Олигарх против Левиафана: почему Илон Маск решил “вернуть Европе былое величие”

Последнее десятилетие европейские лидеры обсуждали, как защитить демократические процессы от гибридных угроз, исходящих от России — поддержки популистских партий, распространения фейков в соцсетях и вмешательства в выборы.

Но Европа оказалась в некоторой растерянности, когда Илон Маск стал использовать все эти приемы под лозунгом MEGA — Make Europe Great Again (“вернуть Европе былое величие”), позаимствовав для своей европейской кампании главный слоган Трампа — MAGA (Make America Great Again).

Би-би-си разбиралась, зачем Маск добивается смены власти в Британии и странах Евросоюза — и как европейские лидеры пытаются ему отвечать.

 

Альтернатива для Германии и Британии

 

В минувшую субботу Илон Маск подключился к предвыборному митингу “Альтернативы для Германии” (АдГ) — оппозиционной партии, которую принято называть ультраправой. Ее лидеры в случае прихода к власти обещают провести депортацию не только нелегальных мигрантов, но также некоторых законных резидентов и даже немецких граждан, имеющих корни в других странах.

Выступая по видеосвязи на огромном экране в городе Галле, миллиардер агитировал голосовать за АдГ и обратился к чувству национальной гордости. Он призвал собравшихся не стесняться немецкой культуры и немецких ценностей и не растерять их в “мультикультурализме, который размывает все”.

Автор фото, Reuters

“Дети не должны чувствовать вину за грехи своих родителей, не говоря уже о прабабушках и прадедушках”, — провозгласил Маск. Эти слова были восприняты как отсылка к теме вины немецкого народа за нацистские преступления и расстроили не только либеральных критиков, но и некоторых союзников бизнесмена. Сенатор Линдси Грэм, республиканец и соратник Дональда Трампа, в эфире CNN назвал такие призывы опасными, особенно в преддверии 80-летия освобождения концлагеря Аушвиц, и предостерег против переписывания истории.

Почему американский миллиардер южноафриканского происхождения вдруг так увлекся Европой? Большую часть своей карьеры Маск держался в стороне от политики. До недавнего времени он поддерживал Демократическую партию, на президентских выборах в 2016 году голосовал за Хиллари Клинтон, в 2020-м — за Джо Байдена.

Но за последний год Илон Маск стал самым политически активным из бизнесменов Кремниевой долины. Потратив больше четверти миллиарда долларов на предвыборную кампанию Дональда Трампа, он вошел в его ближний круг. После этого Маск обратил внимание на Европу, где он тоже хочет видеть у власти правых популистов, борцов с миграцией и леволиберальной идеологией.

Во многих странах Европы Маск видит воплощение своего идеала — популистские и правые партии на протяжении последнего десятилетия набирают популярность и выигрывают национальные и местные выборы. Некоторые из новых лидеров уже стали его друзьями — например, премьер-министр Италии Джорджа Мелони, называющая Маска гением.

Но две самых больших экономики Европы, Германия и Британия, пока сопротивляются общему тренду, чем вызывают его раздражение. В последний месяц это противостояние вышло на новый уровень. В начале этого года Маск призвал немецких избирателей голосовать за “Альтернативу для Германии” на внеочередных парламентских выборах 23 февраля. Возникнув как реакция на долгое правление канцлера Ангелы Меркель, эта партия объединила в себе разных противников статус-кво, в том числе ультраправых и даже неонацистов.

Маск отвергает эти ярлыки и утверждает, что АдГ — партия здравого смысла, которая хочет остановить нелегальную миграцию, способствовать развитию бизнеса и создать источники доступной и чистой энергии через отмену принятого при Меркель запрета на атомные электростанции.

“Представлять АдГ как ультраправую силу очевидно неверно, учитывая, что у Алис Вайдель, лидера партии, однополая партнерша из Шри-Ланки! Это похоже на Гитлера? Прошу вас!”, — писал Маск в колонке для газеты Die Welt.

В середине января он провел прямой эфир с Алис Вайдель на своей социальной платформе X. В этом разговоре и Маск, и Вайдель подчеркивали темы, по которым они согласны друг с другом, и аккуратно избегали острых углов. Так, агитируя за АдГ и против статус-кво в Германии, миллиардер рассказывал о немыслимой бюрократии, с которой он столкнулся во время постройки завода Tesla под Берлином.

Ни Вайдель, ни Маск не упомянули, что ее партия вела кампанию против строительства этого завода.

Интервенция американского миллиардера в предвыборную кампанию шокировала немецких политиков, и представители разных конкурирующих партий осудили ее как непозволительное иностранное вмешательство в демократический процесс.

Автор фото, Reuters

В Британии к попытке Маска играть роль в местной политике до последнего времени относились более философски, несмотря на его регулярные выпады в адрес правительства лейбористов и лично премьер-министра Кира Стармера. Но за последний месяц Маск вынудил реагировать на себя и британские власти. Дело в том, что с помощью массированной кампании все в той же сети X ему удалось сделать главной темой в стране старый скандал, вскрывший существование этнических банд сутенеров и насильников, чьими жертвами стали больше тысячи девочек из бедных и неблагополучных семей на севере Англии.

Передергивая и искажая факты, Маск обвинил Стармера в пособничестве сутенерам-насильникам и назвал замглавы МВД Джесс Филипс “апологетом геноцида через изнасилования”. Это обвинение он обосновал тем, что Филипс не поддержала идею проводить новое национальное расследование скандала — потому что такое расследование уже проводилось.

И хотя в Британии многие тоже возмутились интервенцией Маска во внутренние дела королевства, заданная им тема не сходила с первых полос газет, и в конце концов правительство решило начать отдельные расследования в пяти городах. Был анонсирован и общенациональный аудит старых дел, который изучит этнический состав преступников и их жертв, а также культурные факторы, лежащие в основе преступлений.

Автор фото, The Times

От инноватора до агитатора

Трансформация предпринимателя в скандального политика началась во время пандемии коронавируса. Маск хотел сохранять заводы Tesla открытыми во время локдауна, и это привело его к столкновению с либеральным мейнстримом. А вскоре бизнесмен объявил войну другому вирусу — “woke mind virus” (дословно — “вирус пробужденного сознания”). Так он называет навязывание идей политкорректности, социальной справедливости, борьбы с расизмом, поддержки прав геев и транс-персон.

Летом 2022 года его сын Ксавье Маск стал женщиной по имени Вивиан Дженна Уилсон, сопроводив смену пола разрывом отношений с отцом. Это ускорило превращение Маска в борца с леволиберальной повесткой, пишет его биограф Уолтер Айзексон.

Через несколько месяцев после этого Маск купил Twitter за 44 млрд долларов и переделал платформу под себя, в частности, сменив ей название на Х. Но нейробиолог и блогер Сэм Харрис, бывший друг Маска, считает, что параллельно сама соцсеть меняла ее владельца: “Его взаимодействие с Twitter/X изменило его до степени, которую редко можно увидеть за пределами фильмов Marvel или греческой мифологии”.

Маск стал первым технологическим лидером, которого радикализовала его собственная платформа, заявил Брюс Дейсли, бывший топ-менеджер Twitter, в разговоре с Financial Times.

Айзексон, биограф Маска, предполагает, что предприниматель пытался компенсировать детские травмы — и покупка Twitter была этаким “захватом песочницы”, где его когда-то травили. Но другие комментаторы считают, что в превращении Маска в политика нет ничего уникального.

“Руководители компаний, как правило, окружены льстецами. Они все время слышат, что они гении”, — заметил в разговоре с Би-би-си британский колумнист Ник Коэн.

“Многие богатые люди начинают думать, что, помимо корпоративной власти, у них должна быть и политическая власть”.

Но и критики Маска, и сочувствующие ему отмечают, что его недавние интервенции нельзя рассматривать в отрыве от союза с Дональдом Трампом. Это не просто тандем двух бизнесменов и политиков, но и слияние двух идеологий.

К трамповской ностальгии по Америке, которую американцы потеряли, добавился “маскизм” с его мечтами о колонизации Марса и вживлением микрочипов в мозг свиньям для достижения “сверхчеловеческого сознания”.

Американский либеральный историк Тимоти Снайдер тоже считает союз бизнесмена с 47-м президентом США фактором, который объясняет его политические интервенции. Но он определяет идеологию Маска как “технофашизм” и предлагает свое название “режиму Трампа-Маска” — “Трампомасковия” (Trumpomuskovia).

Другие обращают внимание на то, что всех политиков в разных странах, которых поддерживает Маск, объединяет неприязнь к исламу. Бывший первый министр Шотландии Хамза Юсаф написал заметку, в которой подводит читателя к выводу, что миллиардером движет исламофобия.

Автор фото, PA Media

В Британии из всех правых деятелей Маск особенно симпатизирует Томми Робинсону, который приравнивал ислам к фашизму и нацизму, отмечает Юсаф; в Нидерландах он поддерживает Герта Вилдерса, который требовал запретить Коран и закрыть мечети; а в немецкой политике — партию “Альтернатива для Германии”, в предвыборной программе которой был раздел под названием “Исламу нет места в Германии”.

Впрочем, шотландский политик и американский предприниматель давно ссорятся в интернете. Маск называл Юсафа “расистской сволочью” из-за видео, в котором тот говорил о расизме в Шотландии — Маск интерпретировал его слова как жалобу на засилье белых.

 

Сколько дивизий у корпораций

 

Политическую активность Маска нельзя рассматривать в отрыве от его деловых интересов. Правые и популистские партии и политики, которых он поддерживает, обещают низкие налоги, дерегуляцию и отказ от вмешательства государства в дела бизнеса. А те европейские деятели, против которых ополчился Маск, — лидеры Британии, Германии и бюрократия ЕС — наоборот, хотят контролировать деятельность американских интернет-гигантов в своих юрисдикциях и повышать налоги и штрафы.

Акт о цифровых услугах (DSA) Евросоюза грозит американским технологическим гигантам многомиллиардными штрафами — в том числе за недостаточную борьбу с дезинформацией. Но борьба с фейками невыгодна владельцам соцсетей. Она предполагает огромные расходы на содержание штата фактчекеров — при том, что качество информации не влияет на их бизнес-модель. Им нужно, чтобы люди проводили в соцсетях как можно больше времени, и для этой цели фейковые новости ничем не хуже проверенных.

Анализ в Financial Times обращает внимание на то, что в объявлении об отказе Facebook от услуг фактчекеров Марк Цукерберг говорит о планах “работать с президентом Трампом, чтобы противостоять действиям правительств по всему миру”. В ноябре компания Цукерберга Meta была оштрафована на 800 млрд евро за нарушение правил конкуренции Евросоюза.

В случае Маска многие эксперты отмечают урок, который он получил от правительства Бразилии, попытавшись проигнорировать его регуляторные требования. После громкой и отчаянной кампании Маск сдался и уступил требованиям бразильских властей.

Но X — далеко не главный бизнес Маска; своим состоянием он обязан производителю электрокаров Tesla и космической корпорации SpaceX. И здесь приход дружественных политиков к власти тоже может быть полезным фактором.

Называющая Маска своим другом премьер-министр Италии Джорджа Мелони недавно рассказала о переговорах со Starlink об обеспечении безопасной связи между правительством, дипломатами и оборонными ведомствами Италии. По данным агентства Блумберг, сумма контракта может превышать 1,5 млрд долларов.

Автор фото, Reuters

Одна из главных ошибок современных политологов — считать, что полнота власти принадлежит корпорациям, заметил в разговоре с Би-би-си колумнист Ник Коэн.

“В конце концов, власть принадлежит государству. Государство все еще остается Левиафаном Томаса Гоббса”, — заметил Коэн, ссылаясь на трактат английского философа XVII века. Гоббс в нем оправдывает необходимость власти, которая держит подданных в страхе, и сравнивает суверена с библейским чудовищем Левиафаном.

Новейшая история России является очередным доказательством этого, отмечает Ник Коэн. После прихода Путина к власти в 2000 году олигархи думали, что смогут контролировать президента, но обнаружили, что не только их богатство, но и их жизнь находятся в его руках. По словам Коэна, капитуляция Маска перед бразильскими властями — еще одно доказательство могущества Левиафана.

Но теперь на стороне Маска — вес американского государства. Во время предвыборной кампании вице-президент США Джей Ди Вэнс угрожал отказом от поддержки НАТО, если Евросоюз будет блокировать X и другие бизнес-проекты Маска.

Тем не менее Брюссель уже обозначил, что будет отвечать на вмешательство Маска именно регуляторным давлением. Начатое ранее расследование о потенциальном размещении дезинформации и запрещенных материалов в X продолжается.

В Британии в марте этого года должен вступить в силу новый закон о безопасности в интернете, который предполагает значительные штрафы и уголовную ответственность технологических компаний и соцсетей за его нарушение.

Ник Коэн считает, что применение этого закона должно стать ответом британского правительства на троллинг Маска.

“Мы живем в демократии, и если закон принят парламентом, он должен исполняться. Другой вопрос — вызовет ли это ответные меры со стороны правительства США?” — говорит колумнист.

Некоторые обозреватели призывают не преувеличивать возможности Маска влиять на европейскую политику. Главная платформа для его идей — X, но в Британии она лишь шестая по популярности социальная сеть, и ее аудитория уменьшается все последние годы. В Германии охват X еще меньше, и там присутствует элемент языкового барьера — не все немцы читают новости на английском, даже если говорят на нем.

Более того, в США отношение к Маску почти не отличается от отношения к Трампу: чуть больше половины американцев относятся негативно, чуть меньше — одобрительно. В Европе он остается непопулярной фигурой: недавний соцопрос показал, что популярность Маска среди британцев падает — 44% относятся к нему неодобрительно и лишь 26% — положительно. Тем временем, 73% немцев назвали его интервенцию в немецкую политику неуместной.