Проект “Анти-Китай”, или почему Обама сдал Украину России

Обамовская “перезагрузка” мировой политики кардинальным образом смещает акценты на евразийском материке.

Украиной же, как объектом приложения внешнеполитических усилий “сильных мира сего”, похоже, опять затыкаются геополитические дыры.

Новые евразийские игры

Увлекшись борьбой с СССР, а затем наслаждаясь своей победой в 1990-тых годах, американцы проморгали рывок Китая из числа стран третьего мира в сверхдержавы.

По некоторым прогнозам, Китай уже к 2015 году может стать мировым лидером по объему промышленного производства. Ожидается, что еще раньше — к 2012 году — китайский фондовый рынок превзойдет по капитализации рынок акций США и выйдет на первое место в мире.

Разумеется, пока в отношениях между Вашингтоном и Пекином внешне все выглядит более-менее “глянцево”. Скажем, в июле прошлого года, выступая в рамках саммита по вопросам экономического сотрудничества США-Китай, американский президент заявил, что отношения между двумя странами станут определяющими для истории 21 века. И, таким образом, станут самыми важными двусторонними отношениями в мире.

“Такова реальность, которая сцементирует наше партнерство”, — особо подчеркнул Обама.

Однако в Белом доме прекрасно понимают, что экономические успехи Поднебесной могут повлечь за собой смену геополитического лидера.

И чтобы этого не произошло, Вашингтон, похоже, уже сейчас создает новую систему сдерживания. Что-то наподобие разработанной в конце 40-вых годов Кеннаном концепции политики “сдерживания СССР”, а также знаменитой антисоветской “анаконды” Коэна-Киссинджера.

Таким образом, на первый план выходят страны Среднего Востока, а также Россия, которая американскими стратегами мыслится как ключевой элемент новой антикитайской “анаконды”.

В Белом доме понимают, что единственной реальной угрозой для Китая может быть только восстановленное подобие бывшего СССР. Только такая огромная махина у китайских границ способна сделать Пекин посговорчивее.

Обаму сейчас критиковать модно. Однако если ему удастся провернуть российско-китайскую “многоходовку” (очень, кстати, напоминающую российско-японскую начала прошлого века), то это с лихвой перекроет все его мелкие внешнеполитические промахи.

Похоже, пока все идет по плану, судя по тому, как и Москва, и Пекин увлеклись евразийской идеологической “химерой”.

Борьба за Чингисхана

Все это, пожалуй, в прошлом. То, что создается в России с начала нового тысячелетия — это постмодернистский вариант евразийства (который, к слову, имеет мало общего с классическим евразийством 20-тых годов прошлого века экономиста Савицкого, искусствоведа Сувчинского, философа Флоровского и этнолингвиста Трубецкого).

Зачем это надо Москве? Там, очевидно, почему-то решили, что, учитывая депопуляцию славянского населения и рост численности тюркского сегмента российского общества ставить надо именно на последних.

Осторожная апология Сталина или признание “антизападника” Александра Невского “именем России” (а не Дмитрия Донского, скажем, как символа разгрома Золотой Орды) — это, судя по всему, подготовительный этап к мягкому переходу от византийства к евразийству — “рыцарям степи”, Тамерлану и Чингисхану.

Похоже, идеи Дугина сотоварищи начинаю обретать реальные очертания.

Однако, самое интересное, что, на радость Вашингтона, евразийством увлекся и Пекин. Китай фактически создает свою “евразийскую” идеологию, которая постепенно вытесняет коммунистическую, входящую во всё более разительное противоречие с реальностью.

На XVI съезде компартии Китая, который состоялся в ноябре 2002 года, была разработана концепция “чжунхуа миньцзу” — единой китайской нации, а также поставлена задача “неуклонно возвышать и внедрять национальный дух”, что было названо стратегической целью и, более того, необходимым условием для выживания китайской нации, а, следовательно, и китайского государства.

На концепции “чжунхуа миньцзу” следует остановиться поподробнее, поскольку многие ее положения весьма интересны с точки зрения современного геополитического “пиара”.

В частности, к истории Китая причисляется не только история ханьского этноса, но и народов, покоренных Китаем хотя бы на короткий период (например, тувинцев, казахов, киргизов), а также история тех народов, которые захватывали Китай (чжурчжэней, монголов, маньчжуров). Ну чем не китайский вариант русского евразийства!

Соответственно, в качестве территориальных приобретений Китая современные китайские историки представляют результаты завоеваний неханьских государств (например, монгольского и маньчжурского).

Таким образом, национальным героем Китая признается упомянутый Чингисхан (!). В эпоху постмодернистских идеологий никого не интересует, что в реальности он выступал по отношению к Китаю в качестве жестокого оккупанта.

Реальность отходит на второй план. В китайской евразийской идеологемме важно то, что монгольская империя, простиравшаяся в XIII-XV столетиях вплоть до нынешних границ Евросоюза, сегодня объявляется китайским государством (в качестве исторической “зацепки” взято то обстоятельство, что формально монголы действительно основали в Китае свою династию Юань, свергнутую, кстати, самими китайцами в 1368 году).

Подобная конструкция исторического “мифа” дает возможность Китаю иметь территориальные претензии ко всем без исключения государствам, с которыми он граничит.

Пока американцы могут быть более-менее довольны. Евразийством удалось заразить как Москву, так и Пекин, отрывая их от своих тысячелетних традиций и сталкивая их тем самым на одном геополитическом и идеологическом поле.

Главное, по канонам англо-саксонской внешней политики, укреплять более слабого. Очевидно, что на сегодняшний день это Россия. Поэтому Америка и “сдает” постсоветское пространство и, фактически, дает Москве зеленую улицу для формирования своей евразийской “империи-химеры”.

Ну а, по Бжезинскому, как известно, никакой Российской империи без Украины быть не может.

Геополитический “штрафбат”

Мировая конъюнктура меняется стремительно. Еще лет пять назад Вашингтон, встревоженный ростом влияния ЕС и амбициями Москвы, делал все, чтобы поддерживать “в боевом состоянии” свое любимое детище — Балто-Черноморскую дугу.

“Перезагруженная” же Обамой Америка уже, похоже, не боится ни Евросоюза, ни России. Разумеется, опасность российско-германского альянса никуда не исчезла. Но теперь ее главная фобия — Китай.

А поэтому геополитический “укрштрафбат” временно переходит из варшавского в московское подчинение и перебрасывается на китайский фронт “большой евразийской игры”.

Хорошо, что в центре Европы есть такой “многовекторный” геополитический “штрафбат”, которым сильные мира сего могут затыкать любые геополитические дыры.

Интересно, какая “мировая дыра” будет следующей? Может Ближний Восток? Впрочем, кажись, нами уже там затыкались в 2003 году, перед этим припугнув для профилактики “кольчугами”.

Виталий БИЛАН