Ревальвация юаня — это жульничество

Фондовые биржи испытывают эйфорию: Китай продемонстрировал намерение повысить курс национальной валюты к доллару. Но приглядывайте лучше за своими кошельками.

На самом деле Китай не думает ничего менять. Он предпринимает минимальные усилия, только чтобы Конгресс не объявил его валютным манипулятором, что может привести к сокращению импорта китайских товаров в США. Со временем — я имею в виду месяцы, а то и годы — Китай повысит курс юаня до уровня, на котором тот был до мирового финансового кризиса в 2008 году. И стоило копья ломать?

Но даже в этом случае укрепление юаня не даст Соединенным Штатам большого числа новых рабочих мест. Это объясняется тем, что стремительный рост китайской экономики по большей части так и не нашел отражения в потребительском спросе: расходы китайских потребителей растут гораздо медленнее ВВП. В 2009 году на долю потребительского спроса в Китае приходилось всего 35% от объема ВВП, десять лет назад этот показатель составлял 50%.

Почему китайцы не хотят расставаться с деньгами? Во-первых, в КНР до сих пор не отлажена система социального обеспечения, поэтому китайские семьи должны сами платить за медицинское обслуживание, образование и откладывать средства на момент выхода на пенсию. (Недавно китайское правительство удвоило расходы на эти услуги, однако в целом Китай все еще уступает международным стандартам: на эти расходы идет около 6% ВВП, в то время как в самых передовых государствах из числа развитых стран тратится порядка 25%.)

Во-вторых, в Китае гораздо больше молодых мужчин, чем молодых женщин, и поэтому семьям с подрастающими сыновьями приходится экономить, чтобы благодаря отложенным средствам отпрыски могли составить достойную конкуренцию на рынке женихов.

В-третьих, китайское общество быстро стареет, поскольку в течение тридцати лет правительство старательно сдерживало рост численности населения. Это означает, что домашним хозяйствам приходится содержать множество пожилых родственников и копить деньги на помощь будущим иждивенцам.

Но главная причина состоит в том, что Китай ориентирован на производство, а не на потребление. Он стремится превзойти все прочие страны мира по объемам производства. Хотя искусственное занижение юаня дорого обходится Китаю (оно ведет к сильному удорожанию импортных товаров), страна согласна нести это бремя, потому что ее валютная политика — на самом деле политика индустриальная.

Американцы считают, что главной целью экономики является потребление, а не производство. Поэтому мы столь неохотно поддерживаем индустриальную политику. Мы расцениваем усилия правительства в области развития инфраструктуры как меры по “стимулированию экономики”. В большинстве случаев мы оправдываем правительственные инвестиции в науку и изобретения тем, что они дадут нам новейшие оборонные технологии и тем самым обеспечат безопасность Америки. И мы предоставляем американским компаниям налоговые скидки за научные разработки, в какой бы стране мира эти компании ни базировались.

Не позволяйте вешать себе лапшу на уши, слушая рассуждения, что американские компании якобы продолжат получать большую прибыль благодаря продажам в КНР. Китай дозволяет крупным иностранным корпорациям — в том числе американским — продавать товары на китайской территории только при условии, что произведены они были в Китае, часто на совместных с китайскими фирмами предприятиях. Это не американское ноу-хау, и китайские фирмы могут вскоре вытеснить американские.

Продажи GM в Китае растут, но продаваемые там автомобили производятся в Китае. Американский концерн даже приступил к разработке нового малогабаритного двухдверного автомобиля для китайских потребителей, и делает это в Китае. Procter & Gamble настолько хорошо прижился в Китае, что многие китайцы принимают его продукцию (например, зубную пасту Crest со вкусом зеленого чая) за местные бренды. Отчасти так оно и есть. P&G производит большинство из них в КНР.

Другие американские фирмы помогают Китаю строить современную инфраструктуру, бороться с загрязнением окружающей среды с помощью внедрения “зеленых” технологий, разрабатывать новое поколение устройств для преобразования солнечной энергии в электрическую, производить ветряные двигатели, гражданские реактивные самолеты и двигатели для них, а также искать новые сферы применения для нанотехнологий. GE не первый год производит в Китае комплектующие для турбин.

Даже если деятельность в КНР помогает отдельным американским компаниям получить большую прибыль, новых рабочих мест в Соединенных Штатах не создается, как не создаются и новые ноу-хау. Все ноу-хау остаются в Китае.

Валютная политика Китая также призвана сохранять существующий порядок и потому является политикой социальной. Ежегодно десятки миллионов бедных китайцев перебираются из сельской местности в большие города в поисках больших заработков. Если они не найдут там более высокооплачиваемую работу, Китаю грозят беспорядки и мятежи. Правящая элита Китая, помимо прочего, опасается массовых беспорядков. Элита скорее пойдет на создание рабочих мест за рубежом, даже за счет дорогостоящих субсидий для иностранных покупателей, чем позволит юаню сильно вырасти к доллару, что поставит под угрозу рабочие места в китайских городах.

Придется признать то, о чем предпочитают умалчивать по обе стороны Тихого океана: и Соединенные Штаты, и Китай способны произвести намного больше, чем могут купить потребители в каждой из этих стран. В США проблема коренится в том, что все большая часть национального дохода идет богатым. В Китае также усиливается неравенство. Но главная проблема здесь в другом: экономический рост все меньше дает среднему китайцу, в то время как на капитальные вложения идет все больше средств.

И китайскому, и американскому обществу мешает расхождение между производством и потреблением. Китаю угрожают гражданские волнения. Но и Соединенные Штаты также могут столкнуться с неприятными политическими последствиями затяжного сокращения рабочих мест и размера заработной платы и углубления неравенства.

Роберт РАЙХ