Ретроградный маневр. Как Путин признанием ОРДЛО пытается выбраться из ловушки

Что это значит?

Во-первых, скандальное заявление посла Украины в Великобритании Вадима Пристайко о возможном отказе Киева от вступления в Альянс ради деэскалации все же является последствием семантико-лингвистической ошибки дипломата. Не более того. Ни Киев, ни его партнеры не отказываются от евроатлантических перспектив Украины.

Во-вторых, что касается данного Шольцу обещания Зеленского относительно законопроектов по Донбассу, то очень даже вероятно, что обещание это так обещанием и останется. Учитывая, что “особый статус” из Минских договоренностей куда менее обстоятельный и прогрессивный, нежели модель местного самоуправления, сформировавшаяся в Украине за прошедшие годы благодаря децентрализации.

Суть обещания — создание элемента геополитической игры в непростых условиях (когда отдельные европейские страны не оставляют мыслей о решении проблемы за счет Украины, к примеру, имитацией “финляндизации”).

Таким образом Киев, сохраняя приверженность “Минску”, может выглядеть весьма и весьма пристойно в глазах ЕС, особенно в сравнении с Москвой; а значит, и рассчитывать на дальнейшую поддержку. 

Шантаж Донбассом

С таким политическим багажом Олаф Шольц сегодня прибыл в Россию, руководство которой тоже, следует заметить, подготовилось к визиту высокопоставленного гостя из Германии.

И подготовилось сразу по нескольким направлениям.

В первую очередь — регистрацией в Госдуме двух законопроектов о признании независимости “ДНР” и “ЛНР” (авторства КПРФ и “Единой России”), а затем и голосованием за них.

Голосование состоялось примерно в тот момент, когда Олаф Шольц возлагал венок на могилу неизвестного солдата в Александровском саду.

Проекты эти отличаются друг от друга. Первый, зарегистрированный коммунистами, предлагает ускоренную процедуру признания фейковых республик — без консультаций с МИДом и сразу на рассмотрение Путину.

Второй же, наоборот, предполагал консультации, а значит вся процедура была бы более продолжительной.

Госдума выбрала вариант карманной оппозиции — КПРФ. Следовательно режим Путина решил максимально повысить ставки как в ходе текущих переговоров с коллективным Западом на сегодняшний момент, так и аккурат к встрече с Олафом Шольцем.

Однако далеко не факт, что Путин подпишет этот законопроект, а не ветирует или же вернет на доработку. В любом случае, российское законодоталеьство позволяет АП тянуть время, как минимум, несколько месяцев. Сейчас все карты у российского автократа. И эта неопределенность его грядущего выбора — элемент давления на Шольца, ЕС и США.

Сохранить лицо. Хотя бы его часть

Предположим, Путин все же ставит свой автограф под законопроектом.

К чему это ведет?

Самое важное: Россия автоматически выходит из Минских договоренностей, которые сама же полностью заморозила.

То есть Кремль отказывается от плана насильно реинтегрировать в Украину оккупированные им территории на своих условиях и с сохранением своего влияния в этих регионах. Соответственно, бремя финансирования и восстановления ОРДЛО, которое он хотел взвалить на Украину, ложится уже на плечи РФ. И это дополнительный и болезненный удар по скудеющему бюджету, из которого и без того приходится изыскивать средства на дотирование оккупированного Крыма и удовлетворение аппетитов главы Чечни Рамзана Кадырова. При том, что вся эта игра в войнушку уже очень дорого обошлась российской экономике, бьющей рекорды инфляции.

К тому же в таком случае проходят времена “ихтамнетов”, и Россия де-факто признает себя стороной конфликта. В особенности, если марионетки Кремля в оккупированных Донецке и Луганска отправят запрос на оказание помощи в “освобождении” от ВСУ территорий обеих областей (в соответствии с “конституциями Л/ДНР), и тот этот запрос удовлетворит.

При таком сценарии, предполагающем все же открытый военный конфликт с украинской армией, ущерб для Кремля в результате действий партнеров Украины будет колоссальным. Не говоря уже о численности потерь во время боестолкновений с ВСУ.

Кремль же прилагает максимум усилий, чтобы как раз избежать не столько открытой войны с украинцами, сколько последствий для себя от нового вторжения. Потеря “Минска” для него — меньшее из зол в текущих обстоятельствах, поскольку в таком случае Москва, пусть и станет объектом большего прессинга со стороны Запада, она все же сохранит в арсенале механизм давления в свою очередь на Запад и Украину через угрозу интервенции под предлогом защиты фейковых республик.

Гипотетическое признание ОРДЛО руководством РФ, которое большая часть мира сочтет никчемным, также позволяет ему сохранить лицо и скрыть от электората стремление выбраться из ловушки, сооруженной трансатлантическим сообществом для Путина и Ко. Российская властная вертикаль исключает возможность проявлений слабости ее верхушке.

На готовность Путина сбавить обороты и минимизировать ущерб указывают еще несколько событий. Во-первых, его встречи с главой МИД РФ Сергеем Лавровым и министром обороны Сергеем Шойгу. Во-вторых, заявление спикера Кремля Дмитрия Пескова о желании Путина продолжать переговоры с США и НАТО относительно гарантий безопасности.

Шойгу во время встречи с Путиным объявил о прекращении ряда военных учений, которые проходят в опасной близости к украинским границам.

Лавров же подчеркнул необходимость диалога с США и НАТО, поскольку возможности переговоров по гарантиям безопасности “далеко не исчерпаны”.

После этого Песков собственно и возвестил о готовности его шефа к дальнейшим переговорам.

И, заметим, это после того, как Байден — единственный, с кем Путин желает обсуждать сферы влияния и дерибан мира — а следом и НАТО отмели все требования российского режима.

Такие высказывания Лаврова, Шойгу и Пескова — это, несомненно, унизительная для режима РФ просьба. Как бы в Москве ни пытались по-прежнему выглядеть бравурно и грозно. Можно называть это, как японская императорская армия, “ретроградным маневром”, можно “наступлением назад”, но российское руководство чисто по-пацански не может показать, что вынуждено менять тактику.

Однако, как ни назови такой откат от острой конфронтации, это на данный момент единственный способ избежать масштабного удара партнеров Киева по экономике России, согласившись вынужденно на менее серьезные санкции в ответ на потенциальное признание “ЛДНР”. Между тем, само такое признание позволит Киеву требовать от западных партнеров “отвязки” санкций от Минского процесса.

Наскок не сработал

Это следствие отсутствия долгосрочного планирования в Кремле, который больше полагается на рефлексию в рамках общей внешнеполитической парадигмы.

Как и в случае, к примеру, с газовым шантажом Европы. Москве удалось взвинтить цены на газ и нанести ущерб европейским экономикам, но в итоге доля “Газпрома” на европейском рынке снизилась с 40% до 14%, поскольку нишу поспешили занять США, Катар и другие поставщики газа.

Своими действиями Москва для энергонезависимости Европы сделала больше, чем все заявления и действия органов власти ЕС. Да еще и подсобила Украине в этом вопросе, подтолкнув Европу к ускорению процесса интеграции украинского рынка в ENTSO-E (европейскую сеть операторов системы передачи электроэнергии) и к увеличению помощи Киеву в “озеленении” энергосектора.

Угроза новой интервенции же, продуцируемая Россией с начала прошлого года, — из разряда аналогичных мер, основанных на краткосрочном планировании.

На эту угрозу Запад, в первую очередь, США ответили невероятным медийным и политическим давлением. По сути партнерам Украины удалось, не прибегая к конкретным жестким действиям, вынудить Кремль всерьез задуматься о деэскалации. Как в истории с ирландскими моряками — только в куда большем масштабе, против Москвы применили эффективный и продуманный инструмент гибридной войны.