После войны я вижу Украину центром Восточной Европы — Ермак

Точка зрения украинского руководства относительно переговоров с Россией на сегодня: они невозможны. Это так?

На данном этапе переговоры выглядят маловероятными. Президент абсолютно четко сформулировал позицию: главным предусловием для начала разговора является вывод российских войск, оккупировавших часть территории Украины после 24 февраля.

Мы много раз повторяли и остаемся на тех же позициях: никаких компромиссов, которые были бы связаны украинской независимостью, территориальной целостностью и суверенитетом. Мы этого не рассматриваем и не будем рассматривать. Когда могут быть переговоры с российской стороной, зависит не от нас. Мы защищаем свою землю, мы ни на кого не нападали.

То, что мы сейчас видим с российской стороны — это тактика затягивания войны? Что мы можем ей противопоставить?

Безусловно, такая тактика наблюдается. Она точно нас не устраивает. Главное, что сегодня можно ей противопоставить — это достижение успехов на фронте. Условием этих успехов является своевременная военная помощь наших партнеров. Сегодня она большая, и мы за нее благодарны. Но главное, чтобы она всегда была своевременной и в необходимых нам объемах.

За 6 месяцев войны весь мир увидел храбрость и высокий боевой дух наших военнослужащих. Мы все делаем для достижения победы в противостоянии российской агрессии. Это огромный фронт работ, в том числе и на дипломатическом уровне в режиме 24/7, поскольку все в мире быстро меняется, и каждая из стран имеет свои внутренние проблемы.

Наша главная задача — держать украинскую повестку в топе. Это сложно, но пока нам это удается. Сюда входит работа Украины с иностранными партнерами по поставкам необходимого вооружения, которая тоже имеет определенные нюансы. В частности, создание необходимого механизма контроля, прозрачности. К примеру, сегодня стало практикой то, о чем мы еще недавно только начинали говорить — это еженедельные брифинги наших военных в Офисе Президента, на которые мы приглашаем представителей стран-международных партнеров. Поэтому сегодня у наших партнеров нет ни одного вопроса относительно необходимого нам вооружения и сроков его поставки. Мы работаем в очень тесной координации.

Я также благодарен депутатам за поддержку моей инициативы по созданию специальной комиссии Верховной Рады по мониторингу и контролю за предоставляемой нам иностранной помощью. В нее вошли представители всех фракций. Уже состоялось первое заседание. Наши депутаты также достаточно активны в координации работы с иностранными партнерами.

Далее, мы планируем распространение военных брифингов на Комитет Конгресса США по безопасности. Считаю, что это очень важно. Кроме того, фактически еженедельно происходит наше совместно с Валерием Залужным общение с советником американского президента по вопросам безопасности Джейком Салливаном и главой Объединенного комитета начальников штабов генералом Марком Милли. Во время одного из таких звонков к нам недавно присоединились глава украинского МИД Дмитрий Кулеба и госсекретарь США Энтони Блинкен.

Думаю, в рамках одного из таких звонков, в скором времени к нам могут присоединиться и британские партнеры.

В этом контексте я бы отметил и работу по санкциям против России. Вы знаете, что наша группа Ермака-Макфола работает достаточно эффективно. Уже состоялась первая презентация работы группы для украинского парламента. В дальнейшем мы будем работать с парламентами других стран. Важна и наша точечная работа с каждым из наших партнеров, от которых зависит принятие новых пакетов санкций.

Вы наверняка знаете, что в мировом медиапространстве в последнее время возникала тема непрозрачности схем использования Украиной поставляемого западного вооружения. Я имею в виду и высказывания конгрессвумен Виктории Спартц, и недавно вышедший материал на американском телеканале СВS. Почему, с вашей точки зрения, это происходит? Это влияние РФ, предстоящие парламентские выборы в США или что-то другое?

Это влияние России на все 100%, но и, безусловно, есть свои политические процессы в разных странах. Вопрос здесь состоит только в правильной коммуникации. В этом смысле у нас точно, как у государства, совесть чиста. Поэтому важно, чтобы коммуникация была своевременной и люди получали все необходимые ответы на вопросы.

Насколько мне известно, было принято решение о создании Единого информационного центра Министерства обороны, который будет относительно всего, что касается военной информации, аккумулировать и централизованно коммуницировать.

Это логичные и необходимые шаги, которые мы предпринимаем, чтобы у наших партнеров не было никаких вопросов, и они смогли получать всю необходимую информацию, а враг не мог этим пользоваться и распространять дезинформацию с целью давления.

В этом плане стратегия России всегда была направлена на то, чтобы сеять недоверие, вражду. Я этот прием отмечал еще во время моей работы политическим советником лидеров Нормандского формата, в ТКГ. У них всегда одинаковые инструменты: посеять недоверие между партнерами, расколоть, разрушить единство.

Их пропагандистская машина будет продолжать работать. Необходимо профессионально этому противостоять. Думаю, мы сегодня делаем все, чтобы так оно и было.

Все-таки о выборах в Конгресс США. Украина сегодня имеет двухпартийную поддержку, но не угрожают ли эти предстоящие выборы объему и скорости военной помощи Украине?

Вы знаете, что приезжающие в Украину конгрессмены и сенаторы являются представителями обеих партий. Мы реально ощущаем двухпартийную поддержку. С моей точки зрения, она и сохранится.

Но, опять-таки, у всех стран есть свои внутренние политические процессы, периодически что-то выходит на первый план, а что-то на второй. И задача всей команды Офиса президента — сохранение украинской тематики в топе. У нас в рукаве еще много креативных подходов и мыслей для этого. Уверен, что за последние 6 месяцев мы это продемонстрировали. Президент Зеленский по-прежнему остается главным ньюсмейкером в мире. Его выступления становятся большим событием, точно так же, как и выступления нашей первой леди в Конгрессе. Будем продолжать, и новостей будет много. Мы не дадим миру возможности забыть об ужасной войне, которая у нас продолжается.

В одном интервью сказали, что вам бы хотелось бы закончить активную фазу войны до зимы. Значит ли это, что вы имеете в виду возможную опасность для нашей теплоэнергетики? Проще говоря, ракетные атаки на нее…

Конечно, такие риски на протяжении всей войны сохраняются. Российская армия продолжает атаковать объекты нашей инфраструктуры. Это одна из их целей, они ее даже не скрывают. Соответственно, это одна из причин, почему мы хотим предпринять максимальные меры для завершения активной части войны до конца осени.

Второе и самое главное: чем дольше российские войска находятся на наших временно оккупированных территориях и пытаются там окопаться, тем сложнее будет эти территории деоккупировать.

Закончить активную фазу до зимы — сложная и амбициозная задача, но жизненно необходимая. Мы делаем всё для того, чтобы цель деоккупации была достигнута. И, соответственно, объясняем это нашим партнерам. Они разделяют нашу позицию.

В чем причина задержки макрофинансовой помощи Евросоюза?

Когда решение зависит от нескольких десятков государств одновременно, безусловно, будут разные позиции. Я бы не сказал, что на сегодняшний день есть угроза, в целом, предоставлению этой макрофинансовой помощи.

Европейский Союз — это коллегиальный орган. Соответственно, наши консультации продолжаются как с руководителями Европейского Союза, так и с отдельными государствами.

У меня нет сигналов или ощущений того, что есть риски не получить европейскую макрофинансовую помощь. Мы очень хорошо знаем, как работают европейские институции. Это кропотливая работа, но наши партнеры четко понимают, что нам нужна эта помощь. Они понимают, в какой ситуации находится наша экономика. И они понимают, что от этого также зависит наша стойкость с точки зрения и военных действий и наша победа на поле боя.

Вы видите угрозу изменения позиции Китая по отношению к войне в Украине после резкого обострения американо-китайских отношений в связи с конфликтом вокруг Тайваня?

Позиция президента и представителей его команды состоит в том, что Украина очень заинтересована в прогнозируемых, понятных и взаимовыгодных отношениях с Китаем. С первых дней войны мы говорили о том, что от позиции Китая, который имеет серьезное влияние на Российскую Федерацию, тоже многое зависит. Как мы видим, на сегодняшний день Китай по-прежнему занимает нейтральную позицию. Мы надеемся, что, как минимум, она такой и будет оставаться. Однако мы не теряем надежды на то, что углубление контактов на разных уровнях приведет к тому, что Китай займет более проукраинскую позицию. С нашей точки зрения, она бы соответствовала перспективам развития наших отношений.

Китай, во всяком случае, до войны был нашим самым большим торговым партнером. Наши двери открыты. Дальше мяч на стороне наших китайских партнеров.

А когда появится наш посол в Пекине?

Я знаю, что наше Министерство иностранных дел очень серьезно относится к позиции будущего кандидата. Эта работа не прекращается и является одним из стратегических и очень важных заданий МИД. Я очень надеюсь, что в ближайшее время этот вопрос будет закрыт, поскольку посол в Китае, который бы достойно представлял интересы Украины особенно в этот период, нам очень нужен.

Группа по конфискации российских активов. Насколько с учетом законодательства европейских стран реально запустить этот процесс?

Здесь очень важно понимать, что Офис президента и я в частности, ни в коем случае не перенимаем на себя функции профильных министерств и государственных организаций. Мы выполняем координационную функцию по поручению президента. Вопросы компенсации России за продолжающуюся гибель наших людей и причиняемый ущерб являются одними из важнейших. Агрессор должен за это заплатить. Следовательно, была создана группа, в которую вошли украинские и иностранные специалисты. В группе имеется несколько направлений. В частности, все то, что касается международных судов. Это огромные объемы работы: фиксация преступлений, координация с партнерами и построение международного механизма по компенсациям.

Истории предыдущих войн показывают, что подобный процесс занимал десятилетия. У нас этого времени нет. Мы хотим сделать всё для того, чтобы как можно быстрее этот механизм начал работать. В первую очередь, чтобы наши люди могли получать компенсации в случае потери близких, разрушения жилья, порчи собственности, а также для того, чтобы и государство в обозримом будущем могло получить компенсацию за весь тот ужас, который россияне принесли на нашу землю.

Сложность и специфика заключается в том, что все страны имеют разное законодательство. На данном этапе очень важно, чтобы российские активы юридических лиц, в первую очередь, государства, государственных российских корпораций, а также физических лиц были соответствующим образом арестованы, заморожены для того, чтобы потом можно было с ними работать.

Существуют различные механизмы, над которыми группа сейчас работает. Ее курирует Ирина Мудрая — заместитель министра юстиции. Она имеет достаточно большой опыт работы именно по вопросу компенсаций. Совсем недавно она озвучивала свой доклад президенту. У нас был большой диалог по результатам встреч ее и всей группы в Брюсселе, Вашингтоне и Париже.

Кроме того, есть вопросы военных преступлений российской армии, которые входят в ведение Офиса генерального прокурора. Там также ведется большая работа относительно вопросов компенсации. Они тесно связаны с вопросами санкций. Потому что предмет для дальнейшей работы по компенсациям, в том числе, создается усилиями нашей санкционной группы Ермака-Макфола, когда наши предложения принимаются партнерами и становятся частью санкционных пакетов Европейского союза, Великобритании, США.

Таким образом, у нас есть группа по взысканию компенсаций с РФ, санкционная группа Ермака-Макфола, группа по гарантиям безопасности в контакте с бывшим генсеком НАТО Расмуссеном, а также группа по поиску и помощи нашим детям в условиях войны, которой президентом уполномочена заниматься Дарья Герасимчук.

А что с украинскими активами российских компаний?

Мы проводим работу по их сосредоточиванию в одном ведомстве для того, чтобы работа велась координированно. Скорее всего, это будет Кабинет министров.

Украина призывает иностранных партнёров продолжать санкционную политику против России. Безусловно, мы и сами должны показывать пример такой работы, поэтому до войны отчасти эту функцию выполнял Совет национальной безопасности и обороны. Думаю, сейчас СНБО продолжит работать в этом направлении. Поиском российских активов соответствующие органы занимаются с первых дней войны[ПW1] . Собран большой пласт информации. Сегодня в рамках этого механизма отрабатывается процедура.

Таким образом, чтобы сегодня конфискация российских активов быстро и эффективно работала в рамках нашего законодательства, они передаются в Агентство по розыску и менеджменту активов. Дальше, с нашей точки зрения, очень важный аспект заключается в том, чтобы в результате этих действий стоимость этих активов не была потеряна. К большому сожалению, в прошлом, если даже говорить не о российских активах, подобные юридические шаги зачастую приводили к закрытию предприятий, люди оказывались на улице. Очень важно, чтобы этого не происходило. Ведь наша цель не уничтожить предприятие, а, чтобы государство получило соответствующую компенсацию, финансовые средства или активы, которые можно было бы направить на компенсацию пострадавшим людям, на восстановление инфраструктуры и т.д. Мы работаем над таким механизмом. Думаю, в ближайшем будущем будет концепт будет публично презентован.

Вы видите перспективы судебного решения в отношении Виктора Медведчука?

Я знаю, что СБУ работает. Все процессуальные действия продолжают выполняться. Думаю, как только они закончат, дело будет передано в суд. Есть и принципиальная позиция президента с первого дня, хотя после уже произошло много известных трагических событий. Вина этого человека была публично продемонстрирована в результате публикации большого количества информации. Общественность получила много ответов на свои вопросы за это время. Мы, безусловно, заинтересованы, чтобы материалы были собраны и суд состоялся.

Когда-то была идея обменять его на бойцов с “Азовстали”, как мы помним. Говоря, в принципе, об обменах пленными, возможны ли они в ближайшее время, особенно после трагедии в Оленивке? И какая избрана тактика — судебный процесс и обмен уже после судебного решения или же обмен возможен без суда?

Парламент принял закон, позволяющий осуществлять обмен на любой стадии криминального производства. Тема очень чувствительная. Именно для этого был создан Центр по обмену, который курирует Главное управление разведки. Там присутствуют представители всех органов, включая Национальную гвардию, Национальную полицию. Также Вооруженные силы, сотрудники или служащие которых находятся в настоящее время в плену или на временно оккупированных Россией территориях. Центр постоянно контактирует с родственниками, семьями. Очень важно, чтобы люди могли в режиме 24/7 получать информацию, где их близкие, в каком они состоянии. Вопрос обмена и возвращение людей является для нас одним из приоритетных.

К сожалению, я не могу раскрывать какие-то детали. Мы рассматриваем различные варианты. Самое главное, чтобы все наши люди вернулись живыми.

Вопрос по нашумевшим указам президента о прекращении украинского гражданства. Президент, комментируя их, сказал, что все делается в рамках законодательства. А мы примерно понимаем, сколько у нас депутатов Верховной Рады с двойным гражданством и других лиц? Будет ли продолжаться такая практика?

У нас пока что двойного гражданства не существует. Когда в Офис президента поступают представления на предоставление или лишение гражданства того или иного лица, которые соответствуют всем требованиям и уже прошли проверку, они предлагаются президенту к рассмотрению и подписанию. У нас все люди равны перед законом. Поэтому, если завтра это будет касаться народных депутатов, министров, других людей, такие же действия будут приниматься в рамках действующих законов.

Если речь идет о Геннадие Корбане, то были опасения, что пострадает оборона Днепра. Как вы думаете, она пострадала?

Я считаю, что нет. Мы в постоянном контакте с главой обладминистрации. Насколько я понимаю, ситуация находится под контролем. И, вообще, было бы несправедливым сегодня привязываться к одному человеку. Значительное количество жителей города участвует в организации его обороны. Город защищают подразделения ВСУ и других силовых структур. И сегодня связывать крепость наших оборонных позиций с одним человеком, наверное, было бы неправильно.

В этом же указе об утрате гражданства речь, якобы, шла и об Игоре Коломойском. Если, к примеру, со стороны ФБР или другого иностранного ведомства будет запрос о его выдаче, Украина выдаст его?

Мне сложно сказать. Мне неизвестно о таких запросах на сегодня. Какое решение будет принимать уполномоченный на это орган — это будет уже его компетенция.

Это важно и потому, что он мог бы попасть в реестр олигархов…

Закон и принимался для того, чтобы определить олигарха, после того, как он попадет в реестр. Украина получила от Европейской Комиссии соответствующие официальные рекомендации перед предоставлением нам статуса государства-кандидата в Европейский Союз. То есть, европейские институции высоко оценили президентскую инициативу в то время, когда ее критиковали местные политики. Поэтому, давайте дождёмся, когда этот реестр появится. Насколько мне известно, работа над ним ведётся. На данный же момент, когда кого-то называют олигархом — это только чье-то мнение или предположение.

Когда мы получим нового директора НАБУ?

Президент является главным двигателем всех реформ, в том числе, и стабильной работы антикоррупционных органов. Когда есть политическая воля у тех людей, от которых реформа зависит, собственно говоря, она и происходит. Это продемонстрировал новый Генеральный прокурор, первым действием которого была финализация конкурса по прокурору САП.

Конкурс НАБУ запускается, насколько мне известно, комиссией. Я не вижу на сегодняшний день препятствий для того, чтобы этот конкурс запустился. Насколько мне известно, со стороны Кабинета министров все необходимые процедуры были выполнены.

На каком этапе сейчас находится разработка реформы по оптимизации работы Кабмина?

Президент поставил соответствующую задачу. Мы находимся в состоянии войны. Сегодня вся экономика и весь государственный аппарат должны быть максимально компактными и эффективными. Каких-то конкретных решений пока нет, но работа по оптимизации ведётся и будет продолжаться для того, чтобы мобилизовать все ресурсы на победу в войне.

Сроков определенных нет?

Я думаю, как только эта концепция будет готова, никто долго тянуть с этим не будет.

Знаете, у нас очень много раз в былые годы кто-то пытался что-то оптимизировать. И из этого получалось еще большее количество чиновников. Поэтому очень важно, чтобы в этот раз это была действительно работа на оптимизацию, прозрачная и понятная, чтобы вместе с водой, как говорится, не выплеснули младенца.

Какой вы видите Украину после войны? Я имею в виду и политическую систему, поскольку многие у нас говорят об укреплении президентской вертикали, о фактической смерти политики. Вы видите страну после отмены военного положения: президентской, парламентской, президентско-парламентской, с сильным президентом, с многопартийной системой, с двухпартийной?

Сейчас сложно говорить о тонкостях будущего политического устройства. На сегодняшний день самое главное — выиграть эту войну. Я точно вижу Украину очень сильной. Я вижу Украину, которая на долгие столетия обрела чувство собственного достоинства, к сожалению, пережив страшную трагедию, потеряв огромное количество людей. Я вижу ее центром Восточной Европы. Я вижу ее центром построения новой системы безопасности, как минимум, в Европе. Я в этом уверен.

Я также вижу очень скорое членство Украины в Европейском Союзе. Честно вам скажу: я верю в подписание не только глобального договора о гарантиях безопасности, но и в заключение двусторонних договоров о гарантиях безопасности с нашими ведущими партнерами.

Если говорить о внутренней политике, я думаю, что мы настолько свободны, что ничего иного, кроме демократии, у нас просто в крови нету. Мы просто не примем иное.

Власть должна быть демократической, опираться на фундаментальные ценности, за которые мы, собственно говоря, сегодня воюем.

Будут ли какие-то изменения именно в политическом устройстве, я не знаю. Жизнь покажет. Самое главное, чтобы были в приоритете были ценности, за которые сегодня воюет весь украинский народ.

Мы точно заслужили уважение. С нами точно будут считаться. Мы никогда больше не позволим, чтобы к нам относились как к стране, которой можно только помогать, которую можно жалеть. Думаю, все это точно осталось в прошлом.

Главное теперь выиграть войну и строить абсолютно новое, сильное и прогрессивное государство.

Между Украиной и Россией будет стена? Физически и не только..

У нас точно не будет братских отношений, о которых все время повторяла Россия. Что это, будет ли это новая “берлинская стена”, или это будет просто прагматичное сосуществование, сложно сказать. Прежде всего, потому, что сложно сказать, что будет с Россией. Наверное, от этого тоже будет многое зависеть. Но есть большой символизм в том, что, разрушая старые советские здания, инфраструктуру, они уничтожили и последнюю связь Украины с СССР. Никаких сантиментов даже у людей, которые жили в Советском Союзе, больше не будет. И это хорошо.

Мы точно для себя закрыли эту страницу. Навсегда. Наше будущее совершенно в другом. В европейском векторе, западных ценностях. Поэтому любые мысли о том, как будут строиться взаимоотношения с Россией в будущем после этой войны, будут зависеть от того, что будет с этой страной.

Мы знаем, что Германия после Второй Мировой войны и по сегодняшний день продолжает приносить извинения за то, что было 8о лет тому назад. Она многое для этого делает. И самое главное, что она прошла через этап осознания той трагедии, которую когда-то принесла.

А в России этот процесс ещё даже не начался. 

Александр МАРТЫНЕНКО, Инна КАРДАШ