Семь с половиной часов, или Out of this reality

После скоротечного путешествия в обозе Михаила Ходорковского по Украине я оказался в Риге, где прошла часть моего детства. Здесь говорят о разном. Например: про семь с половиной часов. Этого достаточно, чтобы российские войска из Псковской области дошли до столицы Латвии. А будет ли НАТО заступаться — хрен его знает! Вдруг Барак Обама опять скажет, что это все на периферии интересов его народа, а главное — атомная бомба на Манхэттене. Да, конечно, еще три месяца назад ни во что такое невозможно было поверить. Но очень трудно было поверить и в аннексию Крыма, и еще много во что. Мы уже живем в другой реальности, хотя еще не в силах осознать это. Ведь нам, на самом деле, так комфортно было в реальности старой, державшейся четверть века. При уютном американоцентричном миропорядке. Который мы так любили поругивать, мечтая о чем-то новом. Новое богиней войны явилось из головы Владимира Путина и, кажется, кое-кого уже не больно-то радует.

Но вернемся на Украину.

Ходорковский вояж по маршруту Киев — Харьков — Донецк многими описан, добавить к широко известному мне особенно нечего. Могу сказать только об отдельных донецких впечатлениях. Пророссийские сепаратисты, они же сторонники федерализации, у здания захваченной обладминистрации — это чистый Босх. В этом смысле я не разочарован. Чего ожидал — то и увидел. “Донецкая народная республика” — царство злобного, обиженного на весь мир деклассированного элемента. Я не завидую тем, кто окажется под ее юрисдикцией. И себе, любимому, тоже не завидую. Потому что для России совершенно ничего хорошего от всей этой босхизации не будет.

Я своими ушами слышал в толпе у Донецкой ОГА разговоры о том, что неплохо бы захватить Ходорковского, пользуясь случаем, и как-то расторговать. Неожиданно ринувшиеся к МБХ “народный комиссар внутренних дел” и еще какой-то “член правительства” Донецкой республики что-то такое, кажется, и собирались исполнить. Они требовали, чтобы Ходорковский срочно прошел в захваченное здание, и одновременно вызывали некий наряд. Невероятно, скажете вы? Ну, не более невероятно, чем расстрел в Луганске адвоката Игоря Чудовского или захват в центральном парке Донецка двух студентов, которых били, заставляя выдавать себя за членов “Правого сектора”. Злобный люмпен, почувствовавший запах чужой крови, способен на все. В этом смысле сепаратисты действительно борются за независимость. Независимость от закона, приличий, цивилизации, большого и малого порядка. Они правильно понимают реликтовый сигнал, следующий из Москвы, из подсознания человека, который тоже обижен на западный мир, не сумевший прижать его к любящей груди. Простого (маленького) человека, который готов принести большие жертвы на алтарь утоления великой обиды.

Теперь — к общеполитическим выводам, которые можно было сделать по итогам свежайшей украинской поездки.

1) Ключевой пункт повестки дня — президентские выборы 25 мая. Точнее, их срыв. В срыве заинтересованы четыре группы сил.

Прежде всего — Владимир Путин, это понятно.

Плюс еще три украинские (прямо или условно) группы.

а) Юлия Тимошенко — потому что в инерционном режиме она эти выборы не выигрывает, а проиграть достойно она не может / не хочет.

б) Виктор Янукович, который по-прежнему контролирует весомую часть криминалитета и официальных силовиков на востоке страны. Контролирует самым простым путем — за деньги. Не случайно сепаратисты легко захватывают администрации, милиции и телецентры в Донецкой / Луганской областях, и никто даже не изображает сопротивления. Генпрокуратура Украины только что заявила, что Янукович вывез в Россию $32 млрд, так что денег хватит надолго. Конечно, кто-то другой из очень богатых украинцев мог бы перекупить ситуацию, но денег очень жалко, гарантий нет, и пока жареный петух окончательно не клюнет в мозжечок, генеральным спонсором останется низложенный (по версии Москвы, единственно легитимный) президент.

в) Партия регионов, которая считает, что всевозможная буза позволит ей пролоббировать настоящую федерализацию, т.е. превращение страны в совокупность удельных княжеств, а заодно гарантировать место в общенациональной власти.

Каждый из названных игроков полагает, что использует других в своих интересах. В реальности, конечно, всех использовать может только Путин как самый сильный из участников игры. Вероятность того, что в результате всех этих поползновений за гранью фола Украина перестанет существовать как единое государство, сохраняется, и немалая.

Для срыва выборов будут использованы разные методы.

Политические: например, отказ от участия в борьбе всех кандидатов Юго-Востока, от Михаила Добкина (официально выдвинутого Партией регионов) до Сергея Тигипко. Самый маргинальный из таковых, Олег Царев, уже снялся. Повод понятен: неонацистская хунта, захватившая власть в Киеве, принципиально не хочет слышать голос Юго-Востока и не дает его кандидатам вести предвыборную кампанию. А значит, выборы нелегитимны в принципе и заведомо.

Неполитические: разнокалиберные пакости со свежей человеческой кровью. От факельных шествий липовых “ультранационалистов” (одно такое уже накануне прошло аж в Киеве и привело к драке на Майдане) до взрывов и расстрелов. Особо опасная дата — 9 мая. Никто не ручается, что в этот день вежливые люди, обвешанные визитками Дмитрия Яроша (“Правый сектор”), не расстреляют в каком-нибудь южном / восточном городе последних ветеранов ВОВ вкупе с городским / областным руководством.

На месте киевских властей я бы все-таки премного усилил охрану АЭС. Впрочем, хорошо, что я нынче не на их месте.

2) Рухнул миф о том, что Ринат Ахметов и Ко полностью контролируют Донбасс. Очень жаль. Порядок часто в истории держится именно на таких гудвинах, великих и ужасных. И не всегда правильно снимать изумрудные очки.

3) За безответственность элит рано или поздно приходится расплачиваться. Самим элитам и их нациям. Самые распространенные формы расплаты — революция и война, а результат в обоих случаях один: крах государства. Ничто не мешало украинской элите за 20 лет превратить Крым в образцово-показательную витрину украинского капитализма. В 2005—2006 гг. я, пользуясь негаданным случаем, всячески уговаривал некоторых вождей “оранжевой революции” повысить статус русского языка (не до государственного, но до официального) и передать право назначения губернаторов областным советам. На меня в те минуты, конечно, смотрели как на путинского засланного казачка и мизинец Москвы. А если б все сделали своевременно — Путину с Януковичем нынче было бы куда труднее раскачать ситуацию. История не прощает опозданий.

4) Киевская власть успокаивает себя тем, что большинство (в ряде случаев — подавляющее) жителей Востока и Юга Украины совершенно не хотят ни в какую Россию. Да, так оно и есть. По данным соцопроса авторитетного КМИСа (Киевского международного института социологии), в Донецкой области только 27,5% поддерживают вхождение в состав РФ, против 52,2%.

Далее идут:

Харьковская область: за — 16,1%, против — 65,6%;

Николаевская: за — 7,2%, против — 85,4%;

Одесская: за — 7,2%, против — 78,8%;

Днепропетровская: за — 6,9%, против — 84,1%;

Запорожская: за — 6,2%, против — 81,5%;

Херсонская: за — 3,5%, против — 84,6%.

Так-то оно так. Но не надо обольщаться. Здесь есть подвох, который до известного теракта жареного петуха мало кто склонен принимать всерьез. Ситуация демонстративного отсутствия легитимной центральной власти может переворачивать мозги обывателя быстрее, чем хочется. Вспомним 1991 год. На референдуме 17 марта 70,2% жителей Украины (УССР) поддержали сохранение СССР. Искренне? Уверен, что да. На референдуме 1 декабря того же года 90,32% жителей Украины поддержали полную государственную независимость. Искренне? Опять уверен, что да. Что же случилось между мартом и декабрем? А всего лишь фактическое падение московской власти, после чего единственной признаваемой, дееспособной властью осталась на Украине украинская. Когда Киев не предпринимает ничего, чтобы смирить люмпен-сепаратистов, преспокойно выключающих по своему усмотрению украинские телеканалы и включающих на их место российские с Дмитрием Киселевым, почему никто не думает, что из ситуации стойкого безвластия может быть выход в совсем иные, пусть и ржаво-железные, объятия?

5) Судя по всему, Путин еще не решил, вводить войска на Украину или нет. Он может, но не очень хочет. Ввод войск — не самоцель. Даже Украина — не самоцель. Главное — принудить Запад к переговорам. Показать, что судьбы мира снова решаются в диалоге Москва—Вашингтон, в котором Кремль значит не меньше, чем Белый дом. Идеальный для него вариант — какая-нибудь встреча с Обамой в Рейкьявике, теперь уже по инициативе США, разумеется. Неидеальный — назначение переговорщика, который был бы равноудален от России и Запада. И — главное — был бы психологически комфортен для Путина, умел бы не столько давить, сколько умело манипулировать ново-огаревским собеседником, будто бы подстраиваясь под него.

Существенно повлиять на Путина сейчас можно одним из двух способов:

а) точечной силовой акцией большой поражающей мощи — подробности не раскрываются;

б) эриксоновским гипнозом (посмотрите в словарях, что это такое).

Если рассматривать как более реальный пункт “б”, то, собственно, важен правильный выбор переговорщика. Способного почти что искренне согласиться с позицией Путина и одновременно направить его болезненную сверхэнергию в совсем иное русло. Чтобы оставил в покое Украину и вообще перестал воевать.

Для эриксоновского гипноза в отношении Путина вполне подходит — как это странно бы ни звучало, да еще от меня — Юлия Тимошенко. Которая прекрасно умеет: а) вычленять главное слабое место контрагента и искусно на нем играть; б) принимать форму сосуда, куда ее наливают, т.е. делать вид, что живет интересами и взглядами переговорного соучастника. Но в таком случае США и Украина должны дать Тимошенко некий легальный статус. Кстати, Путин на что-то подобное давно намекал, только никто почему-то не расслышал.

Пока всё. Главный же вывод: и Путин, и мы уже живем out of this reality ((с) Ангела Меркель). Сегодня призыв “спасайся, кто может!” еще звучит анекдотично, а завтра…

Станислав БЕЛКОВСКИЙ