир (дочь Сигурдара). Йоун Гнарр тоже раньше был Йоуном Гуннаром Кристинссоном, но актер не может быть, как все — подавай ему сценический псевдоним. И Гнарр так сжился со своим вторым “я”, что решил легитимно избавиться от фамилии-отчества. Пять лет назад он начал жить с новым паспортом.

Выборы в городской совет Рейкьявика — это не выборы в Московскую городскую думу. Во-первых, структура управления в исландских муниципалитетах такая же, как и в Альтинге: победившая партия формирует правительство. Там нет Лужкова и Платонова, есть один Платоновссон, который всему голова. Во-вторых, в рейкьявикском избирательном округе проживает 120 тысяч человек, то есть почти 40% всего населения страны, а с местным “Подмосковьем” (Подрейкьявичьем?) получается и все 60%. Поэтому все исландские политические пути сходятся в столице, и “традиционные” партии относятся к столичным выборам не менее серьезно, чем к общенациональным.

“Я никогда не переживал чего-либо подобного”, — воскликнул профессор политологии университета Рейкьявика с настоящим исландским именем Олавюр Хардарссон. Йоун Гнарр, как мог, успокоил соотечественника: “Никто не должен пугаться “Лучшей партии”, поскольку мы — лучшие. И мы всего лишь хотим сделать все наилучшим образом, если у нас не получится, то мы станем называть себя “Наихудшей партией” или “Плохой партией”.

Начало конца

Название у партии действительно подходящее, под стать ему и предвыборные обещания. Даже если вы владеете исландским языком, то не найдете на сайте партии скучных цифр или графиков роста доходов городского бюджета. Оказывается, для полного счастья столичным жителям не хватает бесплатных полотенец в бассейнах, белого медведя в зоопарке и “Диснейленда” вблизи аэропорта. Чтобы донести майские тезисы до каждого избирателя, лучшепартийцы использовали самое массовое из искусств, по крайней мере, в его современной интерпретации. Благодаря YouTube телевизионный музыкальный клип на мелодию песни Тины Тернер “Simply the best” стал известен далеко за пределами Исландии. Читатель может сам почувствовать мелодику исландского языка и даже понять, что сулила столичному электорату партия, потеснившая местный истеблишмент. Не сага, конечно, и не частушка, но куда же деться от глобализма. Сам Гнарр тоже начинал творческую карьеру как музыкант, исполняющий попсу.

Эксперты и СМИ пытались, как водится, разгадать его феномен. Лучшего объяснения, чем “усталость избирателя от устоявшейся расстановки политических сил” им придумать не удалось. “Я полагаю, что мы должны отнестись к результату выборов со всей серьезностью. Это — протест против традиционных политиков, против политических партий и политических реальностей, которые прижились в этой стране”, — рассудил профессор Олавюр, сын Хардара. С ним согласна и премьер-министр Йоханна, дочь Сигурдара, которая считает, что победа “Лучшей партии” означает начало конца нынешней партийной системы. Англосаксы, как водится, ищут прецеденты в собственной истории. Вспоминают, например, Терминатора Шварценеггера или недавние выборы в Великобритании, триумфатором которых стал Ник Клегг. Сравнение, на мой взгляд, хромает: ни тот, ни другой белых медведей и бесплатных полотенец избирателям не сулили.

Присмотрелись бы лучше к нашей истории. Российский избиратель тоже в свое время в массовом порядке отдавал голоса актерам, телеведущим и другим представителям бомонда. Был и у нас губернатор, известный до этого как сатирик и комедийный актер. “Что может собственных Платонов Российская земля рождать”, — жаль, что оду императрице Елизавете Петровне Михайло Ломоносова пока не перевели на исландский. Так что ни Платоновссоном, ни Гнарром, бывшим сыном Кристина, нас не удивишь. Непонятно только, а зачем им белый медведь в зоопарке? Странно, что ни одно издание не попыталось прокомментировать этот важнейший пункт лучшепартийной программы. А дело здесь в том, что белым медведям в Исландии фатально не везло. Они несколько раз приплывали на остров Саг из Гренландии, но всякий раз погибали от пуль местных жителей.

Охотиться на белых медведей запрещено, но гости вели себя на чужой земле слишком агрессивно, и дело раз за разом оканчивалось трагедией. Поскольку события происходили до кризиса и прочих местных катаклизмов, Исландия чаще всего поминалась именно в связи с печальной медвежьей судьбой. И у островитян развилось чувство вины. А в клетке медведь будет находиться в безопасности, что явится свидетельством и гостеприимства исландцев, и их бережного отношения к живой природе. Медведь — это ведь вам не кит какой-нибудь.

Чтобы сложить предвыборный пазл до конца, оставалось выяснить феномен бесплатных полотенец. Для этого я связался с Хельги, сыном Харальда, также университетским профессором, но из Осло. Оказывается, в Исландии посетителям бассейнов по традиции положен бесплатный кусок мыла. А за полотенце они вынуждены платить, хотя и немного. Противные либералы могли сэкономить на мыле и отменить льготу, а “Лучшая партия” Исландии пошла другим путем, самобытным.

Если читатель думает, что партия не позаботилась о том, где взять деньги на медведя, “Диснейленд” и полотенца, то он ошибается. Позаботилась, и еще как. Этому посвящен седьмой пункт партийной программы, который полностью выглядит так: “Аннулировать все долги. Мы слушаем народ и делаем, что он желает, потому что народ лучше знает, что для него лучше всего”. Вот такая получается прямая демократия, для которой бывший сын Кристина придумал оригинальное название — “организованная анархия”. И ведь не поймешь, комик это говорил или политик.

Павел ПРОХОРОВ