Премьерная привлекательность

Вчера действующий премьер Владимир Путин встретился с членами 25-го заседания консультативного совета по иностранным инвестициям в России и разговаривал с ними, по мнению специального корреспондента “Коммерсанта” Андрея Колесникова, уже не только от имени России, а от имени надвигающегося Евразийского союза. Кроме того, действующий премьер рассказал иностранным коллегам, почему в России не будет акций протеста против экономической политики государства, а у них есть и будут.

Владимир Путин встречается с членами совета по иностранным инвестициям раз в год в отеле “Балчуг” и всякий раз посылает им сигналы. Такие встречи происходят после инвестиционного форума “Россия зовет!”, и сигналы, которые не дошли или, допустим, не прошли из Центра международной торговли, еще раз отправляются из отеля “Балчуг”. Причем иногда они принимают характер SOS, как было в разгар финансового кризиса (но тогда некому было принять этот сигнал, потому что все были заняты отправлением таких же).

На этот раз действующий премьер отправил сигнал, который отличался от того, что был послан из ЦМТ две недели назад. Дело в том, что за этот промежуток времени Владимир Путин высказался насчет идеи Евразийского союза. Ни разу не произнеся вчера этого словосочетания вслух, действующий премьер именно эту идею и развивал.

Сначала действующий премьер выразил участникам заседания благодарность за то, что они помогли в создании “принципиально нового законодательства о таможенном регулировании, которое вступило в силу с текущего, 2011 года”.

— Это,— добавил действующий премьер,— в том числе позволило нам и быстрее продвигаться в интеграционной сфере на так называемом постсоветском (а на самом деле евразийском.— А. К.) пространстве, и, используя опыт западных партнеров, опираясь на международные стандарты, обеспечить Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана условия для эффективной работы на мировых рынках.

Судя по реакции собравшихся, среди которых были главы крупнейших западных компаний, для них словосочетание “Таможенный союз” и в самом деле не чужое.

— Да и внутри этого Таможенного союза мы с вами уже и с глазу на глаз со многими, и в таком формате говорили о том, что мы формируем таможенное пространство трех государств на основе норм и принципов ВТО,— продолжил действующий премьер.— И рассчитываем, что это позволит и вам легче работать на нашем общем рынке — Белоруссии, Казахстана и России.

После этого действующий премьер прямо сказал про Евразийский союз — опять, впрочем, не назвав его по имени (чтоб, очевидно, не сглазить — это, похоже, легко):

— Мы готовимся к следующему шагу — к запуску в 2012 году единого экономического пространства трех государств. Это еще более глубокая степень интеграции, которая позволит нам координировать в том числе и валютную политику. И это тоже унифицирует правила работы на рынке трех государств.

Действующий премьер рассказал, что Россия как никогда готова к очередному глобальному кризису, и из его слов становилось понятно, что нашей стране и ее партии и правительству не терпится уже его преодолеть (а он все никак толком не начинается).

Здесь прозвучали слова и про рост ВВП на 4% по итогам года, и про рост промышленного производства на 5,4%, и про замедление инфляции, и про бездефицитный бюджет в 2011-м (”А если цены на нефть немножко подрастут, у нас и в следующем году дефицита не будет...”). Казалось бы, зачем нам в такой ситуации иностранные инвестиции?

Тем более что действующий премьер рассказал западным инвесторам, как в их странах следует избегать возможного коллапса (не связанного, по крайней мере напрямую, с инвестициями в Россию) и почему там это не получается. Все дело в том, что российская экономика взяла на себя большие социальные расходы. За это многие западные экономисты, правда, критикуют Россию.

— Но экономика,— разъяснил им действующий премьер,— это, конечно, наука, но это наука на грани искусства! Население, граждане России должны чувствовать на себе, на своем ежедневном бюджете, на своем кармане, на своем здоровье, на образовании своих детей должны чувствовать, что в стране что-то меняется и меняется к лучшему! Только тогда можно рассчитывать на поддержку граждан и пользоваться их доверием (стараясь не злоупотреблять.— А. К.).

До этого Владимир Путин читал приготовленный текст, но, дойдя до тревожной темы, оторвался от него:

— Если этого не происходит, то тогда дело может дойти до ситуации, которую мы сейчас наблюдаем в некоторых странах с развитой экономикой, когда сотни тысяч людей выходят на улицы — не группа маргиналов, а сотни тысяч выходят на улицу! И требуют того, что правительства этих стран на самом деле исполнить не в состоянии! Вот когда такие социально-политические вопросы захлестывают экономику и наносят ей реальный ущерб.

Очевидно, действующий премьер уверен, что для России исключена даже возможность таких выступлений. Иначе что он будет говорить, если эти выступления (не дай бог, конечно) состоятся?

Председатель совета директоров Ernst & Young Джеймс Терли не говорил о глобальных вещах. Он рассказал, например, что в Госдуме уже лежат поправки, ограничивающие возможность приглашать высокооплачиваемых иностранных специалистов. Господин Терли не уточнил, что это за поправки, но действующий премьер, как выяснилось, понял его. Речь шла о том, что с таких специалистов будут брать повышенные налоги (дополнительных 10%). Этот налог будут платить компании — именно это по понятным причинам и не нравится господину Терли.

Господин Путин доброжелательно пояснил, что налоги и правда повышаются, потому что “российскому бюджету нужны источники его пополнения”. А господина Терли он попробовал утешить тем, что зато в России маленький налог с доходов для физических лиц. Впрочем, господин Терли еще какое-то время выглядел безутешным.

Кроме того, главу Ernst & Young беспокоят трудности с разрешением на строительство (”В России нужно в два раза больше времени, чтобы получить его, чем в Китае или в США”).

Отдельно Джеймс Терли высказался насчет Таможенного союза (одобряет) и выдвижения Владимира Путина на пост президента России (поддерживает).

— Но нам,— вздохнул он,— будет не хватать вас на этих заседаниях в качестве председателя правительства.

Рассчитывал ли он, что после этого к его инициативам будет более внимательное отношение? Конечно!

И господин Терли еще раз подчеркнул, что все члены консультативного совета поддерживают фигуру Владимира Путина как кандидата в президенты. Совету по иностранным инвестициям, чтобы закрепить свою позицию, остается только вступить в “Общероссийский народный фронт” в качестве коллективного члена.

— У меня такое впечатление,— ответил действующий премьер господину Терли,— что мы собрались на расширенное заседание правительства РФ (или, может, на заседание расширенного правительства.— А. К.). Мы обсуждаем те же вопросы! Повышение налогов, упрощение регламентов...

Впрочем, господин Путин не пообещал, как настойчиво предлагали иностранные специалисты, привести российские технические регламенты в соответствие с регламентами ЕС.

— У нас разные климатические зоны! — воскликнул он.— Снеговая нагрузка разная!

Это прозвучало странно: вряд ли в ЕС одни те же регламенты на строительство в Швеции и Норвегии и, например, в Испании и Италии.

Позже председатель совета директоров французской Lafarge Group Бруно Лафон об этом и сказал, снова предложив принять “европейские кодексы, которые отличаются гибкостью по географии”. Но действующий премьер не стал комментировать замечание нового члена консультативного совета.

При этом Владимир Путин очень живо отреагировал на слова главного исполнительного директора Nestle Пола Бюльке, поблагодарившего действующего премьера за создание Таможенного союза и пригодность его правил для ВТО. Господин Бюльке, конечно, более опытный в России человек, чем господин Лафон (в России открывается уже тринадцатый завод Nestle), и понимает, как достичь цели, в том числе и на отдельно взятом заседании.

— Мы завтра соберемся с коллегами по Таможенному союзу в Петербурге,— кивнул действующий премьер,— и подпишем документы по санитарному и фитосанитарному контролю в рамках Таможенного союза и фактически по нормам ВТО.

После этого мог ли действующий премьер не сказать Полу Бюльке о том, что его идея по поводу “одного документа на один продукт” не будет воспринята как руководство к действию?

— Тут даже сомнений у вас быть не может! — заверил его действующий премьер.

Под конец заседания он рассказал инвесторам про то, о чем они, возможно, подозревали, но стеснялись спросить:

— Потенциальные возможности России колоссальны! Даже сравнить, наверное, не с кем...

А лучше бы, конечно, колоссальными были реальные возможности.

Андрей КОЛЕСНИКОВ