Он вам не Голобородько. Как Зеленский избавится от “социального государства”

“Экономика Зе”

Это будет непростая задача, учитывая, что анализировать придется не смыслы, а месседжи, написанные на воде. Условная “экономика Зе”, это почти как планета Плюк в галактике Кин-дза-дза. Люди вроде те же, но говорят как-то непонятно. Здесь главное не впасть в искушение и не начать на полном серьезе обсуждать официальную предвыборную программу кандидата, в которой имеются дежурные разделы о детенизации, стимулировании внутреннего производителя, молодежном кредитовании, низких процентных ставках. Эти разделы кочуют из одной предвыборной программы в другую уже не один десяток лет, как будто кто-то из технологов давным-давно поделился с коллегами по цеху исходным файлом и с тех пор он блуждает по командам политиков.

Но даже ленивый политтехнолог, который понимает, что необходимые действия для нынешней победы — это их отсутствие, осознает, что любой стандартизированный текст нужно разбавлять новыми ингредиентами. Или условно новыми. Это как если вчера была вермишель, то сегодня — суп с ней же. В нашем случае, из-под сукна достали тему медиации, то есть досудебного решения хозяйственных споров с помощью медиаторов, а также применили интеллектуальное оружие возмездия в виде “экономических паспортов” простых украинцев, на которые должны зачисляться прибыли государства от реализации природных ресурсов.

Остановимся на детенизации. Теневая экономика в Украине по официальным данным постоянно снижается и уже практически опустилась до уровня 30% ВВП. Естественно, в это никто не верит и правильно делает. Ведь оценивая уровень “тени”, наш МЭРТ использует агрегированный показатель, на который больше всего влияет рост торгового оборота на 6-7%, динамика которого на 3-4% опережает прирост ВВП. Считается, что в таком варианте, часть теневых доходов попадает в легальную розничную торговлю и детенизирует экономику. На самом деле, такой подход лишь учитывает детенизацию расходов, но не замечает теневых доходов. Да и сама торговля это своеобразный буфер между “темным” и “белым”.

Как показывают исследования известного экономиста Фернандо де Сото, который изучал историю теневой экономики в латиноамериканских странах и ее успешное преодоление в США, борьба с тенью бесперспективна. В странах с неэффективной фискальной системой, теневой сектор выполняет роль буфера, который принимает на себя излишнее давление “экономического котла”, обеспечивая работой миллионы людей и сохраняя минимальный уровень предпринимательской эффективности для тех участников рыночной игры, которые не могут выдержать конкуренцию в легальном сегменте. Благодаря “тени” мы пережили два кризиса 2008 и 2014-2015 годов. И ликвидация данного сектора приведет лишь к социальному взрыву, а не к увеличению поступлений в бюджет. И одновременно к росту расходов: ведь придется содержать новых безработных и увеличивать суммы субсидий.

Где наш “Грязный Гарри”?

Таким образом, необходимо максимально сближать уровень квазифискальных издержек в официальном и теневом секторах, с тем, чтобы перегородки между ними разрушались естественным путем. Сегодня, “тень” для Украины — это типичная институциональная ловушка и она преодолевается лишь созданием условий, при которых теневое существование бизнеса не приносит существенных конкурентных преимуществ. Как это когда-то произошло с бартерными расчетами. Концепция микрофакторов роста западного экономиста Уильяма Истерли показывает нам тот путь, с помощью которого можно избавиться от “проклятия бедности”. Украине нужно от тирании экспертов-”плановиков” перейти к модели “поисковиков”, когда новый формат экономической политики разрабатывается исходя из “низовых” потребностей микроуровня. Проблемы нужно искоренять там, где они реально появляются, а не там, где они якобы должны быть. Бедность — это техническая проблема, требующая адекватного технического решения. Именно так произошла аннигиляция теневой экономики в США, когда практики Дикого Запада были адаптированы на уровне общенационального прецедентного права. Украина — это тоже своеобразный Дикий, но Восток ЕС со своим продажным шерифом, бандитами в салуне. Нет только “Грязного Гарри”, способного внести живость в тишину коррупционного болота.

Что же предлагает президент Владимир Зеленский? Провести налоговую амнистию. Но приведет ли это к детенизации. Разумеется нет, ведь сама по себе амнистия не устраняет предпосылки формирования теневой экономики в виде диспаритета квазифискальной нагрузки в белой и серой экономиках, а также никак не влияет на снижения уровня монополизма, который по данным АМКУ сейчас поразил 60% живой ткани рыночной среды. В этих условиях налоговая амнистия будет использована лишь коррупционерами, старыми и новой волны, которые заплатив государству 5-10% станут законными миллионерами и их возможности по манипулированию нашей действительностью существенно усилятся. Полученные же от них несколько миллиардов долларов будут тут же украдены с помощью бюджетного перераспределения и вновь окажутся на их счетах буквально через считанные месяцы.

В идеале начинать нужно с определения новой равновесной точки фискальной нагрузки, при которой и бюджет наполняется, и мотивация уходить в тень пропадает. Такая точка должна быть определена как новый консенсус государства, населения и бизнеса. Кроме этого, нужно снять с малого и среднего бизнеса железобетонную плиту монополий. Затем можно проводить налоговую амнистию, но не только теневых капиталов, но и теневых активов, ведь ключевой недостаток серой зоны — это невозможность продуцировать капитал и мультиплицировать свои активы. После этого, важно предоставить бизнесу и населению переходной период для адаптации к новым условиям, а затем — жесткие, почти драконовские инструменты контроля, но на принципах всеобщего, а не избирательного правосудия. Вся программа могла бы занять до пяти лет, но для ее активации, нужна серьезная дискуссия бизнеса и государства, и разработка математических фискальных моделей. Ничего этого пока нет, да и бизнес, стоящий за Зеленским явно не заинтересован все так “усложнять”.

Десоциализация всей страны

На данный момент, окружение нового президента пытается запустить в общество несколько мифологем: президент не отвечает за экономику, главная задача — максимально устранить государство из экономической жизни страны, честный человек — это таки да, профессия.

Не вдаваясь в политологические “штудии” по поводу роли президента в истории, остановимся на будущем “разгосударствлении”, которое будет, скорее всего, прикрываться фигурой нового президента и его окружением, так называемыми “новыми лицами”, которые стали “новыми” лишь после изрядной порции политического “ботекса”.

Эти эксперты и должны пустить в “низы” дымовую завесу вульгарного либерализма. Почему вульгарного? Потому что чистый закончился на рейганомике в конце прошлого века. А мир сейчас перешел к миксовым идеям, и та же мегалиберальная Эстония не гнушается с помощью государственных инструментов стимулирования помогать малому бизнесу, в том числе и компенсируя часть платежей по кредитам, хотя с точки зрения “вульгарных либертарианцев” — это грубое вторжение в естественное течение рынка.

Насаждаемый в Украине либерализм в условиях засилья монополий, олигополий и компаний с единоличным доминированием, приведет лишь к “либеральным” условиям существования нескольких ФПГ, то есть к снижению социальной ответственности большого бизнеса.

Но согласно Конституции, Украина — государство социальное. Понятие социального государства зародилось еще в XIX веке в период “прусского социализма”. Недаром этот термин звучит по-немецки — Sozialstaat. Французский экономист Мишель Альбер классифицировал следующие виды капитализма: неоамериканский/ангосаксонский и рейнский, он же “социальный”. В любом варианте, государство должно обеспечить базовые условия для экономического роста: защиту прав собственности, эффективные суды, низкий уровень коррупции. Сегодня, экономическую модель Германии называют термином “социальный либерализм”, который предусматривает с одной стороны — обеспечение максимальных экономических свобод и раскрепощение духа предпринимательства, а с другой — наличие мощного блока социального обеспечения населения, гарантированного государством.

Концепция социально-рыночной экономики, впервые была сформулирована, немецким экономистом Альфредом Мюллер-Армаком. Согласно ее постулатам, ни государство, ни частный бизнес, не должны обладать монополией на принятие глобальных решений и в своей конечной цели все они должны служить простым людям и их интересам. Эта теория стала антиподом доктрине Laissez-faire или “позвольте делать”, в которой роль государства сводится к минимуму (прекрасно описана в книге Айн Рэнд “Атлант расправил плечи”).

Движение “желтых жилетов” во Франции показало, что и на Западе люди живут с бациллой патернализма. Они также как и мы хотят индексации пенсий, снижения налогов, улучшения уровня социальной защиты. Разница лишь в том, что в Европе таких “невидимых людей”, которых не замечает власть, 10-20%, а в Украине все 70-80%.

Даже в таком оплоте англосаксонского капитализма, как США, применяют социальные проекты “Обамакер” или новую миксовую модель “трампономика” с жесткими инструментами поддержки принципа “производи и покупай американское”.

Программа либеральных изменений, базирующуюся на достижениях австрийской и чикагской школ экономики (Фридрих фон Хаек и Милтон Фридман) рассматривает рыночную систему как самопроизвольный порядок, возникший под воздействием людей, но не как их изобретение. Этим он, кстати, предсказал появление теории нейронных сетей в процессе обучения (автор — Дональд Хебб, канадский нейропсихолог). Хебб считал, что в результате стимуляции нервной системы человека формируются скоординированные нейронные структуры или ансамбли клеток, которые и отвечают за процесс обучения индивида. При этом внешние события, которые сопровождают каждого человека, формируют иерархию этих нейронных ансамблей. Либеральная модель стимулирования экономики, таким образом, сводится именно к формированию этой самой иерархии здоровых клеток экономической системы и построению автоматического “мыслительного” процесса, в котором роль государства сводится лишь к уровню простой стимуляции, но не в коем случае не “трепанации черепа”.

Как видим, любая модель, будь-то социальный капитализм Германии или либертарианская модель США требует планомерной работы, при условии консенсуса элит. В Украине же, и идеи либертарианства, и идеи проектционизма искусственно используются и вульгаризируются для доминирования одной части “элит” над другой. В предыдущие периоды это происходило с помощью чистого протекционизма. Сейчас инструментарий станет заметно изощреннее и его закамуфлируют под либеральную экономику, но очень одностороннюю, когда под видом либерализации проведут обычную десоциализацию функций государства.

Новый общественный договор и президент-хоббит

В Украине не принято читать Конституцию и тем более — не в чести ее исполнять. Большая часть населения никогда не изучала Основной Закон и все что знает о нем, так это то, что “где-то в июне”, есть одноименный праздник. Зато у нас власть и народ всегда могли достаточно эффективно обмениваться невербальными средствами общения. В 90-х годах, это “перемаргивание” привело к тому, что народ махнул не глядя имущество на сотни миллиардов долларов на “чечевичную похлебку”. Все мы тогда, отдали свое “первородство” за набор базовых услуг в виде низких тарифов, сносных пенсий, возможность скрывать часть доходов. И поменяли этот “суповой набор” на молчаливое согласие в проведении приватизационного дерибана. Так появился негласный общественный договор, который крепче любых печатей связывал власть и население. Эта система невербального общения закончилась одновременно с затуханием волны первичного накопления капитала. Новые собственники украинских компаний были далеки от негласного договора 90-х. Тем более не желали его исполнять те, кто создал нечто новое. В результате, уровень “чечевичной похлебки” в народном казане начал резко падать. Усиленно способствовали этому и внешние кредиторы, которые предпочитали публичные соглашения вербальным. Начиная с нулевых, экономика росла, но это не привело к медианному распределению заработанного. Имущественное расслоение общества лишь усиливалось. Отказ власти от негласного общественного договора и привел нас к двум майданам. Каждый майдан — это попытка общества заключить с “элитами” новый общественный договор. Десоциализация государственной экономической политики в Украине всегда происходила под пикантным соусом борьбы с популизмом и патернализмом.

Зеленский, как и когда-то президент Франции Эммануэль Макрон, идеально подходит для ужесточения социальной политики. Каждый позиционировал себя как контрсистемный кандидат, но на поверку оказалось, что за их спиной возникло вполне “системное” окружение. В нашем случае, речь будет идти даже не об ужесточении, а о практически полной ликвидации негласного общественного договора, при чем в одностороннем порядке. То есть параллельно с сокращением социальных функций государства и снижением фискальной нагрузки на ФПГ, которые хотят сохранить норму рентабельности своего бизнеса, никто не предложит пересмотреть результаты приватизации. Здесь нужен человек, который, находясь в системе будет призывать к ее разрушению. Одновременно говоря о том, как все запущено и нужно “резать”. Например, повышать пенсионный возраст, ужесточать систему субсидирования, применять самые невыгодные для страны модели раскрытия рынка земли. И конечно безропотно отдавать долги внешним кредиторам. Тут без вариантов: “он вам не Голобородько”.

Для этой модели, идеально походит условная экономическая теория “Цилинь”, по имени химеры, мифологического рогато-чешуйчатого существа древнего Китая. Видят только избранные, последствия ощущают все. Антиутопия, в которой обещают повысить пенсии и снизить налоги. Одновременно. Удаление нового президента в “открытый офис” за пределами столицы, позволит максимально “фрондировать” парламент, удовлетворив все запросы отечественной “магнатерии”. Зато “президент-хоббит” сможет понятным языком объяснить, что его функция заключаются не в улучшении жизни обычного украинца, а в предоставлении гарантий, что это возможно в будущем..”.

Алексей КУЩ