Сеанс Владимира Путина с немедленным разоблачением

Зато дал нам одно довольно важное откровение: мы, наконец, увидели Путина таким, каков он есть на самом деле. А не таким, каким политтехнологическая машина Кремля и окрестностей продавала его нам предыдущие 11 лет и 4 месяца.

В общем и целом, премьер-министр впервые (за бесконечно длинное время) предстал не демиургом, титаном и тираном, как традиционно считают и поклонники его, и противники, а обычным (возможно, неплохим) администратором среднего звена, волею судьбы (в лице семьи Бориса Ельцина) оказавшимся на кремлевском троне. Призванным упорно тянуть лямку, которую вытянуть, в конечном счёте, никак невозможно.

Конечно, такое впечатление от прямой линии премьера с народом могло сложиться только у тех, кто видел разговор в прямом эфире — от начала и до конца. Как я, например. (Никогда, впрочем, не отважился бы на такое, если б не главный редактор журнала New Times Евгения Альбац, пригласившая меня на коллективный просмотр). Бумажная стенограмма главного ощущения не передает.

Большую часть разговора премьер был вял, уныл, зачастую — не уверен в себе. Экал, мэкал, бекал, затянуто подбирал слова и подробности. Школярски заученные цифры произносил с неизъяснимой тоской — видимо, оттого, что и цифры сами не внушали премьеру такого уж доверия, и физический смысл большинства из них остается ему непонятен.

Можно сказать, что Путин явил аудитории довольно-таки дремучую некомпетентность, сглаживал которую только его большой человеческий опыт бессодержательного словоговорения. На многие социально-экономические вопросы он отвечал не в такт, не в лад, невпопад совершенно. То ли не понимая смысла вопроса, то ли будучи банально не готов к ответу.

Например.

Его спрашивают про Лесной кодекс, необходимость его поправить и вернуть в леса лесников — он отвечает про дополнительное оснащение пожарных частей МЧС РФ.

Ему вопрос: когда Москва объединится с Россией? Он в ответ — что-то про проблемы малых городов и компании Volkswagen.

Премьеру говорят: Эффект от высокотехнологичной медицинской помощи и от дорогостоящей операции должен закрепляться, а на местах это невозможно, потому что средний уровень здравоохранения в России нивелирует даже сверхсовременные технологии. Такой центр — это прекрасно, но, увы, он не меняет картину по России в целом. Премьер отвечает: “Один центр не меняет, но если мы создадим 14 по России и 20 перинатальных центров, то это уже, уверяю Вас, будет определенным изменением”. (То есть просят за массовую качественную медицину, а он продолжает гнуть про элитную медицину, при которой массовая как бы и не нужна).

Путину — про то, доколе у нас на дорогах будет страшная история с мигалками и бейсбольными битами. А он в ответ — про культуру вождения и ужесточение санкций за употребление алкоголя за рулем.

Крестьянин ему — про 50%-ный рост цен на удобрения.
Он крестьянину — про начинающиеся очень вовремя зерновые интервенции.

И так далее, не будем перегружать телеграф.

Путина спросили про первые плоды трудов нового мэра Москвы Сергея Собянина — и бенефициант честно признался, что с этими плодами-трудами просто не знаком. То есть, будучи председателем федерального правительства, не знает, что происходит при мэре Собянине в федеральной столице. Зато рассказал, какой Собянин порядочный и эффективный человек. Зачем-то соврав при том, что не был даже знаком с “порядочным и эффективным” до 2005-го, когда Сергей Семенович, подобно Фросе Бурлаковой, неожиданно приехал из Тюмени покорить Москву (возглавить администрацию президента РФ). И ведь возглавил, черт побери, получилось!

На многие вопросы Путин отвечал в режиме плохо скрываемого “да пошли вы!”. Скажем, его спрашивают, почему отменили льготы по ЖКХ для инвалидов. Он говорит: во всем виноваты местные власти и депутаты, пусть они и разбираются. Еще пример: “До каких пор будет такая низкая зарплата учителя? По полной ставке учителя начальных классов зарплата составляет 13 000 рублей, а с учетом вычетов налогов, квартплаты и прочего остается 7000. Это ниже прожиточного минимума у нас в Красноярском крае”. Ответ: “Нужно просто повышать уровень доходов учителей, просто повышать заработную плату”. Совсем по взрослодетскому анекдоту: “Как в три приема засунуть слона в тумбочку? — Очень просто. Открыть тумбочку; положить туда слона; закрыть тумбочку”.

Эмоционально Путин воскресал только тогда, когда речь шла о чем-то родном и близком ему лично. Например, о деле Ходорковского. Хотел ли он воздействовать на суд, чтобы МБХ уже точно впаяли новые 14 лет? Вряд ли. В таких случаях премьер признает другие, непубличные рычаги воздействия, которые у него сейчас либо есть, либо нет, а третьего не дано. Скорее, Путин публично хотел (и хочет) морального оправдания для самого себя. Что он таки правильно посадил Ходорковского. Нет, ну всем ясно, что это делалось для абсолютно честного изъятия активов “Юкоса”. Но ведь Ходорковский-то, по Путину, — убийца! А значит, все равно сел правильно. Пусть формально и за другие преступления, которых, возможно, не совершал. А вот на руках у самого Путина крови нет. Он так искренне считает. Действительно. Обе чеченские войны начинал Ельцин, а Путин их только окончательно завершил. Решение взрывать дома в Москве кто-то принял тогда, когда у новоиспеченного преемника еще не было реальных полномочий и служил он при семье Ельцина монгольским космонавтом. Гибель моряков АПЛ “Курск”, заложников “Норд-Оста” и Беслана — да, результат неэффективности государства, но ведь не следствие личной воли “национального лидера”! Путин знает, что он не заказывал Политковскую, не травил Литвиненко, не бил арматурой Кашина. (Во всех трех случаях он не ошибается, по-моему). “Я не убивал!” — вот что хочет донести, доказать, докричать Владимир Путин. В отличие от многих, добавляет он в кулачок.

Сюда же — и история с Белоруссией. Вот цифры про то, как мы кормили экономику Лукашенко, премьер-министр знает на ять. И воспроизводит уверенно. Видно, что личная неприязнь к Батьке заставляет Путина заниматься этой темой лично и неформально.

Важнейший результат прямой линии: Путин за 4,5 часа эфирного времени развеял многие застарелые мифы о себе.

Во-первых, миф о том, что он — неоимпериалист, мечтающий о возрождении СССР. Путин слишком ясно сказал, что РСФСР выиграла бы войну (которую, кстати, премьер осознанно или бессознательно назвал Второй Мировой, а не Великой Отечественной, как у нас положено) и без других союзных республик. Тем самым он пошел против одного из главных постулатов советской мифологии, согласно которому народы СССР пребывали в органическом единстве, будучи нераздельны/неслиянны национальными душами. То есть само утверждение, что РСФСР была чем-то отдельным от СССР, выдает в Путине безусловного антисоветчика и антиимпериалиста.

Во-вторых, миф о лидере, черпающем силы в глубинах русской национально-имперской истории. Ясно, что правитель, склонный ковыряться в исторических корнях и правдах, никогда не отправил бы Петра I на Семилетнюю войну, еще и сославшись при этом на директора Петродворца. (В стенограмме ошибку Путина исправили, заставив меня тем самым еще раз мысленно поблагодарить Е.М.Альбац за приглашение на просмотр).

В-третьих, серьезный удар был нанесен по мифологии Путина как воцерковленного православного христианина. Смею утверждать, что воцерковленный православный никогда не стал бы, подобно премьер-министру РФ, высказывать предположение, что православие ближе к исламу, чем к католичеству. Из этого высказывания однозначно вытекает, что Путин не общается регулярно со священниками и соответствующих книг не читает.

В общем, перед нами предстал типичный позднесоветский обыватель, в первые постсоветские годы освоивший наиболее престижную профессию — бизнесмена. С кашей в голове и баблом во всех других правильных местах. И на вопрос об оппозиционерах Немцове-Рыжкове Путин отреагировал единственно возможным для такого типа создания образом: они рвутся во власть, чтобы денег заработать. А для чего еще можно рваться во власть?!

Главное же, о чем он жалеет, — что в расцветные мужские годы (47—58) не успел пожить как следует. Вот те люди, которые доверили ему трон, — успели. Недаром такое ревностное — о них: “Да, есть небольшая, очень узкая категория людей, которые живут гораздо выше среднего, но их и москвичами-то назвать нельзя — это люди мира, они непонятно где живут: в Нью-Йорке, Москве или Париже”. А он-то 11 лет и 4 месяца пахал ради них, как раб на галерах. Настанет ли день, когда он отдохнет?

(Кстати. Такие мудрецы, как Роман Абрамович, эти психологические нюансы хорошо понимают. Потому-то Абрамович и баллотируется снова в заксобрание Чукотского АО, которое ему давно на фиг не облокотилось: должно сохраняться впечатление, что он хоть и глубоко в Лондоне / на трансокеанских яхтах, из игры всё-таки не “соскочил”. Что у него тоже есть эскимосский каяк, плывущий с главной рабской галерой в одной флотилии).

Политтехнологическая машина, которая много лет создавала образ и ауру Путина, на этот раз сработала процентов на 30 своих возможностей. Бросив премьера на произвол открытой судьбы. Эта машина, кажется, хотела дать понять, что Путин не должен возвращаться в 2012-м. Подтвердив тем самым вновь: не Путин ведет свою предвыборную кампанию, с ним ведут предвыборную кампанию.

И, в ходе последнего общенародного “разговора”, машина убедительно продемонстрировала самому Путину: все тщетно. Темную мрачную глыбу под названием “Россия” сдвинуть с места не удается. Несмотря на годы политического спокойствия и сырьевого бума. Столько лет ты машешь позолоченными веслами, чтобы все равно услышать такое:

У нас в больнице нет оборудования. Люди зачастую, вызывая “Скорую помощь”, получают ответ: “Заправите — приедем”. У нас закрыто родильное отделение, и мамы за 400 километров уезжают в Читу рожать. У нас нет детского отделения.

И еще. Через 5 месяцев мы вынуждены будем своих детей вывозить на выпускные экзамены в 5 часов утра. Представьте их состояние, конечно, стресс, и у родителей тоже. Если это не исправили за 12 веков, то как исправить теперь?

И последнее. Путин еще раз показал, что он, в сущности, неплохой человек. И милосердие стучится в его сердце. Хотя вопрос власти-и-денег, что поделаешь, испортил его.

Он совершенно искренне восхищается пожарным, который отказался получать квартиру за погибшего сына. И Сергеем Михайловичем Сотниковым, который 12 лет в одиночку хранил заброшенную полосу забытого аэродрома. Он совершенно искренне любит болгарского щенка Баффи, от которого — не в пример человечеству — не ждет никакого подвоха. Только нежных луж и куч по периметру резиденции. Костюмы и маски Гудвина, великого и ужасного волшебника страны Оз, оказались тронуты тлением. Как говорил Бубнов из горьковской пьесы “На дне”: “все слиняло, один голый человек остался”. Такая вот прямая линия, ведущая прямо в русский народ.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ