Параллельный мир оборонки

Ежегодное послание президента Верховной Раде пестрило цифрами успехов нашей оборонной промышленности — миллиардами экспортных и импортных контрактов, десятками образцов новых вооружений и военной техники, принятых на вооружение армией, сотнями предприятий, задействованных в кооперации и поставках комплектующих для производства оружия.

Не подвергая сомнению ораторское искусство Петра Алексеевича и его личный оптимизм по поводу достижений оборонной промышленности, хотелось бы отметить некоторые нестыковки с существующими реалиями.

Откуда миллиарды? Не из бюджета, вестимо!

Почему-то у главы государства не сложилось с арифметикой. Простое сопоставление цифр из закона о Госбюджете с озвученными им в обращении данными наводит на мысль, что его спичрайтеры, да и сам президент, не знакомы с основным финансовым документом страны. А если бы они сопоставили бюджетные ассигнования, направленные на государственный оборонный заказ, то Петр Алексеевич был бы более осторожен, сделав громкое заявление о наличии более 40 импортных контрактов на поставку вооружений для Вооруженных сил на сумму 1,5 млрд долл. По нынешнему курсу Нацбанка это почти 33 млрд грн. Откуда?! При общем бюджете Минобороны в 55,6 млрд грн, из которых на денежное содержание и обучение военнослужащих, оплату коммунальных услуг, медицину уйдет львиная доля средств — на обеспечение армии вооружениями и боевой техникой может быть направлено не более 11 млрд грн. И это с учетом проведения восстановительных и ремонтных работ, а также мероприятий по модернизации образцов вооружений. Даже если добавить к этим суммам 6 млрд грн кредитных госгарантий для предприятий, задействованных в реализации оборонных программ, все равно возникают сомнения в достоверности президентской цифири.

Не добавляет оптимизма и тот факт, что одним из источников финансирования оборонных программ является так называемый специальный фонд бюджета, который многие годы формировался из поступлений от продажи излишнего военного имущества: вооружений, военной и специальной техники, недвижимости. В текущем году правительство и Верховная Рада, помимо продажи военного имущества, добавили еще один источник поступлений в спецфонд — конфискованные у коррупционеров средства и средства, полученные в результате продажи конфискованного у них имущества. Необходимо отметить, что на момент принятия государственного бюджета не было соответствующего законодательства, обеспечивающего наполнение бюджета на сумму 7,7 млрд грн. Как нет поныне и действующего закона о спецконфискации. При самых оптимистичных оценках перспектив появления подобного законодательного акта оборонные заказчики и предприятия вряд ли освоят эти средства в текущем году, что непременно приведет к срыву выполнения оборонного заказа и ряда оборонных программ. Вон, бедный Полторак еще месяца два назад подписал проект перечня излишнего имущества, а на Кабмин вынести боится.

Сомнительно, что и от реализации излишнего военного имущества поступят хоть какие-то средства, поскольку нездоровые пляски генерального прокурора вокруг этого вопроса военные чиновники воспринимают как угрозу своей личной безопасности. Лучше провалить наполнение специального фонда бюджета, чем потом слушать обвинения в распродаже армии.

Кое-что о распродаже военного имущества. Ликбез для президента и генерального прокурора

Начну с азов.

Если наши высокие руководители не знают, то любезно напомню, что есть у нас закон “Об основах национальной безопасности”. В этом акте есть статья 7, определяющая угрозы национальным интересам и национальной безопасности Украины. Закон, конечно, попахивает нафталином, но в нем подчеркивается, что накопление большого количества устаревшей и не нужной для армии техники, вооружений и взрывчатых веществ как раз и составляет такую угрозу для национальной безопасности. О том, что такая угроза реальна, свидетельствуют взрывы складов с боеприпасами, наиболее яркие из которых сотрясали Новобогдановку и Лозовую.

Напомню, что закон “О правовом режиме имущества в вооруженных силах” четко регламентирует, что именно к компетенции Кабинета министров относится вопрос о наделении армии военным имуществом, и именно Кабинет министров решает вопрос об отчуждении такого имущества. Ни министр обороны, ни тем более начальник Генштаба такое решение не принимают! К компетенции же начальника Генштаба относятся вопросы определения, какое военное имущество необходимо для поддержания соответствующего уровня боеспособности и боеготовности, а какое является излишним и его содержание не может осуществляться из государственного бюджета. Министр обороны подает подготовленные Генштабом перечни излишнего имущества для принятия решения правительством. Эти перечни проходят до заседания КМУ процедуру длительных согласований в Минфине, Минюсте, Минэкономразвития, зачастую еще направляются другим силовикам, которые могут извлечь это имущество из перечней для обеспечения своих нужд — МВД, погранцы, СБУ.

И самое главное — процедуру оценки такого имущества определяет Кабмин, а не Минобороны или военные чиновники. При этом с начала 2010 года правительством Юлии Тимошенко в этот процесс была введена независимая экспертная оценка имущества сертифицированными Фондом госимущества оценщиками.

Кроме того, Минобороны в схеме реализации военного имущества отведена достаточно скромная роль — оно лишь передает его предприятиям, уполномоченным Кабинетом министров на выполнение функции продажи. Все эти предприятия находятся в прямом подчинении не МО, а Кабинета министров.

Таким образом, в государстве действовала и продолжает действовать на сегодняшний день система реализации излишнего военного имущества, в которой ключевую роль играет отнюдь не министр обороны. Следует заметить, что “вражаючі” цифры, которые так поразили Петра Алексеевича, попали не в карман министра обороны, а поступили в бюджет. Именно из этих цифр финансировались и продолжают финансироваться оборонные программы. Кстати, это определено действующим законодательством.

Не хотелось бы повторяться, но о том, кто действительно зарабатывает на распродаже вооружений, я неоднократно публиковал материалы на страницах еженедельника (”Укроборонпром. Группа отхвата”, “Интернациональный долг Саламатина”, “Оружейные бароны украинского пошиба” и др.). Так получилось, что часть этих материалов относится аккурат к каденции Петра Алексеевича в должности главы Минэкономразвития. Напомню, что без одобрения этого министерства, а также Минфина и Минюста министр обороны не может выносить на заседание КМУ ни один перечень излишнего имущества. Спешу напомнить, что именно в порошенковский период правительством, а до этого Минэкономразвития, Минфином и Минюстом и был одобрен перечень военного имущества, в который были включены РСЗО “Ураган” — 7 комплектов, полторы сотни пушек разного калибра, противотанковые комплексы “Штурм” — 13 штук, ПТРК “Фагот” — 67 единиц, ракетный комплекс С-300В1, бесчисленное количество автомобильной и бронированной техники. Может быть о недостаче этих “Ураганов” под Иловайском для достойного ответа российским оккупационным войскам сокрушался, оторвавшись от чтения текста послания, президент?

Вероятно, Генпрокуратуре следовало бы обратить более пристальное внимание на этот факт? Или будем делать вид, что не заметили? Подписи же не горят…

“Вражаючий” экспорт оружия

Еще одна нестыковка возникла при обнародовании в выступлении президента сумм экспортных поставок вооружений и боевой техники за рубеж. В 2015 году Украина заключила экспортных контрактов на 1,3 млрд долл., а в текущем портфель заказов превышает миллиард. Уж кому, как не Петру Алексеевичу, знать, что понятия “заключить контракт” и “портфель заказов” никак не связаны с реальным экспортом оружия. Не исключаю, что он мог иметь в виду долгосрочные контракты, ну, такие как известный нам иракский контракт, который Украина выполняет уже 7-й год.

Технологию надувания “вражаючих” виртуальных объемов экспорта я детально описывал в материалах, освещающих деятельность команды младоменеджеров “Укроборонпрома”. Чтобы понять, насколько приведенные цифры отличаются от реального положения дел в этой сфере, достаточно посмотреть информацию об объемах поставок боевой техники и оружия на сайте Госэкспортконтроля. При самых оптимистичных оценках вряд ли объем экспорта в 2015 году превысил 200 млн долл. Это, так сказать, по факту. Ну, и уж самое большое разочарование наступит после того, как будут обнародованы суммы средств, поступившие в бюджет от реализации внешнеэкономических контрактов.

Возвращаясь к упомянутому иракскому контракту на поставку партии БТР минобороны Ирака. То, что этот контракт будет провален, у меня лично сомнений не было. Помнится, беглый Н.Азаров даже подписывал гарантийное письмо от имени правительства по поводу возврата иракцам 72 млн долл. из их предоплаты. Кстати, согласовывал это письмо и П.Порошенко. А посему он не может не помнить негативную ситуацию с выполнением Украиной своих обязательств. Прошли годы… А по Кабмину вновь гуляет проект гарантийного правительственного письма, где В.Гройсман клянется, что если “Укспецэкспорт” не выполнит контракт, то вернет 72 млн долл. Любопытно, а надолго ли хватит терпения у иракской стороны снимать лапшу с ушей от очередного украинского правительства?

Даже не сомневаюсь, что в конце года мы опять услышим о многомиллиардных экспортных контрактах, заключенных предприятиями “Укроборонпрома”, о созданных и произведенных сотнях и тысячах новых единиц вооружений и боевой техники. Это уже превратилось в тенденцию. Ведь гораздо проще заявлять о подписании контрактов, чем их реально выполнять. Совершенно очевидно, что современный менеджмент оборонной промышленности уже давно живет в параллельном мире, созданном им самим. Где подписываются виртуальные контракты и осуществляются воображаемые экспортные поставки. Правда, вот многочисленные зарубежные вояжи руководителей предприятий осуществляются на вполне реальные средства налогоплательщиков.

Аналогичным образом транжирятся средства в ходе реализации внешнеэкономических контрактов. Даже обывателям сегодня знакомы такие понятия, как “маркетинговые”, “агентские” и “комиссионные” выплаты. Вероятно, и до правительства дошло, что в этой сфере творится безобразие. В связи с этим в августе текущего года КМУ было принято постановление № 543, в котором установлен порядок согласования договоров, выплата вознаграждения агенту по которым превышает 25%.

Что такое 25% от суммы 100-миллионного в долларовом исчислении контракта? А теперь примерим эти проценты к заявленным президентом контрактам на 2,3 млрд долл. В результате несложных арифметических действий получим почти 15 млрд грн. Что в два раза превышает сумму оборонного заказа. И никакой спецконфискации не надо!

Как средства из оборонки уходят в тень?

Почему-то генеральный прокурор с трибуны Верховной Рады даже не упомянул о наличии масштабной схемы по выводу средств из оборота государственных предприятий в конвертационные центры.

Предприятия ГК “Укроборонпром” оказались крупными клиентами фирм, имеющих признаки фиктивности.

Схема этих операций достаточно незамысловата: проведение виртуальных закупок несуществующих товаров и комплектующих. В ней двигаются только бумаги и деньги.

При желании сотрудники “Укроборонпрома” могут без вмешательства правоохранительных органов установить полную картину разворовывания средств, поскольку ни одна операция по заключению контрактов, а тем более по перечислению средств, не проходит без одобрения “Укроборонпрома”.

Показательной в этом плане является сделка с поставками на предприятия “Укроборонпрома” микросхем и оборудования компаниями “Брендоборонмаркет” и “ВТС-ПРОМ” на сумму 50 млн грн. Из материалов уголовного производства №42015000000000080 от 28.09.2015 года видно, что более 20 предприятий оборонки регулярно перечисляли указанным структурам средства за несуществующее оборудование, среди которых — ГП “Киевский бронетанковый завод”, завод “Радиан”, НИИ “Квант-Радиолокация”, ГП “Заря-Машпроект”, ГП “Львовский радиоремонтный завод”, ГП “Укринмаш” и “Укроборонсервис”. Понятно, что географическая привязка этих предприятий охватывает все регионы Украины, а посему зададим вопрос: кто находится в центре этой схемы? И какое должностное лицо в “Укроборонпроме” отвечает за это направление?

Не брезговали подобным выводом в тень государственных средств и другие предприятия “Укроборонпрома”, которые перечисляли средства на фиктивные фирмы и фирмочки, а затем переводили их в наличные средства.

В едином реестре досудебных расследований удалось найти еще восемь уголовных производств по аналогичным операциям. Для сокращения времени поиска указываю их номера: 42015200350000054 от 21.05.15, 32014040000000104 от 02.09.2014, 32014020000000106 от17.09.14, 42016060360000121 от 30.06.2016, 42015110350001275 от 31.12.2015, 32015100100000168 от 24.12.2015, 32014040040000023 от 23.05.2014, 32015100000000267 от 20.11.2015. Этот список далеко не полный, но уже можно сделать вывод, что в оборонно-промышленном комплексе Украины существует крупная организованная преступная группировка, и скорее всего не одна.

Вот так. Тихо, без шума и пыли. Не выходя даже из своих удобных кабинетов, наши функционеры оборонной промышленности выводят миллионы государственных средств не только в офшоры, но и в теневую экономику Украины.

Как то на этом фоне меркнут победные реляции главы государства о достижениях…

Снова, Петр Алексеевич, мародеры мешают? 

Дмитрий МЕНДЕЛЕЕВ