Русский запрос

Объемы торговли снижаются уже седьмой квартал подряд. Если проанализировать падение торговли, то заметна прямая корреляция: Украина сокращает закупки газа и примерно на эту же сумму уменьшается экспорт в Россию. В цифрах это выглядит следующим образом: средний объем экспорта и импорта с весны 2012 г. сократился более чем на 4 млрд долл.

Причем Кремль в средствах не сильно стесняется — летом доходило до прямого блокирования поставок. Появился даже официальный список из 40 “рискованных” украинских предприятий, грузы которых российские таможенники стали углубленно проверять и задерживать на границе. Порой речь шла о полной остановке прохождения границы нашими товарами.

Какое-то время Киев старался не замечать происходящего. Полуофициальная версия объясняла происходящее “частными решениями Федеральной таможенной службы России на уровне среднего звена; лица с российской стороны, которые принимают такие решения в отношении наших товаров, явно заигрались”.

Однако к осени валить все на среднее звено уже не получалось. Банковой четко объяснили, что происходящее напрямую связано с невступлением Украины в Таможенный союз и дрейфом в сторону ассоциации с Евросоюзом.

Как известно, задачу срыва подписания Соглашения об ассоциации с ЕС решили, однако с куда большими издержками для отношений, чем планировалось. Евромайдан в эти планы явно не входил, так что идею Таможенного союза тоже пришлось отложить.

Тем не менее первый раунд Кремль считает выигранным — подписание ассоциации пока сорвали.

Майдан, шокировавший поначалу Кремль выходом на улицу сотен тысяч людей, перешел в вялотекущую фазу с хаотичным метанием руководящей “тройки”, с ее явной неспособностью что-то сделать. Так что Владимира Путина он уже не пугает.

Евросоюз в условиях разгорающегося долгового кризиса никакой реальной экономической помощи не стал даже обещать, привычно ограничившись набором общих фраз. Из США привезли печенье…

Хотя за нейтрализацию Майдана россиянам все же пришлось заплатить. Еще месяц назад в “Газпроме” публично отвергали возможность уступок (даже временных) по цене. И вдруг таки случился “аукцион невиданной щедрости”. Но в Кремле рассчитывают вернуть потраченные деньги. Украина не Куба, и списывать 90% ее долгов никто не собирается. Свежеобразованную задолженность попробуют вернуть активами.

Еще в самом начале Майдана Путин напомнил о кредитах государственных и полугосударственных российских банков (Сбербанк, ВЭБ, ВТБ и Газпромбанк), предоставивших украинским партнерам займов почти на 29 млрд долл. Скромно отметив, что “мы работали и будем работать с Украиной. Не в убыток себе, но работать будем дальше”.

Основанная часть этих кредитов — с погашением в ближайшие два-три года. На этот срок приходится и погашение обещанной финансовой помощи в 15 млрд долл.

Учитывая более чем скромные финансовые ресурсы Киева, расчет ожидается, скорее всего, по “белорусскому” сценарию путем уступки части ГТС и оставшихся ликвидными предприятий типа Одесского припортового или аммиакопровода.

Собственно, речь идет о возврате к схеме конца 90-х, когда Москва впервые попробовала получить активы путем конвертации долга в них. Она хорошо сработала в Армении (там за долги ушла даже атомная станция), частично в Казахстане и Беларуси. Очевидно, что схему повторно предложат Киеву.

И вот тут возникают проблемы. Стиль и методы работы российского бизнеса в Украине известны и, мягко говоря, неоднозначны. Это и “плотная” работа с лоббистским группами с выбиванием максимально льготных условий, с последующей их корректировкой в сторону уменьшения своих обязательств.

Собственно, самый первый крупный заход российского бизнеса — компании “Татнефть” на Кременчугский НПЗ, где крупный пакет акций поменяли на гарантированные поставки нефти и реконструкцию завода, не дал ни регулярных поставок, ни реконструкции. Причем поставки были свернуты задолго до начала корпоративных сражений за завод.

Приватизация россиянами Лисичанского и Одесского нефтеперерабатывающих заводов тоже не добавила оптимизма. Заводы, проданные дешево под будущие инвестиции и поставки нефти, не получили ни того, ни другого и в итоге были вообще остановлены. Российским компаниям оказалось выгоднее завозить готовые нефтепродукты.

С инвестициями у наших российских друзей вообще редко выходит. Тут классический пример с Запорожским алюминиевым комбинатом, когда после серии перепродаж завод был банально порезан на металлом, превратившись в небольшой участок по прокату российских алюминиевых слитков.

Приватизация Николаевского глиноземного завода показала умелую работу с президентским окружением, в результате чего удалось сначала отсечь конкурентов, потом радикально уменьшить инвестобязательства, выбросив план строительства нового алюминиевого завода. В завершение там банально и вполне по-жлобски “кинули” несколько тысяч мелких акционеров.

В целом для россиян характерно стремление к максимально дешевым покупкам с минимальной последующей модернизаций. Справедливости ради стоит сказать, что поведение россиян не слишком отличалось от поведения отечественных бизнес-групп. Но от прихода иностранного капитала ждут все-таки прилива свежих денег.

Правда, есть секторы, куда москвичи охотно вкладывают деньги, — много ресурсов вложено в развитие мобильной связи. Компания МТС (”Мобильные ТелеСистемы”) и “Киевстар” (”Вымпелком”) контролируют львиную долю отечественного мобильного рынка.

Сейчас на фоне почти панического ухода западных банков происходит неуклонное наращивание присутствия российских. Киев уже плотно покрыт отделениями “Сбербанка России”, активно работает и ВЭБ. Причем часто неясно, где заканчивается коммерческий интерес банкиров и начинается государственная политика наших соседей. Путин не зря напомнил об их кредитах.

Так что политика Российской Федерации по освоению и наращиванию своего присутствия весьма последовательна. Она проводилась при Кучме, активизировалась при Ющенко (тогда были в том числе куплены несколько облэнерго), продолжается и при Януковиче. Уже этой весной россияне откупили у американцев “Киевоблэнерго” и “Ровнооблэнерго”.

Бывают и невеселые курьезы. К примеру, накануне кризиса российский “Евраз” купил у Игоря Коломойского меткомбинаты. Зачем, сейчас не знают и сами покупатели. Классический “чемодан без ручки”, причем купленный дорого, а продать некому. О программах развития предприятий промолчим.

Успехи украинцев в России заметно слабее. Как отмечалось, объемы торговли падают. Причем проблемы нарастают в критических для Украины секторах машиностроения и транспорта (почти 7 млрд долл. в доэкономическивоенном 2012 г.). Это более половины объемов продаж отечественного машиностроения и транспортных средств. Несмотря на интеграционную риторику, россияне жестко проводят политику импортозамещения. Экспорт тех же железнодорожных цистерн и вагонов, где еще недавно наши позиции были очень сильны, непрерывно снижается. Не помогает даже то, что ряд предприятий ушли к россиянам.

Классическая история с запорожским предприятием “Мотор-Січ”, производящим лучшие в СНГ вертолетные двигатели. Но россияне вложили гигантские инвестиции в постройку в Петербурге производства-конкурента, которое и запустили в прошлом месяце. До этого запорожцы продавали соседям около 250 вертолетных двигателей. Так что нынешнее обещание об участии в поставке двигателей для возможного производства в Ульяновске Ан-124 — пока больше журавль в небе. А вот синицу отбирают уже сейчас.

Несколько лет назад россияне весьма прохладно отнеслись к проекту совместного производства самолета Ан-148, на 70% состоящего из российских деталей и с основным производством в Воронеже. Фаворитом назначали самолет аналогичного класса “СуперДжет”, который почти на 80% состоит из западных деталей и в разработку которого пришлось вложить миллиарды долларов. О многострадальном проекте производства Ан-70 уже, похоже, стоит забыть.

Причем дело вовсе не в Таможенном союзе, при вступлении в который обещают решить проблемы. Беларусь в него, как известно, входит, при этом Минский автозавод весь этот год балансирует на грани остановки. Бесплатный сыр — обычно в мышеловках.

Кстати, один из реальных примеров успеха кооперации — создание украино-российского завода по производству ядерного топлива — начал реализовываться тогда, когда на украинский рынок стало поступать конкурентное ядерное топливо от Westinghouse. В общем, ничего личного, только бизнес.

Не стоит думать, что предприятия, которые хотели бы взять россияне (скорее всего, за будущие долги), получат доступ на российский рынок. По большому счету, ничего особо сверх того, что уже и так производит, скажем, харьковский “Турбоатом” или николаевская “Заря-Машпроект”, им не нужно. В целом Россия четко замыкает цепочки там, где может, и собирается так поступать и впредь.

Украине рано или поздно придется или выпускать технику, способную конкурировать с западной на рынках третьих стран (автор очень скептически относится к тому, что нас допустят на рынок Евросоюза), или перспективы наших машиностроителей туманны. Сильно надеяться только на рынок СНГ не стоит, конкуренция на нем будет расти. Терять его тоже не стоит, это и партнеры по кооперации, и соседи, да и просто рядом.

И государству, и бизнесу предстоит либо вложить ресурсы в модернизацию, либо думать о перепрофилировании. Здесь и нужна внятная государственная политика (как бы иронично в условиях сегодняшней Украины это ни звучало).

Между прочим, формально крупный отечественный бизнес в Украине отсутствует вообще. В списке владельцев наших компаний офшор сидит на офшоре и им же погоняет… Несколько лет назад Антимонопольный комитет озвучил информацию, что две трети наших компаний формально принадлежат иностранным резидентам. Если добавить, что около половины из них кипрские (с 2004 г. Кипр член ЕС), то можно считать, что страна уже находится в еврозоне. Так что предложение Европе вложить средства в поддержку нашего бизнеса — это часто отдать деньги в компании с евросоюзовской же пропиской.

В России ситуация весьма схожа. В Москве также неоднократно заявляли о планах по началу деофшоризации и столь же регулярно их проваливали. Более чем скромные результаты недавно признал и Владимир Путин, заявив, что в текущем году “ничего как следует в этой сфере не сделано”.

Через офшоры или полуофшоры проходит минимум пятая часть российского экспорта (110—120 млрд долл.). В офшорные зоны ушла и половина московских инвестиций. Резонансная продажа российскими олигархами друг другу ТНК-BP за полсотни миллиардов долларов (в сделке прошел и простаивающий украинский Лисичанский НПЗ) тоже прошла мимо бюджета.

Сейчас в Кремле предлагают принять пакет антиофшорных законов. Некоторые разработки пригодились бы и Украине. В частности, компаниям, зарегистрированным за рубежом, нельзя будет пользоваться мерами государственной поддержки, включая кредиты госбанков и госгарантии. Кроме того, им хотят запретить доступ к исполнению государственных контрактов и контрактов структур с госучастием.

В Украине же, где проблема стоит еще острее, ничего подобного пока не предполагается. Нельзя же мешать хорошим людям. Антимонопольный комитет вполне искренне гордится тем, что смог оштрафовать офшоры аж на 50 тыс. долл. за год.

Все бы это было смешно, если бы не было так грустно. Во-первых, офшоры хранят коррупционные секреты власти. И будьте уверены: в случае покупки россиянами в Украине крупных объектов к сделке на доляшку прицепится и какое-нибудь Terrikon Ltd. Во-вторых, вывод центров прибыли в далекие и теплые страны лишает украинскую экономику каких-либо перспектив на развитие. По существу, вымываются ресурсы, и только от доброй воли владельцев компаний зависит, какую долю пирога оставят “этой стране”. А с наличием такой воли явный напряг, да и времени уже потеряно много.

И желающих работать в стране, где многое решается по понятиям, немного. В свое время сюда приезжали представители большого числа западных компаний. Выясняли вопрос, выслушивали от наших государевых мужей суммы необходимых “комиссионных” за содействие и уезжали. Большинство — навсегда.

Но тогда еще было время. Сейчас его уже нет. Зато появилось поколение чиновников, твердо знающих, как делить, и хреново — как умножать.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ