“Опасались мусульманского терроризма — вместо него появляется масонский”

О причинах теракта в Норвегии, о том, что всего 0,4% терактов в Европе за последние четыре года связаны с “мусульманскими экстремистами”, и о последних днях “Аль-Каиды” рассказывает исламовед, доцент кафедры современного Востока РГГУ, директор научных программ Фонда Марджани, кандидат исторических наук Игорь Алексеев.

Часть 1. Террор в Норвегии — работа западноевропейских СМИ

— В конце вашей предыдущей лекции, посвященной объяснению арабских протестов 2011 года с позиции мыслителя XIV века ибн Халдуна, вы собирались более подробно рассказать о сценариях и исторических перспективах развития событий. Но события развиваются слишком стремительно. Как бы вы оценили события в Норвегии? Это реакция на чрезмерное присутствие мусульман в современной Европе?

— Фактически это была кровавая пародия на реальность — апофеоз всех страхов европейского обывателя. Все опасались мусульманского терроризма, и вот вместо него теперь появляется, так сказать, “масонский” и антиисламский терроризм. Сначала сразу же было объявлено о некоем исламском следе, что некая неизвестная исламистская группировка “Сторонники глобального джихада” на своем веб-сайте опубликовала сообщение, в котором говорилось, что взрыв и атака на молодежный политический форум — это лишь первая реакция на публикацию норвежскими СМИ карикатур на пророка Мухаммеда. Но затем было официально объявлено, что взрыв у правительства и расстрел лагеря устроил норвежец Андерс Брейвик, который был масон, что он был иудофил и христианский фундаменталист. То, что он в первую очередь больной человек, это понятно.

Но это значит, что клиника уже официально становится легитимным элементом политической жизни.

Во многом то, что случилось, — это результат работы западных СМИ, которые пропагандировали антиисламские настроения, идею альянса Израиля с западными странами и экспансии Израиля на Ближнем Востоке. Но, на мой взгляд, крайне опасно сводить все к индивидуальному психическому расстройству. Специалисты по антитеррору в один голос говорят, что подобной силы теракт не мог быть совершен одиночкой.

Следовательно, что бы ни говорила пропаганда, стремящаяся представить произошедшее как результат только лишь помешательства отдельного человека, мы имеем дело с явлением политическим.

И, с моей точки зрения, это серьезный неонацистский эксцесс, являющийся шагом на пути политической дестабилизации и хаотизации Старого Света.

— Как вы думаете, почему это произошло именно в Норвегии? Потому что там особенно много мусульман?

— Проблема не в том, что их много, а в том, что в Северной Европе они резко контрастируют с местным населением. Кроме того, Северная Европа и Британия традиционно были прибежищем диссидентов, и там действительно получали политическое убежище многие исламисты. С другой стороны, скандинавские страны всегда были своего рода “тихой заводью” и островом невероятной стабильности в Европе. Во многом эта стабильность, как декларировалось, достигалась и за счет высочайшего уровня толерантности к самым разным меньшинствам.

И теперь атаке подвергается именно эта культура толерантности и модель общественного устройства, основанная на социальном государстве и мультикультурализме.

Т. е. речь идет о том, что мирно спящую Европу надо “пробудить”, вызвав к жизни архаические комплексы ненависти, ксенофобии, стравить “своих” и “чужих” и т. д. Это вполне укладывается в стратегию “управляемого хаоса”, сформулированную в том числе ведущими американскими геостратегами.

Часть 2. “Аль-Каида” дожила последние дни

— А как же “Аль-Каида”? Или эта организация доживает последние дни?

— Мне кажется, уже дожила. Согласно официальной статистике ФБР, из терактов, произошедших в США с 1980-го по 2005 годы, только 6% совершены “исламистами”. Остальные 94% — дело рук левых и правых экстремистов и пр. В Европе же, согласно данным Европола, с 2007-го по 2010 год всего 0,4% терактов могут быть связаны с так называемыми “мусульманскими экстремистами”.

Когда вы в последний раз слышали что-либо про “Аль-Каиду”? Это такая классическая гумилевская химера.

За каждым отдельным терактом, связываемым с “Аль-Каидой”, стоит отдельная группа, какой-то очередной джихад. Но “Аль-Каида” — это вообще не структура.

— А почему она воспринимается как организация с единым руководством?

— Это проблема восприятия. По-хорошему говоря, мы про нее вообще ничего не знаем — не знаем, чего они хотят и т. п. Мы не имеем никакой информации про них за последние десятилетия. Собственно, мы до конца не понимаем, как были уничтожены башни в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Известная книга Тьерри Мейсана, ставящая под сомнение официальную версию крушения башен-близнецов, уже в 2002 году была в русском переводе, что означает, что написана она была едва ли не сразу же после трагических событий. То есть уже тогда у аналитиков были серьезные вопросы к произошедшему.

— Означает ли мнимая или реальная смерть Бен Ладена подрыв идеологических оснований существования “Аль-Каиды”?

— Бен Ладен подавал пример, которому следовали террористы. Но в реальности те организации, которые действовали, были абсолютно автономны и в значительной степени виртуальны. Собственно, реальных следов деятельности “Аль-Каиды” либо нет, либо они сомнительны.

Что же касается идеологической основы, то она лишь легитимизирует реальные или мнимые действия.

Осуществляются же эти действия не из-за идеологии, а по объективным причинам. Другой вопрос, что генезис и механизм действия этой идеологии надо понимать адекватно, чтобы экземпляры Корана и записи на арабском языке не становились единственными и приоритетными доказательствами преступных намерений. В противном случае это религиозная война с исламом, а не с террором.

Идеология таких людей, как Бен Ладен и Завахири, представляет собой специфическую позицию, которая исторически является маргинальной девиацией по отношению к общеисламскому мейнстриму.

По сути, в глобальном масштабе она была раскручена именно в XX веке под брендами “исламского фундаментализма”, “политического ислама”, “салафизма” и т. д. Коротко говоря, это идеология “спасшейся группы”, радикальное противостояние с миром неверия (куфр), в который включаются и впавшие в “неведение” (джахилийа) мусульмане, не входящие в эту избранную группу.