Реформа госбанков: полный назад!

Реформа госбанков закончилась, не начавшись, — голосование за реформу корпоративного управления в государственных банках с треском провалилось в парламенте.

Еще до национализации Приватбанка, кредитовавшего в основном бизнесы своих бывших собственников, два его нынешних крупнейших госбрата годами кредитовали десяток промышленных групп, аффилированных с бывшими и действующими политиками. Естественно, никто эти кредиты возвращать не планировал. Более того, большая их часть номинирована в валюте, что теперь вынуждает госбанки при каждом курсовом колебании просить у государства докапитализации для формирования резервов под эти кредиты. И главная проблема этих финучреждений не в том, что государство владеет 55% банковского сектора, и всем уже этот слон в посудной лавке надоел. И даже не в том, что эффективность работы госбанков сомнительна, как и их стремление к честной и конкурентной игре на рынке. А в том, что регулярная докапитализация госбанков — это основная причина роста квазифискального дефицита. Никто не дает банкам живые деньги, Минфин выпускает облигации внутреннего госзайма на нужные суммы и обменивает их на акции банков. Оплачивать эту доходность в 6% годовых будем мы и наши дети. Каждый из нас ежегодно платит за то, что в свое время кто-то сколотил капитал на невыплаченных кредитах, и ему за это ничего не было.

И сумма нашего долга постоянно растет. Только в 2016—2017 гг. на докапитализацию Ощадбанка и Укрэксимбанка было потрачено 36,6 млрд грн. О Приватбанке лучше вообще не вспоминать, иначе сумму прироста гособязательств придется увеличить до устрашающих 200 млрд. И в этом году грядет очередная докапитализация, об этом уже упомянули и НБУ в своем отчете о финстабильности, и Ощадбанк. Объемы пока не названы, но какой бы ни была сумма, она никак не отражена в бюджете этого года, то есть докапитализация приведет еще и к прямому его дефициту. И единственный способ остановить этот пир во время чумы — избавится от госбанков, продав их хотя бы частично. Но ни один здравомыслящий потенциальный инвестор не купит долю в структуре, пять членов наблюдательного совета которой назначаются президентом, еще пять — парламентом, а пять — делегаты Кабмина. Никому, даже МФО, не интересно это “государственно-частное партнерство”. Вот почему реформа корпоративного управления — это основа всей реформы госбанков.

На сегодняшний день из четырех госбанков наблюдательные советы функционируют лишь в Укргазбанке и Приватбанке. В “Ощаде” и “Укрэксиме” из 15 членов набсоветов назначены лишь восемь, причем зачастую это одни и те же люди. При необходимом кворуме в десять членов работать эти органы не могут, и все ключевые решения принимаются правлениями и их председателями, которых сложно заподозрить в отсутствии связей с действующими политиками, если “Ощад” возглавляет человек Яценюка, а “Укрэксим” — человек Порошенко.

“Принятие этого законопроекта фактически должно было положить конец политическому влиянию на управление госбанками. Большинство независимых членов в набсоветах свело бы это влияние к минимуму. Но те, кто стремится сохранить влияние на госбанки, сделали все, чтобы законопроект не прошел в Верховной Раде, — прокомментировал ZN.UA события в парламенте министр финансов Александр Данилюк. — Введение лучших практик корпоративного управления в госбанках так или иначе блокируется уже больше года. Цена такого противодействия законопроекту — это неработающие наблюдательные советы в Ощадбанке и Укрэксимбанке. В “Ощаде” — с января 2017 г., а в “Эксиме” — с мая того же года. В конечном итоге страдают налогоплательщики, поскольку именно их деньги государство вынуждено тратить на докапитализацию этих финучреждений. Начиная с 2008 г. Укрэксимбанк был докапитализирован на 35,8 млрд грн, а Ощадбанк — на 45,9 млрд. Это огромные средства, которые должны вернуться государству”.

Парламентариев небезосновательно смущает то, что они и их “хозяева” после корпоративной реформы могут оказаться в весьма стесненном положении. А вдруг независимые набсоветы госбанков решат усилить и ускорить претензионно-исковую работу банков с проблемными кредитами? Или еще хуже — согласятся на проведение мультикредиторной реструктуризации этих кредитов, предполагающей оценку финансовых возможностей не одной компании-заемщика, наверняка давно обанкротившейся, а всей промышленной группы, в которую та входила, а заодно — и оценку всех задолженностей этой группы в других госбанках. Процедура сложная, для Украины новая, но она позволяет найти средства хотя бы для частичного возмещения потерь государства от столь щедрой кредитной политики прошлых лет. Один-два успешных шоу-кейса по мультиреструктуризации заставят многих под куполом схватиться за валидол. И депутаты решили проект просто проигнорировать: они пришли в парламент, они были в зале, но голосовать за лучшие международные практики не стали.

Наш осведомленный источник в Кабмине подтверждает догадки о “кредитных” причинах срыва реформы: “Формирование независимых набcоветов является жизненно необходимым по многим причинам. Возьмем хотя бы проблему NPL (просроченных кредитов. — Ю.С.). Вся банковская система пострадала от кризиса, но коммерческие банки в большинстве с этой проблемой справляются — реструктуризируют, продают долги или взыскивают в судебном порядке залоги. Государственные же банки являются держателями огромных портфелей NPL, связанных с различными политическими группами или прежней властью. У них работа над такими портфелями ведется крайне медленно, что вызывает много вопросов, на которые, например, мог бы ответить наблюдательный совет. Или хотя бы задать их правлению”.

Почему не голосовали “Оппозиционный блок” и “Відродження” — понятно, их интересы мы уже изложили. Но и без них голосов хватило бы, если бы голосовали те 27 депутатов из БПП и 16 из “Народного фронта”, которые решили сначала законопроект “прокатить”, а потом проигнорировать и возвращение к его рассмотрению, и его отправку на повторное чтение. Что же им не понравилось в проекте, одобренном не только профильным комитетом парламента, но и МВФ, ЕБРР, Всемирным банком и Международной финансовой корпорацией?

Во Всемирном банке еще до провального парламентского голосования говорили об уверенности в том, что менеджмент госбанков готов к изменениям и ждет прихода независимых набсоветов. Источники в правительстве, учувствовавшие в подготовке стратегии, это подтверждали, правда, с оговоркой, что если в Ощадбанке идея его ограждения от политического влияния действительно благосклонно воспринимается, то в “Укрэксиме” на нее смотрят с куда меньшим оптимизмом. А Укрэксимбанк — это вотчина президента, и его сопротивление реформам может объясняться прямыми финансовыми интересами гаранта.

Мы уже отмечали, анализируя саму правительственную стратегию реформирования госбанков, что, в отличие от остальных банков, виденье будущего “Укрэксима” в ней, мягко говоря, туманно. Внятной стратегии его развития до сих пор нет. Вроде как есть общее понимание, что он должен стать банком, соответствующим своему названию, то есть поддерживать экспортно-импортные операции там, где это неинтересно/не по силам банкам с частным капиталом. Собственно, для того в идеале госбанки и нужны, чтобы брать на себя те функции, которые частному сектору выполнять несподручно. У “Эксима” есть (точнее сказать, были) и нужная экспертиза, и ориентированные на экспортеров продукты, и опыт работы, и отработанные механизмы. Но время идет, а лежащая на поверхности идея никак не реализовывается. Очевидно, нынешнее руководство банка все и так устраивает. И если взглянуть на баланс “Укрэксима”, то выглядит он рядовым универсальным, а никак не экспортно-импортным. Пока трудно представить, что в 2019-м кто-либо из МФО захочет стать пусть и миноритарным, но акционером этого банка. Да еще и без независимого или хотя бы функционирующего набсовета.

Набсовет “Укрэксима”, кстати, остался без кворума, потому что еще в мае 2017-го президент вывел из его состава двоих человек по своей квоте, никого взамен не назначив. Дефицит кадров позволяет президенту контролировать работу своего “карманного” председателя правления Александра Гриценко без лишних свидетелей. В ноябре прошлого года предправления банка даже был выдвинут гарантом в набсовет НАК “Нафтогаз Украины”, что как минимум говорит о кредите доверия, открытом на Банковой господину Гриценко. Кстати, по Закону “О банках и банковской деятельности” Гриценко после назначения в набсовет НАКа должны были с поста главы банка уволить, вот только отставку принять было некому, ведь у набсовета “Укрэксима” нет кворума. В итоге в набсовете НАКа Гриценко все равно не задержался — приоритеты были расставлены в пользу банка.

Дополнительным подтверждением того, что реформу госбанков сорвали не из-за неприязни многих действующих политиков к министру финансов, и не из-за недальновидности депутатского корпуса, а именно ради алчных мотивов президента, является тот факт, что срыв голосования в парламенте был, по свидетельствам очевидцев, организован лично Игорем Кононенко.

Но точка в этой эпопее еще не поставлена. Отказ от реформы корпоративного управления в госбанках по сути означает отказ от их реформирования, что не будет благосклонно воспринято ни правительством Гройсмана, которому депутаты влепили пощечину, ни банковским сектором, который от “проблемы госбанков” уже порядком устал, ни международными партнерами, потратившими уйму времени на подготовку реформы.

“В проекте закона довольно детально описана процедура формирования независимых наблюдательных советов, выписаны критерии независимости членов, учтены лучшие международные практики. Почти все международные организации активно работали над созданием максимально правильного механизма, который позволил бы оградить госбанки от политического влияния, — рассказал ZN.UA ведущий специалист финансового сектора Всемирного банка Ваге Варданян. — Независимые набсоветы — это не панацея, но это однозначно тот базис, на котором нужно строить здоровый банковский сектор. Логичным будет вопрос: а почему сейчас действующий менеджмент госбанков не может их реформировать? Мы не уверены, что у них есть такая возможность в существующей корпоративной структуре и с учетом украинских реалий”.

Правительство не намерено отступать и ищет другие пути внедрения реформы, что чревато последствиями. Даже за банальное одобрение законопроекта профильным парламентским комитетом пришлось “заплатить” добавлением к двум представителям государства в независимых набсоветах (один член по квоте президента, один — по квоте Кабмина) еще одного члена, правильно, от профильного парламентского комитета. Дальнейшие окольные пути продвижения правительственного законопроекта могут добавить в него и другие, не всегда полезные, новшества. По словам нашего источника в Кабмине, реформу корпоративного управления в госбанках попытаются протащить, либо подав новый законопроект через профильный парламентский комитет, либо внеся изменения в законодательство, которые бы позволили распространить на госбанки действие Закона “Об управлении объектами государственной собственности”.

В Минфине пока не могут конкретизировать, что будут предпринимать, спасая реформу госбанков, но и у них есть варианты. “Мы работаем над альтернативными сценариями создания эффективного корпоративного управления в государственных банках. Если наблюдательные советы в этих двух банках не будут сформированы по новым принципам, мы будем вынуждены пересматривать стратегии развития этих банков. Также сейчас мы сосредоточились на консолидации функции управления долями государства и контроля банков государственного сектора в Министерстве финансов”, — рассказал ZN.UA министр финансов Александр Данилюк.

То есть вроде бы начатая еще в 2014-м реформа, по прошествии почти четырех лет после старта (и даже записи соответствующих пунктов в действующую программу МВФ) к своему логическому завершению не приблизилась ни на дюйм. Тем временем каждому ныне живущему украинцу был выписан счет на 4,5 тыс. грн, на которые регулярно насчитываются проценты...

Юлия САМАЕВА