Партия регионов — между реформами и догмами

Реальность и нашей политики, и наших СМИ такова, что все внимание общества обращено на политических лидеров. Еще, возможно, на штатных ораторов, выступающих в телевизионных ток-шоу и озвучивающих “линию партии”. Многие авторитетные и влиятельные в своих политических силах деятели остаются практически неизвестными широкой публике. Незаметными, непубличными. Именно они, впрочем, вырабатывают реальную политику своих политических сил.

Это, как правило, люди прагматичные, мыслящие реальными, а не мифологическими категориями. И когда они вдруг дают интервью или выступают публично, бывает нелегко скрыть удивление: вот, оказывается, как по-деловому, по-государственному мыслят в партийных штабах. Правда, удивление это быстро развеивается. В штабах могут разрабатывать что угодно, но практика, исполнение остаются привычными, теми же, что и год, и два назад. Пропасть между идеями и реальными действиями стала одной из основных бед украинской политики.

Подтверждением этого стало интервью одного из лидеров Партии регионов Бориса Колесникова, которое Соня Кошкина опубликовала в газете “Левый берег”.

“Здоровая конкуренция не может быть угрозой”, — говорит Колесников о Сергее Тигипко как конкуренте Виктора Януковича. Договоренности о передаче голосов кандидатами, не прошедшими во второй тур выборов, — самообман. Одному только промоушену, одной только рекламе верить невозможно: если за ними не окажется никакого результата, то политики сойдут с политической арены. Справедливо? Да и еще раз да. Только вот так и хочется спросить: почему же в Украине это не так? Почему нынешняя избирательная кампания была конкурсом симулякров?

Колесников утверждает: в отличие от Юлии Тимошенко, обещания Януковича не были популистскими, он говорил избирателям, как и за счет чего выполнит их. А мне как избирателю так и не довелось услышать или прочитать хоть что-нибудь конкретное: билборды, плакаты и телевизионная реклама обещали едва ли не манну небесную, выступления Януковича состояли из общих слов. “23 реформы, выписанные мировыми консультантами в “Программе развития страны” Фонда эффективного управления Рината Ахметова”, о которых говорит Колесников? Кроме того, что такое существует, избирателям практически ничего не известно. Не было в агитации ни намека на эти реформы. Янукович вообще не употреблял слово “реформы”, а если и употреблял, то не на них акцентировал внимание, а на “стабильности” — слишком широком понятии, чтобы его можно было однозначно истолковать. Вытащить страну из кризиса может только команда, проводящая реформы, утверждает Колесников. Судя по предвыборной агитации ПР, это — всего лишь его собственное личное убеждение.

Что нужно Украине? Рецепт Колесникова таков: достойный уровень жизни всех граждан, обеспечить который должна “высокооплачиваемая занятость населения”. А для этого нужны “высокотехнологичные и эффективные рабочие места”, для создания которых необходим экономический рост. Справедливо? Разумеется, именно этого ждет Украина вот уже девятнадцатый год — технологического прорыва, который приблизил бы структуру ее экономики к структуре экономики высокоразвитых стран. Впрочем, не перепутаны ли здесь причина и следствие? Что первично: высокотехнологичные рабочие места или экономический рост? “Утром рост, вечером высокие технологии” — так, что ли, получается? И как достичь экономического роста без привлечения высоких технологий и повышения эффективности? Старые ресурсы роста, похоже, исчерпаны...

Советский Союз проиграл Западу, потому что государство оказалось менее эффективным, чем частный бизнес, отмечает Колесников и ставит задачу: “Формулировать внятные мотивации для бизнеса — отечественного и зарубежного, привлекать его к продвижению реформ”. И снова хочется согласиться с каждым словом. Единственное, что не позволяет это сделать, — наша реальность. Бизнес бизнесу рознь. И если уж говорить о реформах, то именно с бизнеса и нужно бы их начинать: люди, привыкшие действовать по схеме “украл — продал”, вряд ли способны “продвинуть” реформы. Коррупционный и коррумпированный бизнес невосприимчив ни к каким рациональным мотивациям.

“Европейские ценности, но только не разговоры о них, а продвижение к реальному европейскому уровню жизни” — вот что должно быть целью власти. И снова справедливо, снова именно то, чего ждет Украина. Но... Почему же тогда ПР так выступала против НАТО? Да, в случае вступления в НАТО в Украине не возник бы европейский образ жизни сразу, на следующий же день, но он был бы рядом, под боком, а не на экранах телевизоров. И у руководителей, и у граждан Украины были бы наглядные образцы, как нужно жить и к чему стремиться.

Партийная модель лучше, чем мажоритарная — еще одно убеждение Колесникова. По его мнению, на выборах в Верховную раду “лучше использовать партийные списки... чистая мажоритарка неизбежно превращается в войну капиталов”. У представителей малого бизнеса, преподавателей, работников здравоохранения, как справедливо утверждает он, при мажоритарной системе выборов “шансов — ноль”. Да, да, еще раз да. Но какова же практика ПР? Вот ведь странно: и ПР, и БЮТ публично выступают за открытые списки, а нового закона о выборах в ВР как не было, так и нет.

Казалось бы, правильные вещи говорит Колесников, логичные. Но как только пытаешься вспомнить, как это было в действительности — и в памяти возникает совсем другое. Говорит он: во время второго премьерства Януковича наблюдалась позитивная динамика экономических показателей. А вспоминается: цены на продукты росли и росли, а Николай Азаров по телевизору убеждал, что они стабильны. При премьере Януковиче в 2007 году прошли демократичные выборы и Тимошенко стала премьер-министром, уверяет Колесников. Заслуга ли это Януковича — или все-таки Ющенко? “У Януковича отличная репутация в качестве премьер-министра”, — говорит Колесников. И снова: среди кого репутация? В каких кругах?

Колесников предлагает отдать вопросы об УПА, памятниках и переименовании улиц в компетенцию областных и городских советов. Казалось бы, разумно. Но все дело в том, что в сегодняшней Украине символика — это не просто символика, а история — это не просто история. Украинское общество расколото, прежде всего, по отношению к будущему страны, к выбору модели ее развития и ее места в мире. Трактовка истории, оценка событий прошлого — это ,прежде всего, поиск: что из доставшегося нам исторического наследия мы хотим (нам необходимо) развивать, что — исправить, а от чего и вовсе отказаться? Тризуб на фоне серпа и молота с двуглавым орлом на верхушке — это не просто утопия, невозможная в реальности. Это — раскалывание Украины даже не на две части, а на множество осколков, каждый из которых будет идти к своей собственной цели и иметь собственные образцы для подражания. Представьте: в Донецке считают национальным героем Ленина, во Львове — Бандеру, а в Одессе — Соньку Золотую Ручку (врожденную варшавянку, вообще-то). Можно ли будет говорить об Украине как о единой стране, а не просто как о наборе территорий под общим навязанным им управлением?

Национальное примирение — вещь непростая. Можно и нужно добиваться примирения ветеранов Красной (Советской) армии и УПА — и те, и другие верили в то, что борются за правое дело. Но невозможно преклоняться одновременно перед Бандерой и Сталиным, а тем более — поклоняться им обоим. Не могут быть героями вместе и палач, и жертва, лжец и обманутый, клеветник и оклеветанный. Нельзя быть последователем в равной степени Николая Вавилова и Трофима Лысенко. Нельзя восхвалять индустриализацию по-советски — и тут же жаловаться на загрязненный воздух: белую рубашку, мол, не наденешь. Или — или. Правда — одна, не может быть нескольких взаимоисключающих правд. Иначе — даже не амбивалентное, а дезориентированное, ничего не понимающее и не знающее, к чему стремиться, общество. Иначе — шизофрения общенационального масштаба. Иначе — граждане, отвыкшие и отученные искать правду и добиваться ее, тупо повторяющие за властью очередные ее установки — иногда искренне, а чаще для вида, потому что “так положено”. О современном гражданском обществе, равно как и о демократическом государстве, в таких условиях не может быть и речи.

В интервью Борис Колесников выглядит прагматичным политиком, не отягощенным ни идеологическими догмами, ни прямолинейно понимаемой внутрипартийной солидарностью... Но стоит лишь ему отойти от экономической тематики, как догмы берут верх. “От голода пострадали многие союзные республики. Это — вина большевистской банды... Тогда как Ющенко пытается повесить вину за Голодомор именно на россиян”, — это Колесников о Голодоморе.

Именно так представляет позицию Ющенко российская пропаганда. На самом деле Президент ни разу не обвинил ни россиян, ни кого-либо другого по этническому признаку. Большевистская власть, коммунистический строй — вот кого обвиняет Ющенко в Голодоморе (достаточно послушать любое его выступление на эту тему). Сам Колесников назвал эту же власть бандой. Взаимопонимание, даже согласие? На рациональном уровне именно так и должно было бы быть. Но Колесников осуждает Ющенко за те же слова, которые произносит сам, только куда резче, чем Президент. Он приписывает Ющенко отождествление коммунистов с россиянами. Ладно бы это говорили коммунисты или российские ура-патриоты: они и сами ставят знак равенства между Россией и Сталиным. Но ведь Колесников, казалось бы, мыслит иначе! Все еще двойная логика, двойное восприятие. Здесь мы сталкиваемся с классическим стереотипным мышлением, когда факты подгоняются под заранее известные выводы. От прагматизма не остается и следа.

“Почему же Виктор Андреевич не вспоминает о наших совместных с россиянами за триста лет общей истории достижениях и успехах? — восклицает Колесников. — В войне с Наполеоном, между прочим, треть украинцев участвовала”. Да украинцы во всех войнах империи героически воевали! Добровольно или нет участвовали украинцы в войне с Наполеоном? Что дала Украине победа империи над ним и как бы сложилась ее судьба, если бы Россия проиграла? Поляки, например, видели в Наполеоне своего освободителя от российского гнета, а еще реформатора. В основе гражданского права Польши, как и Франции, до сих пор лежит кодекс Наполеона. Украинцы массово проявляли героизм во всех авантюрах воинственной империи. Стоит ли гордиться тем, что крестьяне-украинцы отдавали свои жизни за интересы империи то на Балканах, то на Дальнем Востоке, то за порабощение империей таких же крестьян Кавказа и Средней Азии?

А реальные “совместные достижения и успехи” — были они достигнуты благодаря или вопреки власти, и имперской, и советской? Была ли, наконец, “общая история” действительно общей, совместной историей равноправных партнеров? Взгляните на карту Украины. Дым двух металлургических комбинатов застилает небо в Запорожье, в сердце украинской казацкой истории. Два металлургических комбината с двух сторон окружают Мариуполь, что на уютном берегу теплого моря. Днепр, утопленный в водохранилищах. Чернобыль. Распаханные от края до края степи. Посмотреть на все это именно с такой точки зрения Борис Колесников, похоже, пока не пытался.

Колесников обвиняет “национал-патриотов” в том, что многие из них некогда сочиняли оды Ленину. Да, есть и такие. Но всего несколькими абзацами ранее он утверждал: с годами мировоззрение людей меняется, иногда радикально. Касалось это судимостей Януковича. И снова двойная логика: мировоззрение лидера “регионалов” поменяться может, а мировоззрение “национал-патриотов” — нет. Кстати, далеко не все они слагали оды Ленину. Вячеслав Чорновил, например, не слагал. Иван Дзюба — тоже. А на вопрос Бориса Колесникова: “Где же были наши национал-патриоты, когда во время Пражской весны 1968 года Натан Щаранский с соратниками, не побоявшись КГБ, вышли на Красную площадь?” — можно ответить: многие — в лагерях. Как, например, Василь Стус — известный украинский правозащитник, поет, истинный Герой Украины, отдавший свою жизнь за ее будущее. Кстати говоря, как личность Василь Стус сформировался именно на Донбассе — здесь окончил среднюю школу, получил высшее образование, работал в журналистике. И которому, кстати Донбасс до сих пор не отдал должное.

Кстати говоря, Натан Щаранский, как и Андрей Сахаров, с уважением относился к украинским “национал-патриотам”. Вклад украинцев в борьбу с режимом был не меньшим, чем вклад россиян, потому что украинцы тогда во многом были на передовой в борьбе с советским режимом. Может, это было и незаметно: Украина ведь находилась ближе к “эпицентру”. Да и сам термин “национал-патриоты” явно позаимствован из российской пропаганды и отнюдь не кажется стилистически нейтральным, лишенным эмоций.

Борис Колесников вроде бы и делает первый шаг, но дальше не идет. В этом и состоит драма “прагматичного” и “демократического” крыла Партии регионов. Они говорят правильные вещи, пишут отличные программы, они служат доказательством наличия в руководстве ПР высококвалифицированных профессионалов и широко мыслящих людей. Вот только воплощают свои программы не они. В сегодняшней Украине повторяется та же история, что была во времена Леонида Кучмы. Его тоже окружали профессионалы, широко и современно мыслящие люди. Но их профессионализм и широкое мышление оканчивались в его кабинете: профессионалы могли сколько угодно и что угодно писать и предлагать, а решения принимал он. В результате профессионалы оказались дискредитированными, так и не воплотив в реальность почти ничего из своих программ. Сегодня повторяется та же история. Современно мыслящим людям тесно в их политических силах — но куда пойти, если в других все точно так же, и вовсе не программы развития страны являются причиной политического противоборства? Вовсе не эти программы интересуют партийных лидеров в первую очередь? Профессионалы в украинской политике востребованы разве что в качестве декорации.

Обратили ли вы внимание: веско, аргументированно мыслящего и говорящего Бориса Колесникова словно подменяют, когда речь заходит о партийной политике и партийных лидерах? Высказанные им цели и задачи — и, главное, уровень разговора — сильно отличаются от тех, которые озвучивают официальные партийные лидеры. А критики их, малейшего несогласия, малейшей дискуссионности, высказанных прямо, у Колесникова не найти. Только лишь заходит речь о партийной политике — и мы видим классический “одобрямс”.

А еще профессионалы из ПР пытаются соединить несоединимое — советские идеологемы с европейским выбором и европейским мышлением. Там, где начинаются вопросы языка, истории, символики и геополитической ориентации, от их прагматизма не остается и следа, они погружаются в царство догм. Когда в сфере выбора пути развития и образцов для него господствуют догмы, все остальное уже неважно. Когда Украина зависла между прошлым и будущим, между СССР и Европой или Российской империей и Европой, и когда это воспринимается как единственно возможное состояние, ни о каких реформах, мотивации для бизнеса и прочих подобных вещах речи быть не может.

Борис БАХТЕЕВ