Синдром Шулявского моста

Вещи хрупки. Автомобили ломаются, носки рвутся, мосты падают. Это естественный процесс. Физики расскажут вам об энтропии и усталости материала, однако все не так просто.

Философ Нассим Талеб учит нас различать хрупкость и антихрупкость. Хрупкие вещи не выдерживают напряжения, антихрупкие, наоборот, под воздействием испытаний становятся сильнее. Хрустальная ваза у вас на шкафу хрупка, и кот докажет вам это за одну минуту. Однако сам кот антихрупок: история с вазой заставит его быть хитрее, быстрее убегать и лучше прятаться, и в отличие от вазы, в целом пойдет ему на пользу. Говорят, что все механическое хрупкое, а живое — антихрупкое, и это тоже упрощение. Пятикилометровый кросс для антихрупкого спортсмена станет легкой приятной разминкой, а для хрупкого любителя жирной еды, сигарет, дивана и телевизора может закончиться в больнице. Ураган вырывает с корнем деревья, но траву лишь пригибает.

Хрупка экономика, основанная на старых предприятиях с устаревшим оборудованием, выпускающих продукцию с низкой добавленной стоимостью, подверженную значительным колебаниям цен. И никакая стратегия развития промышленности не поможет, равно как и поддержка отечественного производителя. А вот инновационная экономика антихрупка: стартапы умирают тысячами, но небольшое количество прорывных идей создает огромные доходы и рабочие места. Антихрупкость системы достигается за счет хрупкости и смертности отдельных предприятий. Ресторанный бизнес антихрупок и вечен, но это не значит, что каждому отдельному ресторатору гарантирован успех — как раз наоборот.

Хрупка олигархия, потому что она не становится сильнее от испытаний войной, экстрадицией и FATF. Малый бизнес антихрупок и вытягивает страну на горбу, невзирая на страдания, переживания и разорение отдельных предпринимателей.

Хрупка авторитарная система власти, где смерть или болезнь правителя могут надолго погрузить страну в хаос. Антихрупка конфедеративная Швейцария, где почти нет центрального правительства, а жители самостоятельных кантонов принимают решения на референдумах. А вот федеративная Украина будет очень хрупка, поскольку быстро распадется на феодальные фрагменты, попадающие в зависимость от соседей. Федерация хороша тогда, когда субъекты вырастают снизу, исторически, и получают здоровый опыт самоуправления и самостоятельности, а потом сильная национальная идея заставляет их объединиться. А вот реформа децентрализации делает Украину менее хрупкой, потому что любая централизация чрезвычайно хрупка.

Хрупка налоговая система, основанная на высоких налогах на зарплату, чтобы платить пенсии. Пенсионеров становится больше, работающих меньше, и система рушится независимо от усилий налоговой милиции. Хрупкой оказалась банковская система, построенная на кредитовании своих за счет чужих. Невероятно хрупок рынок недвижимости, на котором люди покупают квартиры не для жизни, а для вложения денег с целью последующей перепродажи. Кому?

Украинское государство оказалось невероятно хрупким в момент вторжения: армия слаба и деморализована, прочие силовики и местные чиновники выжидают или переходят на сторону врага. А вот украинское общество — антихрупким: война сплотила его и проявила не только лучшие моральные качества, но и удивительную способность к самоорганизации. Фактически, именно Майдан и война вывели общество из спячки и стали стимулом к развитию и движению. Еще Гомер знал: народ начинается с войны и странствия. Без антихрупкого общества с одним лишь хрупким государством Украине пришел бы конец.

Хрупка старая инфраструктура нашей страны: мосты, трубопроводы, дома, электростанции. Синдром Шулявского моста — это наивная вера в то, что “стояло десятки лет, простоит еще немного”. А мост устал. И упал.

Хрупкая инфраструктура сыплется как домино — упало здесь, потом там, и пошло-поехало, не успеваешь латать. Так же и в организме человека, ведущего нездоровый образ жизни, “вылетает” один орган за другим. В хрупкой устаревшей бюрократической системе коллапс одного органа власти усиливает и ускоряет коллапс другого. Оно прослужило столько лет, почему же должно упасть именно сейчас? Срок, экстремальная нагрузка, отсутствие капитального ремонта, общее моральное и физическое устаревание.

Наши элиты, политические и экономические, культурные и медийные, военные и церковные — все поражены синдромом Шулявского моста. Система дает трещины, и их латают, а порой просто замазывают краской. Прослужила столько лет, прослужит и еще немного. А она устала. И скоро упадет.

Валерий ПЕКАР, предприниматель, преподаватель Киево-Могилянской бизнес-школы, соучредитель проекта Нова Країна