Путин опасается новых декабристов

Президент России Владимир Путин, как и любой другой правитель в истории, стремится к полной автократии. И, как и любой правитель, он видит повсюду марков юниев брутов, а потому, опасаясь недовольства российской элиты (олигархической и военной), 5 апреля анонсировал создание Национальной гвардии на базе внутренних войск Министерства внутренних дел — де-факто, личной армии.

“Решение принято, мы создаем новый федеральный орган исполнительной власти на базе Внутренних войск МВД, создаем Национальную гвардию, которая будет заниматься борьбой с терроризмом, организованной преступностью, в тесном контакте с МВД продолжит исполнять те функции, которые исполняли подразделения ОМОН, СОБР и т. д.”, — сказал хозяин Кремля на встрече с главами МВД Владимиром Колокольцевым, ФСКН Виктором Ивановым и главнокомандующим внутренних войск, бывшим личным телохранителем Путина Виктором Золотовым. Неделю спустя, 11 апреля на российском Федеральном портале законопроектов появился текст соответствующего документа, проливший свет на функции и полномочия Нацгвардии, которую возглавил Золотов, преданный лично Путину.

“В состав структуры войдут главный штаб войск национальной гвардии, расположенный в Москве, департаменты, главные управления, просто управления и другие подразделения, непосредственно реализующие направления деятельности Росгвардии, а также подразделения, исполняющие управленческие функции”, — гласит законопроект.

Итак, согласно документу, Федеральная служба войск нацгвардии РФ будет участвовать в миротворческих операциях, обучать сотрудников правоохранительных органов иностранных государств, бороться с терроризмом и организованной преступностью, разрабатывать меры “по обеспечению авиационной безопасности в области гражданской авиации” и в чрезвычайных ситуациях останавливать или ограничивать использование сетей и средств связи.

Список, как видим, более чем всеобъемлющий. И при этом новообразованная Нацгвардия фактически дублирует функции других силовых структур. Из всех обязанностей личной армии президента РФ более всего привлекает внимание именно борьба с терроризмом и право “отрубать” связь.

Да, конечно, миротворчество свидетельствует о потенциальном использовании приватной гвардии для отстаивания интересов президента РФ за рубежом, но внутренняя направленность формирования превалирует. И вот почему. Сразу отметим, что накануне объявления информационное поле России наводнили соответствующие посылы, которые служат цели подготовить население к острой необходимости существования Нацгвардии — силы, которая якобы способна навести порядок, искоренить терроризм и т.п.

Так, еще 15 марта Путин сделал преинтереснейшее заявление: репрессивные меры со стороны правоохранительных органов, если они применяются в интересах общества, находят одобрение россиян. ”Даже когда сотрудники органов внутренних дел применяют, прямо скажем, репрессивные меры — государственные — к тем, кто преступает закон, люди видят, что это делается в интересах всего общества, — это вызывает поддержку со стороны народа”, — в частности, пояснил он.

Спустя две недели буквально за сутки в Дагестане произошли два нападения на российских силовиков. “Деловая столица” уже писала, почему это выгодно тому же Кремлю, но в свете нового закона можно предположить, что атака “Имарата Кавказ” под официальным прикрытием “Исламского государства” создает необходимый фон опасной близости терроризма к порогу обычного россиянина. А взрыв трех смертников у здания отдела внутренних дел Новоселицкого района Ставропольского края России, произошедший 11 апреля (”Совпадение? — Не думаю”, как любит повторять Дмитрий Киселев), добавляет красок.

Посыл готов. Страна нуждается в сильной структуре, которая наведет порядок. И при этом от глаза потребители продукции российских СМИ ускользает сама суть создания этой Нацгвардии, а также интересные исторические параллели. Если не учитывать отсутствие партийности в новой структуре и принять во внимание “разветвленность” нынешней российской идеологической базы, довольно гибкой и способной подстраиваться под определенные настроения в обществе, формируя компот из коммунизма, панславизма, православного “третьего Рима”...

В общем, если отбросить эти факторы, то на лицо тождественность гитлеровском “отрядам охраны” — Schutzstaffel (SS), которые выкристаллизовались из штурмовых отрядов Sturmabteilung (SA) в 20-х годах прошлого века. SA, созданные в 1921 году, изначально были образованы в качестве спортивного отряда Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП). Через некоторое время Гитлер задумался о необходимости в формированиях, которые обеспечивали бы его охрану. SS настолько окрепли, что смогли подавить бунты SA в 1934 году, в ходе чистки, известной как “ночь длинных ножей”. Тогда была казнена верхушка “штурмовиков” и их глава Эрнст Рем, а отряды потеряли значение.

Впоследствии SS переросла в фактическую альтернативу Вермахту, офицерскому корпусу которого Гитлер никогда не доверял. И как показало покушение 20 июля 1944 года — целиком обоснованно. Проводя аналогию, вполне можно предположить, что на фоне войн в Украине и в Сирии Путин также начал опасается нелояльности армейского генералитета. Еще одна аналогия с путинской нацгвардией — словацкая Глинкова Гарда, созданная в 1938 году и выступавшая в роли военизированной организации Словацкой Народной партии, а затем взявшая на себя функции обеспечения безопасности (правящей верхушки, конечно же).

Своего рода политическая полиция, которая жестоко подавляла любые проявления несогласия с режимом. В год своей “кончины” — 1945-й — Глинкова Гарда управлялась командующим немецкими войсками в Словакии. Тут, кстати, напрашивается еще одно сравнение-прогноз, но в нынешних реалиях он выглядит чересчур оптимистичным, т.к. пока видимых предпосылок кардинальной смены политического вектора и верхушки в России нет. И Путин пытается их избежать, закручивая гайки с помощью личной армии. Очевидно в данной ситуации и то, что идеологическое многообразие (в отличие, например, от северокорейского чучхе или особенностей китайского коммунизма) играет на руку президенту РФ, т.к. если базисом для военизированного формирования является идеология, то всегда есть риск, что собственное детище, разуверившись в “чистоте и правильности вождя”, может его вздернуть. В случае же с Росгвардией главное место занимает личная преданность того же Золотова, обусловленная материальной выгодой и благодарностью за карьерный рост. Опять-таки, члены гитлеровских SS также получали высокие посты.

Консолидируя вокруг себя преданных людей, Путин надеется заложить основы для продления безопасного правления. Это особенно актуально сейчас, ведь если ранее недовольство элит еще можно было погасить государственным тендером-другим — компенсацией за потери из-за международных санкций; то сейчас это сделать все сложнее, учитывая, что санкции никто не отменял, а ресурсы страны тают.

Не стоит сбрасывать со счетов и эффект серии последних компроматов, включая дело Литвиненко, “Панамский архив” и т.п.

То, с какой легкостью на всеобщее обозрение были вынесены личная жизнь Путина, финансовые махинации его окружения в глазах российской верхушки выставили российского президента уязвимым. А это не может не тревожить хозяина Кремля. Тем более что заговор “патриотических сил” с участием офицерства, такое себе “восстание декабристов-2.0” вполне может созреть. И оказаться более успешным, чем попытка подобного выступления, организованная создателем “русской весны” и автором “Новороссии” полковником Владимира Квачкова: он как раз сейчас коротает срок за попытку антипутинского переворота.

Владислав ГИРМАН