Прощание с ДонБассом...

К началу ноября запасы на складах тепловых электростанций (ТЭС) сократились почти на 15%. При этом запасы антрацитов и полуантрацитов (так называемых энергетических углей) рухнули на четверть, составляя до начала поступления южноафриканского угля чуть более трети миллиона тонн, что в разы меньше необходимого. А именно на таком угле работает половина из 14 крупных украинских ТЭС. Пристальный взгляд на энергоситуацию может служить убедительным основанием как для антикризисных мер, к которым, несмотря на протесты многих участников энергорынка, видимо, придется прибегнуть правительству, так и для административных, а то и уголовных дел. Последнее, правда, вряд ли изменит ситуацию, разве что послужит в назидание. Ведь жизнь продолжается — несмотря ни на что и вопреки обстоятельствам.

Поставка первой партии южноафриканского угля немного улучшила ситуацию для теплоэнергетики. Но одновременно спровоцировала крупнейший скандал “в верхах” из-за цен и качества импортируемого угля, который оказался не настолько хорош и совсем недешев.

Впрочем, большинство экспертов связывают интенсивность скандала с борьбой “совражества друзей” за пост главы Минэнергоугольпрома.

Президента убеждали, что уголь в мире можно легко купить дешевле. Правда, забыли уточнить, что для отечественных ТЭС нужен не просто уголь, а антрацит, с которым во всем мире все обстоит намного сложнее.

Антрацит — крайне редкая марка. В мировых угольных запасах его содержится около 1%, и на электростанциях он применяется редко. Та же ЮАР в прошлом году экспортировала 72 млн т угля, но вот антрацита — только 4%.

Определенные надежды в Украине возлагались на рынок Вьетнама, где антрацита много. Надеялись еще и потому, что именно украинские специалисты сейчас строят два ствола на одной из вьетнамских шахт. Однако свободных ресурсов угля во Вьетнаме не оказалось. Более того, вьетнамцы в среднесрочной перспективе сами планируют импортировать уголь из Австралии, а экспорт своего сократить в три-четыре раза, направив его на обеспечение собственных нужд. Уже сейчас экспорт вьетнамского угля ограничен высокой экспортной пошлиной.

По сути, из стран дальнего зарубежья, добывающих антрацит, предстоящей зимой стоит рассчитывать только на Австралию. У нее уже начал покупать уголь Ринат Ахметов. Не стоит забывать и южноафриканский, так как его довольно крупную партию (до
70 тыс. т) закупила контролирующая ряд ТЭЦ (включая Дарницкую) группа “Технова”.

Приезжали и представители американских компании, но у них, как и у поляков, антрацитового угля почти нет.

О значимости происхождения

Тем временем угольный конфликт привел к тому, что объемы планируемых поставок из ЮАР, предназначенных государственному “Центрэнерго”, могут сократиться вдвое от изначально запланированных — до полумиллиона тонн.

Впрочем, свято место пусто не бывает — тут же появился “русский” уголь.

В середине ноября “Центрэнерго” отчиталось о своих планах по закупке антрацитов и полуантрацитов: кроме уже поставленных 250 тыс. т южноафриканского угля, до конца года придет еще столько же.

Но самое интересное дальше. Договоры заключены на поставку 320 тыс. т угля украинского происхождения и 509 тыс. т российского энергетического угля. Вместе с южноафриканским это составит 1,08 млн т.

В сообщении “Центрэнерго” бодро говорится о том, что это — следствие “распоряжений правительства по поводу принятия исчерпывающих мер по диверсификации источников энергетического угля”. В переводе с общебюрократического это значит, что половина указанного объема будет поставлена из России.

Интересна и формулировка “уголь украинского происхождения”. На контролируемой украинскими властями и войсками территории нет работающих шахт, добывающих энергетические марки угля. Так что, скорее всего, речь идет о зависших на оккупированной Луганщине запасах с возможностью поставки… через территорию РФ. Минэнергоугольпром ранее анонсировало планы покупки “у сепаратистов” порядка 2 млн т, лежащих на складах угля. Эвфемизм, что это будет закупка “у государственных предприятий Украины”, никого не должен обманывать — без согласия сепаратистов ни одна тонна угля с тех складов не двинется.

По данным главы Независимого профсоюза горняков Украины (НПГУ) Михаила Волынца, для прохождения осенне-зимнего периода отечественной энергетике понадобится до 6 млн т антрацитовых и полуантрацитовых групп углей. Скорее всего, за счет принудительно-вынужденной экономии и возможного сокращения сроков отопительного сезона в Украине итоговая сумма сожженного ТЭС и ТЭЦ угля окажется меньше, но все равно речь идет об огромных объемах (см. табл.).

В августе бои передвинулись в угольный пояс возле Донецка и Луганска, и добыча угля рухнула в разы. Причем обвал добычи углей антрацитовой группы составил до 15 раз. Так где же взять миллионы тонн на прохождение зимы?

После относительной стабилизации линии противостояния ситуация в угольной промышленности выглядит примерно следующим образом. Из 93 государственных шахт 37 находятся на территории, контролируемой властями Украины. Из них две трети добывают уголь, а 12 шахт — в режиме откачки воды и проветривания.

Статистика НПГУ менее радужна: “На освобожденной территории сегодня... не работают
17 госшахт”.

Еще 53 шахты находятся на территориях Донецкой и Луганской областей, подконтрольных боевикам. Это почти 90 тысяч шахтеров, большая часть из которых не работают.

По данным Минэнергоугольпрома, из госшахт в этом регионе работают менее десяти. Да и сепаратисты недавно информировали, что если срочно не откачать воду из примерно четырех десятков шахт, то они будут безвозвратно утеряны из-за наводнения.

Часть шахт уже никто просто не будет восстанавливать. Минэнергоугольпром собиралось обращаться в Кабмин с предложением закрыть шесть донецких и восемь луганских шахт, характеризуя их как “глубоко убыточные и остановившие свою производственную деятельность вследствие ведения боевых действий на территориях Донецкой и Луганской областей” и считая их восстановление нецелесообразным. На оккупированной территории находятся и три десятка частных шахт (в основном принадлежащих группе компаний Рината Ахметова).

То есть суммарно из баланса страны выпало более 80 угледобывающих шахт, или 55% от общего количества.

На подконтрольной Украине территории находятся шахты объединений “Селидовуголь”, “Доброполье”, “Красноармейскуголь”. Плюс десять шахт днепропетровского “Павлоградугля” и десяток маломощных госшахт Львовско-Волынского бассейна.

Энергомозаика Донбасса

Энергетика Донбасского региона — дикая мозаика. Бывает, что шахты находятся под контролем Вооруженных сил Украины, а управление добывающего холдинга — на территории, подконтрольной противнику (так обстоят дела в объединении “Первомайскуголь”).

Несколько шахт уничтожены в ходе боев, ряд находится в “ничейных” зонах (в настоящее время в Луганской области в таких “зонах” проживает более 9% населения).

Крупнейшая в стране шахта “Комсомолец Донбасса” (годовой объем добычи — более 5 млн т) расположена прямо на линии огня “дебальцевского выступа”, регулярно подвергаясь обстрелам. На ее копре сепаратисты развернули наблюдательный пункт. Между тем именно эта шахта раньше снабжала углем Приднестровскую и Криворожскую ТЭС.

Аналогичная ситуация и у основных потребителей донбасского угля в регионе. Так, обороняемая украинцами Луганская ТЭС (в несчастном городе Счастье) остается основным поставщиком электроэнергии в оккупированный Луганск. “В благодарность” с той стороны на эту ТЭС периодически прилетают мины.

Основным поставщиком энергии в Донецк является находящаяся на подконтрольной Украине территории Кураховская ТЭС. С другой стороны, захваченная в ходе удара “республиканцами” Старобешевская ТЭС работает в основном на освобожденные от них же территории.

Принадлежащая “Центрэнерго” Углегорская ТЭС почти изолирована от Единой энергосистемы Украины, а Зуевская ТЭС и вовсе у боевиков.

При этом Луганская ТЭС получает, хотя и с проблемами, российский уголь с ростовских шахт Рината Ахметова.

Для полноты картины отметим, что ведется строительство от российской границы на Луганск маломощной ЛЭП для контрабанды электроэнергии из России и аналогичный (но гораздо более мощный) проект возобновления энергопоставок через ЛЭП Шахты—Победа.

В итоге, ресурсов энергетического угля просто нет. В октябре добыча составила лишь 41,2% от уровня прошлого года — всего 2,3 млн т. Так что импорт необходим. Хотя чего только у нас не бывает?

Так, Минэнергоугольпром озвучило любопытнейшую статистику. Оказалось, что еще в октябре на экспорт ушло до 40 тыс. т угля марки “А”, а по Донецкой железной дороге отгружено 76 тыс. т угля марок “А” и “Т”. И это в то время, когда Украина отчаянно искала эти марки угля на рынке! В министерстве считают, что это уголь с “копанок” и что кто-то неплохо на этом нагрел руки. Не говорят только, кто. Действительно, кому война, кому мать родна…

Между тем импортируют уголь и частные структуры. Энергогенерирующая компания ДТЭК, принадлежащая Ахметову, заявила, что в текущем году уже завезла
1,3 млн т и до конца года ожидает примерно такой же объем. По словам ее представителей, “у нас нет другого выхода”.

В связи с закупками российского угля невольно возникает вопрос: у нас война (пусть и гибридная) или где? По существу, вдобавок к критической зависимости от российского газа и ядерного топлива мы легко и непринужденно “сели” еще и на энергоугольную “иглу”. Это не считая коксующихся углей (для металлургов), более половины потребности в которых в последние годы обеспечивалось за счет импорта, львиная доля которого тоже была российской.

Напомню, что именно “неизвестные” подрывники в июле-августе начали методично подрывать мосты (повредив до двух десятков), быстро парализовав таким образом перевозки угля по железной дороге. По странной случайности, железнодорожное направление на Россию почти не пострадало.

В итоге отгрузка угля в адрес украинских покупателей упала в два-три раза, и его перевозка из районов, контролируемых сепаратистами, стала возможна только через территорию все той же России. Такой себе “русский мир”…

Углепром: сценарий от “русского мира”

На этом “оптимистичном” фоне правительство озвучило планы о дальнейшей судьбе отрасли. Они обнаружились в проекте коалиционного соглашения. Оказалось, что в ближайшие два года в соответствии с Законом Украины “Об особенностях приватизации угледобывающих предприятий” будут приватизированы все угледобывающие предприятия страны. Те, которые не удастся продать в 2015—2019 гг., должны быть или законсервированы, или ликвидированы…

Честно говоря, жестоко и совершенно нереально…. Как уже отмечалось выше, 60% госшахт находятся под контролем сепаратистов. Так что какой оптимист их станет покупать, вопрос крайне интересный.

Еще до начала активных боев были озвучены планы правительства, что к 2020-му из 93 госшахт останутся только 38. И анонсирована программа, предусматривающая отказ от господдержки угледобывающей отрасли до 2020 г. Еще 35 шахт предполагалось законсервировать, сократив госрасходы на их обслуживание до минимального уровня, необходимого для водоотведения и защиты окружающей среды.

Зато оставшиеся 38 шахт должны были увеличить добычу до 27 млн т угля в год, с себестоимостью на уровне рыночных цен. Собственно, реализацию этой программы мы сейчас и наблюдаем.

Горнякам ликвидируемых добывающих предприятий обещают пятилетнюю программу социальной поддержки. Причем такая поддержка не будет действовать на территории “свободных” “ДНР” и “ЛНР”… Что, в общем-то, логично.

Обещают зафиксировать общий объем господдержки угольной отрасли на пять лет в размере, не превышающем текущий уровень (без учета оккупированных территорий). При этом предусматривается ежегодное уменьшение (не менее чем на 20%) расходов на добычу угля с одновременным увеличением (на те же 20%) объема расходов на охрану труда, защиту окружающей среды, реструктуризацию угольной отрасли и социальную поддержку остающихся без работы шахтеров.

Откровенно говоря, одна сумма не компенсирует другую. И выполнить такую задачу будет сложно. Декларируется также, что начиная с 2021 г. откажутся от всех видов господдержки угольной отрасли, кроме средств на откачку воды и экологию.

По иронии судьбы, угольщикам предлагают сценарий… “русского мира”. Практически так и была проведена реструктуризация угольной отрасли в России. С 1993-го по 2005-й ее реформировали с выводом на безубыточную работу. При этом основную массу шахт банально закрыли, а численность работающих в угольной отрасли сократилась с 860 до 230 тыс.

Более того, реформа происходила буквально через границу. В Восточном Донбассе (Ростовская область) из 64 “предреформенных” уцелело только 8 шахт. Добыча угля упала с 28 млн т в 1990 г. до менее 5 млн т в 2013-м. Причем даже такая грустная статистика стала возможна только благодаря вложениям Ахметова в две купленные ростовские шахты. При этом шахты Ростовской области работали в более благоприятных горно-геологических условиях, чем наши. Кстати, все местные угольные бизнес-группы обанкротились, а их остатки раскупили или москвичи, или тот же Ахметов.

С людьми в РФ тоже не очень церемонились: из 117,3 тыс. человек, работавших в угледобыче в начале 90-х (при этом до 15 тыс. приезжали с Луганщины), осталось менее 10 тыс. Из семи шахтерских городов только в одном роль угледобычи сколько-нибудь существенна.

По иронии судьбы, в закрытии шахт отметился даже нынешний министр обороны РФ Сергей Шойгу, возглавлявший в то время Министерство чрезвычайных ситуаций. Одиннадцать лет назад он пообещал, что в Ростовской области из 40 шахт останутся работать только 7—8, остальные придется закрыть. Что и сделали. Хотя деньги господдержки у соседей разворовали скромнее, чем в Украине, так что состояние российских бывших шахтерских городов получше, чем аналогичных украинских.

Ну а теперь Сергей Кужугетович с вверенными ему подразделениями активно создает чрезвычайную ситуацию, с последующим закрытием, уже для шахт другого Донбасса…

Откровенно говоря, вряд ли Киеву удастся выдержать планируемый пятилетний срок сворачивания угледобычи. Даже в куда более авторитарной России это затянулось на десять лет. Не говоря уже о том, что запрет государственной поддержки для модернизации и строительства новых шахт — это приговор остаткам Львовско-Волынского бассейна. Заодно это коснется и шахт, переданных в аренду и концессию (а это привет Ринату Леонидовичу).

Словом, принятие специального закона Украины для выполнения такой программы будет отнюдь не простым делом.

Есть в описываемой программе и нужные пункты. Например, о внедрении уже в 2015 г. биржевой формы торговли углем (электронные торги) с целью перехода к рыночному ценообразованию на энергетический уголь и на прямые договоры продажи угля; о ликвидации ГП “Уголь Украины”.

Отсутствие в реформаторском списке коксующегося угля тоже наводит на некоторые мысли. Но это отдельная история.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ