“Политические стартапы”: как проходит формирование новых украинских партий

В парламентской демократии партии являются приводными ремнями политической воли. По крайней мере, так должно быть — в том числе и в Украине. Они должны придерживаться основных принципов верховенства права, а их состав и структура обязаны соответствовать правилам внутрипартийной демократии. Но поскольку “старые” партийные боссы редко создают независимые структуры и неохотно допускают обсуждение при принятии решений, то украинские партии больше напоминают франчайзинговые предприятия, которые ситуативно создаются отдельными олигархами, а в случае неуспеха — “кладутся под сукно” и снова восстанавливаются под приспособленным брендом.

Рейтинги популярных партийных “стартапов”, обвалившиеся  еще в 2014 году, равно как и обескураживающие показатели доверия к Верховной раде, являются доказательством того, что надежды украинских граждан на своих политических представителей сменились разочарованием.

Общественные активисты и новые политики, пришедшие два года тому назад в парламент каждый со своими интересами, натыкаются на невидимые барьеры. Наблюдаемые реформы осуществляются если не под давлением извне (ключевое слово “безвизовый режим”), то при взаимодействии представителей гражданского общества с отдельными лицами в законодательной и исполнительной ветвях. Благодаря этим немногим в Украине сегодня присутствует невиданная ранее прозрачность. Глубокие изменения тормозит сопротивление старой гвардии, все еще занимающей ключевые позиции, а политическая коррупция не уменьшается.

Новые партии для большего влияния

Поскольку реформаторы осознают, что политика не исчерпывается одними толковыми комментариями текущей ситуации в интернете или (если повезет) на телевидении, прежде всего при отсутствии каких-либо их последствий, они собираются создать политическую партию. Это логично. Только организованная политическая сила обретает шанс для реальной власти и глубоких преобразований.

Но как создаются новые партии, завоевывающие доверие граждан — и оправдывающие его? И преодолевающие пятипроцентный барьер? Политические правила создают новичкам трудности. От государственного финансирования партий они выигрывают лишь в том случае, если на следующих выборах в Верховную раду получат не менее 2% голосов избирателей. Денег, за которые устоявшиеся партии покупают себе политтехнологов или телерепортажи, у них нет, равно как и зарплат для нормальной партийной работы. Стабильность избирательных законов заключается лишь в том, что власть имущие меняют их перед каждыми выборами, ставя в невыгодное положение тех, кто не находится у власти. Кроме того украинцы до сих пор расположены к странно-харизматическим лидерам, как показывают последние рейтинги Надежды Савченко.

По крайней мере после последнего этапа “антикоррупционных гастролей” Михеила Саакашвили становится ясно, что он и в Украине имеет свои партийные амбиции. В то время как он пригласил к сотрудничеству всех, кто разделяет благородную цель борьбы с коррупцией, его методы вызывают смущение: высокопоставленный чиновник и телезвезда определяет, куда следует двигаться. Поэтому объекты его поиска один за другим спрыгивали с подножки поезда либо же вообще не садились в него. “Гражданская позиция”, “Сила людей”, а теперь и новый союз из парламентских реформаторов и “Демократического альянса”. И все же некоторые убежденные реформаторы верят в сверхфигуру Саакашвили либо кажутся готовыми принять авторитарные методы, лишь бы лидер был “правильным”.

“Трудности движения по равнине”

Для демократической партии в таком стремительно меняющемся обществе, как украинское, в долгосрочной перспективе это неправильный метод. Даже если путь для новой элиты в политике будет нелегким. Создание партии — это не только проведение партийных съездов, но и упорная работа по ее строительству. Ходить от дверей до дверей. Говорить с людьми и выслушивать их. Выступать в наполовину заполненных залах в провинции. Консолидировать партию. Предлагать компромиссы и идти на них. Лавировать и маневрировать.

Через кампанию в интернете можно, например, заставить фирму улучшить условия труда на своих заводах. Посты в Фейсбуке могут сплотить людей на защиту гражданских прав для себя и для других. Это было впечатляюще продемонстрировано в Украине (хотя и не без многочисленных жертв, семьи которых до сих пор ждут результатов следствия). Но страной так не управляют.

Не нужно строить иллюзий по поводу трудности этой задачи. Наблюдатели могут припомнить массовые протесты 2013 года в стамбульском парке Гези и других турецких городах, направленные против Тайипа Эрдогана, тогдашнего премьер-министра Турции. “Повсюду Таксим, повсюду сопротивление”, — таким был лозунг. Однако на общенациональных местных выборах через год партия справедливости и развития Эрдогана победила с большим отрывом. Даже в районе Бейоглу, эпицентре протестов, где находятся парк Гези и площадь Таксим, победил кандидат Эрдогана. И даже среди тех, кто голосовал впервые, партия Эрдогана была впереди (хотя и ниже среднего показателя).

Но это не значит, что нет наглядных примеров основания успешных (либеральных) партий. В ЮАР партия “Демократический Альянс” начинала с имиджем партии белых, собирая немного процентов. В 2016 году она по всей стране бросила серьезный вызов коррумпированному АНК. В Австрии неудовлетворенные политики основали НЕОС на базе разрозненных политических сил, объединившись под общей целью “Планы для новой Австрии” против буйно разросшейся на протяжении десятилетий политической коррупции.

Коалиция за общее видение новой Украины

Что нужно для того, чтобы, “двигаясь по равнине” (Бертольт Брехт), стать сильной политической партией? Безусловно — способность отодвинуть на второй план личные амбиции, идти на компромиссы и сплотить в одну команду многих лидеров с их различными сильными сторонами и знаниями.

В отношении либеральных ценностей и смыслов — верховенства права и гражданских прав, свободы слова и СМИ, рыночной экономики, конкуренции, инноваций и роста — по крайней мере внешне к общему мнению приходят все больше постмайдановских партий. Как и в борьбе против коррупции и олигополий. В позиционной войне речь идет о невыясненных претензиях на лидерство и о стилях руководства.

Крайне важно осознавать, что электоральный потенциал либерального новообразования реально не превышает десяти процентов. И кассы украинских МСП тоже не так полны, чтобы хватало для всех партий, которые уже хотят использовать их в качестве альтернативы олигархическому финансированию. Так что ясно, кому будет на руку, если реформаторы не объединятся. Старые силы умеют защищаться, им есть что терять, и они понимают, что новые силы могут стать для них опасными. Это было продемонстрировано на  местных выборах в 2015 году, когда изменения избирательного закона перед самыми выборами усложнили новым политикам путь в местные советы. К тому же запрет блоков является препятствием, потому что это не коалиция, когда одной партии приходится жертвовать своей идентичностью в пользу другой, чтобы лишь через общий список попасть в парламент.

Таким образом, все серьезные реформаторы сталкиваются с необходимостью смирить свои тщеславие и амбиции ради реальной перспективы власти для общего видения новой Украины. И вспомнить знаменитое определение Макса Вебера о политике как о “сильном, медленном сверлении жестких досок, проводимом одновременно со страстью и холодным глазомером”.