Почему газовая война началась летом

“Газпром” ограничил поставки газа в Беларусь на 30%, а Минск, в свою очередь, перекрыл транзит через РБ и начал отбор транзитного газа с целью “поддержки газотранспортной системы”. Теперь вопрос только в том, с какими потерями выйдет из положения “бацька”. Москва и Минск уже обменялись жесткими заявлениями, Европа в очередной раз осознала свою зависимость от энергоносителей с Востока, а Украина пытается на этом подзаработать

Принуждение к Таможенному союзу

Официальным поводом для начала газовой войны между Минском и Москвой послужило требование российской стороны немедленно уплатить $192 млн. долга, который появился в результате недоплаты белорусов за российский газ. Дело в том, что Минск в 2010 году в одностороннем порядке платит за газ по цене 2009 года — $150 за 1 тыс. кубометров, в то время как по контракту фактическая средняя цена в январе—апреле составила $174 за 1 тыс. кубометров. В действительности сумма долга в $192 млн. невысока и посильна для РБ, конфликт же в большей степени из разряда, как иногда говорят, “дела принципа”. В ответ на заявление президента России Дмитрия Медведева и руководства “Газпрома” о долгах официальный Минск выступил со встречным иском, потребовав, чтобы Кремль уплатил транзитные $260 млн.

Российское требование немедленного расчета за газ можно рассматривать как попытку вынудить Минск дать скорые и предметные ответы по широкому спектру вопросов, касающихся отношений между РФ и РБ. К примеру, возьмем затягивание Минском всех внутренних процедур, связанных со вступлением Беларуси в Таможенный союз. В настоящее время ТС существует не как союз трех государств — России, Казахстана, Беларуси, — а как союз только двух первых. 1 июля он должен был принять Таможенный кодекс, ратификацию которого Беларусь отложила на неопределенное время. И это уже не говоря о предоставлении Минском убежища Курманбеку Бакиеву без санкции из Москвы. Слишком много противоречий накопилось в диалоге между “союзниками”.

Меняем дорогой газ на дешёвую нефть

Но есть и другие возможные мотивации нынешнего газового противостояния. Во-первых, отказ платить по новым газпромовским тарифам может оказаться игрой Лукашенко на снижение пошлин на российскую нефть. Современный белорусский госкапитализм в значительной мере основан на торговле нефтепродуктами, произведенными на беспошлинной российской нефти. Ежегодно белорусские НПЗ получают более 20 млн. т нефти из России по льготным ценам. При этом потребности самой республики в нефтепродуктах составляют, по разным данным, 6—8 млн. т. Остальная продукция под видом белорусской все эти годы успешно реализовывалась на западных рынках, в первую очередь в Нидерландах и Великобритании. Что приносило Беларуси ежегодно до $3,5 млрд.

Но халяве пришел конец в прошлом году, когда Россия ввела 100%-ную пошлину на углеводородное сырье, не предназначенное для белорусских потребителей. Официальному Минску это грозит не только потерей в 2009 и 2010 годах $5,6 млрд. (11% ВВП), но и банкротством нефтеперерабатывающей промышленности, рентабельность которой упала до минусовых показателей. В этой ситуации надеяться на партнеров по Таможенному союзу, например на Казахстан, не приходится. Сразу же за первыми заявлениями “Газпрома” о газовом долге Минска в Астане быстро ввели собственные пошлины на нефть. А венесуэльская или иранская нефть отнюдь не делают погоды в РБ. Поэтому Лукашенко, предвидя возможные социальные и экономические сложности с расчетом, мог попытаться сыграть по схеме — газ в обмен на более дешевую нефть и увеличение квот.

Избирательные мотивы

Газовые игры Минска и Москвы могут рассматриваться в качестве специфичного месседжа Кремля, предназначенного для Лукашенко лично. Его суть в том, что “бацьке” советуют стать посговорчивей в преддверии президентских выборов в РБ. Более прагматичная часть белорусской “катакомбной” оппозиции уже давно переориентировалась на Москву. В российской прессе идет настоящая кампания по шельмованию Лукашенко как хитрого “бульбаша”, “тырящего” у Кремля нефть. Однако, при очевидной аналогии с событиями двухгодичной давности, газовая война Украины и РФ имела совершенно другую “прибавочную стоимость”. В 2008 году главным для Кремля было выставить Киев недоговороспособным транзитером, а украинскую “оранжевую” власть — неадекватным переговорщиком. Игра велась на политическое уничтожение. В нынешнем случае мы имеем вариант “лайт”. Газовый конфликт Минска и Москвы происходит в разгар лета, европейские столицы не замерзают, а белорусская экономика не становится на ручной тормоз. У России все еще нет потенциального преемника Лукашенко в Минске. Как нет у нынешних пророссийских оппозиционеров и десятой доли рейтинга “бацьки”.

Для России важно иметь в Беларуси руководителя, лояльного хотя бы на ментальном уровне. Поэтому Москва воздержится от каких-либо серьезных санкций, действительно способных пошатнуть позиции ныне действующего президента РБ. Тем более что белорусский лидер умело играет на ностальгических сантиментах о белорусско-российской дружбе (по крайней мере, для внутреннего пользования). Если заставить белорусский режим платить по всем счетам, это может взорвать социально-экономическую ситуацию и усилить антироссийские настроения в Беларуси.

Следует также помнить, что транзитная способность Беларуси меньше, чем Украины. К тому же у российской стороны есть потенциальная возможность перенаправить газ через Украину в Польшу. Причем в отличие от НАК “Нафтогаз Украины”, который полностью принадлежит украинскому государству, “Белтрансгаз” уже наполовину российский.

В существующих политико-экономических реалиях Беларуси важно выработать комплексный подход к будущему ценообразованию на газ и формированию Таможенного союза, а вместе с этим и к решению вопросов по пошлинам на нефть, газ, автомобили и прочее.

Стоит ли зарабатывать на белорусских проблемах?

К сожалению, в газовом противостоянии Минск — Москва Киев избрал для себя тактику непрямого подыгрывания “Газпрому”. Речь идет о заявленном желании ГК “Укртрансгаз” увеличить транзит российского газа в Европу в связи с введением режима ограничения поставок через Беларусь. Во-первых, это противоречит провозглашенному курсу на построение политики добрососедства между Украиной и РБ. Нужно понимать, что мы находимся в идентичной ситуации. Украина после окончания медового месяца украинско-российских отношений тоже рискует попасть под мощный прессинг со стороны российской монополии, и нынешнее заигрывание с Москвой в лучшем случае отсрочит этот момент. Поэтому как Украине, так и РБ важно преодолеть синдром конкуренции за транзит энергоносителей в Европу. Лишь тогда мы можем выйти на общие решения относительно институализации транзитного статуса обеих стран (например, создать единое транзитное энергетическое пространство). Подыгрывая Москве, мы рискуем свернуть партнерские отношения с северным соседом.

Во-вторых, Беларусь уже сорвала начало демаркации межгосударственной границы. Минск снова выдвинул нам требование отдать долг в размере $134 млн., который возник в результате деятельности на белорусском рынке украинских предприятий, работающих под наши госгарантии. Накрылась и общая программа финансирования обустройства участков украинско-белорусской границы, таможенной деятельности под эгидой Интегрированного управления границами ЕС в рамках инициативы “Восточного партнерства”. Сложнее станет реализовывать мероприятия по интенсификации торгово-экономического сотрудничества и наращиванию объемов товарооборота между странами с целью хотя бы достичь $5 млрд. (в 2009 году он составил около $3 млрд.).

Иван ВИЛЬЦАНЮК, эксперт Института проблем международной безопасности