В принципе ничего удивительного в этом нет. Из любой “переписки Энгельса с Каутским” у нас принято вылавливать лишь незамысловатое “взять все и поделить”. А если это еще и “добро” страны-агрессора, то тут и к Солохе не ходи: святочные мешки с наколядованным добром должны быть наши по умолчанию.
В Верховной Раде зарегистрирован законопроект № 8340, автором которого выступил депутат от БПП Роман Зварыч. Документ на несколько страниц предполагает внесение в Закон Украины “О санкциях” нескольких существенных изменений и дополнений. В связи с чем в СМИ уже пошел вал комментариев относительно того, что в случае принятия законопроекта в Украине не останется ни одного российского банка и ни одного крупного предприятия с “московским” капиталом.
По большому счету уже давно назрела необходимость принять новую санкционную доктрину и редакцию самого закона, который вдруг вздумалось изменить, ведь его принимали в августе 2014-го, а разрабатывали и того раньше, то есть в те времена, когда АТО планировали завершить за две недели, а многие эксперты были уверены, что западные санкции съедят экономику РФ аккурат к следующим выборам Путина в 2018 г. Кроме того, этот закон разрабатывался без учета всей той санкционной схемотехники и методологии, которая была выработана в недрах американского Госдепа.
Кроме того, в старом законе о санкциях не учтен опыт международных судебных разбирательств между Украиной и РФ. А там весьма обильная почва для взращивания новых санкционных идей: начиная от корпоративных исков частных компаний к России, продолжая исками физических лиц в системе ЕСПЧ и заканчивая государственными претензиями относительно факта аннексии и оккупации украинских территорий.
То есть нам необходим новый системный законодательный акт, который сумеет зашить в себя все указанные выше опции. Причем не только в части санкций, но и включая весь комплекс проблем украинско-российских отношений: торговля, использование транзитных коммуникаций, особый порядок прохождения таможенного и пограничного контроля и т. д. Именно закон должен решать, какими товарными группами следует торговать со страной-агрессором, а какими нет. По идее, завозить в Украину можно разрешить лишь товары критического импорта (энергоносители, фармацевтическую продукцию), а экспортировать в РФ товары и услуги, кроме тех, которые имеют военное и двойное назначение. Сейчас же вся эта “высокая политика” отдана на откуп обычному чиновнику из Минэкономразвития и торговли, который может инициировать введение запретов и дополнительных пошлин, а может и нет. Вот и получается, что в некоторые периоды шоколад из РФ завозить нельзя, а удобрения можно. И объяснить западным партнерам скрытую логику всей этой селекции весьма трудно, так как эти самые торговые партнеры смотрят на показатели торгового баланса между Украиной и РФ и прекрасно понимают, что логичнее было бы сделать все как раз наоборот: шоколад разрешить, а удобрения запретить. Но логика не всегда является нашей сильной стороной, особенно когда в процесс принятия решений плотной желейной массой вползает частный интерес. Именно поэтому Украине нужен базовый закон, который бы минимизировал ручное управление со стороны чиновников и устанавливал режим взаимных отношений с Россией на основе четкого математического анализа и просчета национального интереса в конкретных цифрах и показателях, а не в патриотических лозунгах. Пока же в условиях дефицита логики новые законопроекты пытаются улучшить “ручное управление”.
Примерно то же произошло и с указанным выше законопроектом. Одной из его контроверсионных норм является предложение расширить список лиц, против которых могут быть применены санкции. В действующий список предлагается добавить граждан Украины, украинских юридических лиц, компании, которые находятся под контролем наших резидентов. Выглядит сия норма весьма странно, ведь украинские граждане и “юрики” должны нести всю полноту ответственности в соответствии с законодательством Украины, фантазией прокуроров и скромностью судей. Для чего на них накладывать еще и санкции, не совсем понятно, тем более что право на их применение должно быть отдано в руки исполнительной власти, которая, согласно другому пункту законопроекта, обязана создать “орган по мониторингу” (который, судя по всему, будет отслеживать, кого можно по-тихому “санкционить”), а также разработать механизм перехода в собственность государства имущества лиц, попавших под санкцию. А этими лицами могут быть не только государство-агрессор, но и обычные физические и юридические лица, причем без “национальных признаков”, то есть, по идее, — те же украинские резиденты.
Таким образом, вырисовывается неплохая схемка: без решения суда можно будет забрать имущество “физика” или “юрика”, если на него были наложены санкции. Приснопамятная норма о спецконфискации тихо курит в углу и периодически восклицает: “остановитесь”.
Но попробуем все-таки рассмотреть смысл существования в Украине российских банков, тем более что почти одновременно с информацией о законопроекте россияне, как бы издеваясь, объявили о том, что российский Сбербанк решил докапитализировать свою дочернюю структуру в Украине на 67%, или на 8,3 млрд грн. С одной стороны, нашей стране нужны инвестиции, и если докапитализация будет проведена живыми деньгами, а не конвертацией долгов перед материнской структурой в дочерний капитал, наша финансовая система получит дополнительно $320 млн. Если вспомнить, что в прошлом году объем прямых иностранных инвестиций составил всего $2,2 млрд, получается 15% годовых ПИИ.
Для анализа мы возьмем все те крупные банки, которые потенциально можно назвать “российскими”. Это не только “классические” Проминвестбанк, ВТБ, Сбербанк, но и те банки, которые можно связать с российским капиталом: “Альфа-банк” и Укрсоцбанк (входят в частную инвестиционную холдинговую компанию ABH Holdings SA, аффилированную с российской “Альфа-групп”).
На данный момент этой группе банков принадлежат активы на 257,7 млрд грн (уровень резервов — 117 млрд грн, или 45%), то есть 14% всех активов банковской системы Украины.
В структуре активов выделяются денежные средства (7,6 млрд грн); кредиты юридическим лицам (70 млрд грн) при уровне резервов 89 млрд грн (более 100% кредитного портфеля); кредиты физическим лицам — 15,8 млрд грн (с уровнем резервов 26,7 млрд грн).
Что касается средств клиентов, то остатки на счетах юридических лиц составляют 30,7 млрд грн, а депозиты и счета населения — 47,3 млрд грн.
Общий регулятивный капитал этой группы банков сократился до 18,8 млрд грн, хотя “уставник” в них был залит в свое время в размере 126 млрд грн. Такая чудовищная диспропорция произошла по причине нераспределенных убытков, сформированных в последние годы. — минус 125,6 млрд грн. Хотя текущая деятельность группы прибыльная — размер прибыли до налогообложения составляет за первый квартал текущего года 20 млн грн.
В связи с этим становится понятно, что серьезной опасности для дестабилизации финансовой системы данная группа банков не представляет, более того, любые действия, направленные против них, принесут государству лишь убытки — придется возвращать 47 млрд грн населению, а частный бизнес безвозвратно утратит до 30 млрд грн. Денежных средств в размере 7,6 млрд для компенсации явно не хватит, а кредитные портфели обладают пониженной ликвидностью. Зато в случае обострения ситуации выиграть смогут нерадивые заемщики и стоящие за ними ФПГ, ведь гораздо дешевле организовать атаку на банк ряженых активистов с балалайками, чем погашать задолженность на миллиарды гривень.
Конечно, у вопроса антироссийских санкций есть и мощный эмоциональный фон.
На котором и пытаются спекулировать. В данном случае пример стоит брать с Грузии, которая так же, как и мы, пережила российскую военную агрессию и потерю значительной части территории. Основные энергетические объекты в этой стране принадлежали российской компании “Интер РАО”. Ситуация с крупнейшей в регионе ГЭС Ингури вообще является уникальной: ее плотина находится на подконтрольной Тбилиси территории, а само здание станции и перепадные ГЭС — в непризнанной Абхазии. При этом Грузия продолжает эксплуатировать станцию, распределяя электроэнергию в пропорциях 40/60 между участниками. И только сейчас, после относительной стабилизации экономической ситуации в стране, ослабленной многолетней войной, Грузия перешла к постепенному выкупу российских энергетических активов.
К сожалению, все законодательные попытки что-либо национализировать будут лишь ухудшать инвестиционный имидж Украины, ведь на Западе привыкли, что любое посягательство на титулы собственности должно быть освящено исключительно судебным решением, а в случае с иностранными активами — решением международных судов по каждому активу, взятому отдельно. Только в таком случае эти действия признают законными и разумными. Но лишать собственности на основании закона и решения чиновников — такое допустимо лишь во времена революционной целесообразности. Но, как показывает опыт всех мировых революций, экспроприируемое очень редко доходило до тех, в чьих интересах это якобы делалось.
Тем более что у нашей страны есть уникальный исторический шанс стать инвестиционной площадкой для капитала беглых российских элит, отток которого из РФ с каждым годом будет лишь усиливаться. И тогда нам придется решить достаточно простую дилемму: национализировать чужую собственность или привлекать иностранные инвестиции. По первому пути в свое время пошла Зимбабве, по второму — Швейцария. У первой были свои эмоциональные причины конфисковывать имущество “белых колонизаторов”, у второй — рациональные причины утверждать, что деньги, в отличие от сыра и шоколада, не пахнут. Право на выбор — одно, вот только результаты разные.
