С одной стороны, не голосовать за снятие неприкосновенности с обвиняемых в коррупционных преступлениях — это подставить себя под критику избирателя, для которого депутатский иммунитет уже давно мощный раздражитель. С другой, в составе “шестерки” депутаты почти из всех крупных фракций (БПП, НФ, Радикальной партии, Оппоблока и “Воли народа”), а потому либо голосуй против своих, либо оправдывайся за двойные стандарты.
В результате более пяти часов обсуждений привели к тому, что почти все депутаты в своих выступлениях обещали голосовать за снятие неприкосновенности, а каждый второй призывал ликвидировать неприкосновенность как явление, однако единодушного голосования по всем не получилось. Из пяти представлений на снятие неприкосновенности положительное решение было принято только по трем. Так, Рада разрешила привлечь к уголовной ответственности Олеся Довгого из “Воли народа”, Максима Полякова из “Народного фронта” и его “подельника” из БПП Борислава Розенблата. В то же время, представления на “фронтовика” Евгения Дейдея и “радикала” Андрея Лозового были дружно депутатами провалены.
Единственный из всей шестерки, до кого ни у депутатов, ни у Регламентного комитета пока не дошли руки — оппоблоковец Михаил Добкин, как наиболее одиозный из всех отложен на закуску. Однако уже сегодня можно предположить, что решение по нему вряд ли будет отличаться от решения по Довгому. И дела у них аналогичные — Добкин, как и Довгий обвиняется в земельных махинациях во времена достаточно давние, когда оба работали в местном самоуправлении; и партийность в прошлом одна и та же; и отношение народа к ним приблизительно одинаковое.
Как видим вставшую перед депутатами дилемму решили с помощью дифференцированного подхода. Двух наименее одиозных и обвиняемых в не слишком страшных грехах было решено “понять и простить”, чтобы не осложнять внутреннеполитическую ситуацию в парламенте. Как известно, на основании анализа его декларации Дейдей подозревался в незаконном обогащении, однако смог убедить и Регламентный комитет и, как видим, сессионный зал, что деньги одолжил у друга. В свою очередь “радикал” Лозовой, по мнению ГПУ, не заплатил налогов с задекларированного им достаточно странного и никем не оцененного имущества в виде святых мощей, икон и тому подобного, однако в этом деле аргументы обвинения были, наверное, слабее, чем во всех остальных. Помогла Дейдею и Лозовому и политическая целесообразность. Значение “фронтовиков” для коалиции и так очевидно, а “радикалы”, вопреки вечной риторике Ляшко о “президенте-барыге” и “незаконном генпрокуроре”, в последнее время часто голосуют и действуют в фарватере Банковой.
Остальным трем повезло несколько меньше, правда, и досталось им куда меньше, чем могло бы. Рада дружно разрешила привлекать к ответственности и Довгого, и Полякова, и Розенблата, но также дружно не разрешила никого из них арестовывать. Так что и волки вроде сыты, и овцы целы. Все трое продолжат жить своей обычной депутатской жизнью, иногда захаживая в ГПУ на допросы. А дойдет ли дело до суда — вопрос пока открытый, тем более, что по делу Довгого достаточно скоро истекает срок давности.
К тому же не нужно забывать, что совсем уж не поддержать снятие неприкосновенности с одиозного Довгого депутаты просто не могли, поскольку рисковали нарваться на нешуточный гнев общественности, часть которой к тому же заблаговременно успела собраться под стенами Рады, дабы народные избранники не расслаблялись. Тут нельзя не отметить, что этот митинг против неприкосновенности был организован при активном участии “Самопомощи” — единственной из крупных фракций, которая не попала под удар Луценко, а потому пыталась максимально использовать ситуацию для своего пиара. “Самопомощники” и в зале дружно голосовали за снятие неприкосновенности со всех из списка, и с трибуны пафосно взывали коллег к совести, и под Радой мини-майданчик организовали.
Что касается проходящих по одному делу Полякова и Розенблата, то в этой связке Борислав Соломонович тянул обоих на дно, а Максим Анатольевич не давал окончательно утонуть собрату по несчастью. Собственно, видеоматериалы “агента Кати” уже увидела вся страна. Розенблат на этих пленках — главный герой, наговоривший себе, если не на тюремный срок, то на гарантированное пребывание в СИЗО. А вот второму фигуранту Полякову предъявить что-то серьезное на основании имеющихся материалов крайне сложно. Однако принять по фигурантам одного дела два разных решения (Полякова, например, оставить неприкосновенным, а Розенблата арестовать) Рада также не могла из соображений недопустимости двойных стандартов, а потому избрала для обоих щадящий вариант — отмена неприкосновенности, но без права на арест.
Таким образом, народные избранники попытались угодить сразу всем — неприкосновенность вроде бы сняли, правда не со всех, но с большинства и с наиболее одиозных и раздражающих, чем несколько сгладили социальную напряженность. Луценко тоже, вроде бы, получил какой-никакой положительный результат. В то же время в СИЗО никто не отправлен, все фигуранты готовы “защищать свою честь в судах”, а дойдут ли дела до судов вообще, а если и дойдут, то не развалятся ли они там окончательно — вопрос далеко не очевидный.
В карточной игре преферанс, популярной у украинской политической элиты, подобные партии называются “Своя игра”, когда все игроки по окончании розыгрыша получают то количество “взяток” (карточный термин не имеющий отношения к коррупции), на которые могут рассчитывать, исходя из выпавших им карт, и не портят игру друг-другу.
