Олег Соскин: массового социального протеста не избежать

Он называет вещи своими именами. Комплексная картина экономполитического и социального положения Украины в его видении выглядит совсем не оптимистично. Потенциальный дефолт, рост социального разочарования, “окостенение” олигархата — и возможность социального взрыва “уже завтра”.

- Вы постоянно говорите об угрозе скорого дефолта Украины. В чем причина? Есть ли в этом роль денег МВФ?

— Когда Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко отошли от власти государственный долг составлял $39,68 млрд. Что делает новая команда? Снова занимает у МВФ. К концу 2010 года государственный и гарантированный долг Украины составил $54,2 млрд. За два первых месяца 2011 года эта цифра увеличилась до $56 млрд. В феврале-2011 правительство выпустило евробондов на $1,5 млрд. Сейчас валовой внешний долг, по оценкам Института трансформации общества, уже превышает $125 млрд. А весь ВВП Украины — $110-115 млрд за 2010 год. По внутренним обязательствам правительства имеем на сегодня 138,5 млрд грн заимствований. Это означает, что банки, которые забирают деньги у населения на депозиты, вместо кредитования физических лиц, малого бизнеса, вынуждены отдавать деньги правительству. А оно превращает эти деньги в ростовщический капитал.

Внешний долг страны в пересчете на каждого жителя уже составляет $2,5 тыс. Пенсионный фонд Украины — банкрот. Собственные поступления составили 119 млрд грн в 2010-м, а затраты на выплату пенсий — 191 млрд. И в 2011 году такая же ситуация: за январь — февраль поступило 19 млрд, а выплатить нужно 33 млрд. Общий долг по зарплате на 1 февраля 2011 г. составляет 1,35 млрд грн.

Если мы возьмем еще 12 млрд долларов заимствований у МВФ, как планирует правительство, то долг приблизится к $70 млрд — это 2/3 ВВП страны. И это все нужно будет вернуть за 3-4 года. Мы уже в кабале мировых финансовых организаций, и только увеличиваем свою зависимость. Причем все эти миллиарды уходят на проедание, никакого развития страны не видно.

- Могли ли быть у правительства Азарова другие реальные варианты экономического поведения в кризис?

— Альтернатива могла быть одна — правительство должно реально поддержать малый и средний бизнес, поддержать самозанятость населения, дать максимально реализоваться предпринимательской инициативе. Или хотя бы не мешать тем, кто уже работает на себя. Такая практика, между прочим, облегчает социальные обязательства самого государства.

Но вместо этого все больший “наезд” на активных, предприимчивых людей, и в результате они либо уходят в тень, либо прекращают свою деятельность. А те, кто не любит и не хочет работать, живут патерналистскими ожиданиями. Но у государства нет денег, и кормить эти слои населения постоянно оно не собирается. В результате возникает угроза люмпенского бунта.

С 1 апреля повышается цена на газ для потребителей, а также на 15% — на электричество, и в два раза — тариф на воду. Все это будет провоцировать протестные нестроения.

- Осенью 2010-го вы прогнозировали, что нынешней весной грянет социальная революция, по крайней мере, начнутся народные волнения. Пока что признаков серьезных волнений нет. Вы считаете, что в Украине может быть реализован арабский сценарий, или все ограничится локальными бунтами и забастовками?

— Протесты уже начались. Посмотрите на учительскую забастовку, на автомобильный майдан. Это первые зарницы предстоящего “большого взрыва”. В Украине он накапливается медленно, тем более что осложняется и инертностью значительной части населения, все еще не избавившейся от надежд на доброго царя и психологии “хаты с краю”, и манипулятивными действиями со стороны государства. Нейтрализация протестных настроений идет по нескольким каналам.

Первый канал, давно проверенный нашими соседями — Беларусью и Россией — рост потребления алкоголя. Алкоголизация населения, увеличение рекламы спиртных напитков — это целенаправленное политическое действие, не говоря уже о том, что оно приносит экономическую выгоду государству и частным производителям. Это снимает протестные настроения, топит решительность среди молодежи, пролетарских слоев и какой-то части менеджмента.

Второй канал нейтрализации и манипуляции — телеканалы, подконтрольные основным олигархическим группам. Продуцируется так называемая “карнавальная модель” потребления — вроде шоу “Выиграй два миллиона!”. Работать не нужно — достаточно выиграть. Пропагандируется не улучшение профессиональных навыков, а принцип получения разового дохода.

Третий способ нейтрализации протестных настроений — применение карательного аппарата и банальное запугивание. Четвертый — засылка провокаторов в протестную среду, в потенциальные недовольные группы, с целью их дискредитации либо отвлечения внимания от конструктивных действий.

Пятым каналом манипуляции я могу сейчас назвать церковь Московского патриархата. Она “опекает” огромную часть населения, особенно электорат на юго-востоке, внушая ему, что всякая власть от Бога, что нынешняя власть, при всех ее недостатках, все равно “своя” идеологически и политически.

- А молодежь, по аналогии с арабскими революциями, может стать движущей силой протестов?

— В демографическом плане население к социальному взрыву уже готово. В Украине, по официальным данным, от 6,5 млн человек от 15 до 24 лет, и еще 13,3 млн — от 25 до 44 лет. То есть 20 млн человек — это люди самой активной возрастной группы. И именно на них направлена большая часть механизмов манипуляции и нейтрализации. Но молодежь понимает, что при принятой модели развития у страны нет будущего. В Украине нет бизнес-инкубаторов для молодежи, как в Южной Корее, в странах Балтии, Скандинавии, в Германии. В свое время мы закрыли СЭЗ, но вот поляки их не закрывали, и теперь от СЭЗ перешли к созданию таких же бизнес-инкубаторов и технологических парков. У нас же ничего не происходит, все пытаются законсервировать, как-то вырулить, в конце концов, подавить. Социальное землетрясение грянет вот-вот. Но правительство этого не хочет видеть, оно не устраняет причин, и все более ведет страну к краху.

- И все же, согласитесь, над нынешним украинским обществом тяготеет “постмайданный синдром”. Одна часть населения уже стесняется своего порыва шестилетней давности, а вторая — дезориентирована и почти никому не верит.

— Правильно. От разочарования в политике, в идеалах, в мелочности предыдущих вождей, использовавших выбор людей, возникло не только разочарование в политике. Возникла огромная отчужденность, которая выгодна власти. Каждый пытается выжить в одиночку. Партийные движения дискредитированы, профсоюзное движение — коррумпировано. Остается структуризация по социальному признаку. Это сейчас и происходит. И это — новое в Украине.

Малый и отчасти средний бизнес уже смогли “показать зубы”. Теперь “просыпается” интеллигенция, сидящая на бюджете. У ее части — школьных педагогов — уже появилось понимание, что советские социальные ожидания от новой власти не работают, что нельзя ждать милостей от власти, нужно требовать свое. Эта власть понимает только язык улицы и силы.

Важнейшая роль в консолидации общества лежит на журналистах, особенно региональных, испытывающих максимальное давление власти, и в целом на творческой элите, которая сейчас “ушла в себя”, либо занимается одиночным самопиаром. Реальная оппозиция властному курсу может проявиться и в местных советах, половина которых фактически избрана по мажоритарке. Причем в городах с населением до 100 тыс. — там небольшие округа, все друг друга знают. Пока еще на этом уровне не возникли протестные движения, давящие на своих депутатов, ведь их можно отозвать, им можно создать проблемы, если они не будут защищать интересы общины.

- Как вы оцениваете необходимость и перспективы вхождения Украины в Таможенный союз, и вообще сближения с РФ? Зачем Украине продавать Нафтогаз и газотранспортную систему?

— Что нам дает торговля с Россией? Постоянное отрицательное сальдо. В 2010 году оно было минус $8,7 млрд. Это данные Госкомстата. С ЕС у нас тоже отрицательное сальдо (минус $6,1 млрд), но оттуда к нам идет технологическое оборудование — от агрокомплексов до оборудования супермаркетов и программного обеспечения. А что нам дает РФ? Таможенный союз — это закрепление архаичного, сырьевого капитализма. Мы продолжаем сидеть на их “газовой игле”, фактически инвестируя Газпром. За январь — февраль этого года мы закупили газа на $3,1 млрд. Себестоимость добычи российского газа составляет $30, а мы покупаем этот газ в 9 раз дороже. Это все — за счет тех, кто “присосался” к трубе и живет за счет непрозрачных газовых схем. В области газовых отношений у нас до сих пор правит колониальный диктат.

План спасения ГТС простой — нужно отсечь всех “прилипал” от трубы. Чтобы газ, который идет в Европу, можно было контролировать. За транзит должны платить потребители, то есть европейцы. Платить по 6 евро за 1 кубометр на 100 км. Кроме того, надо поднять цену газа с внутренних месторождений до мировой. И, наконец, развивать альтернативные источники энергии, как в Европе. По сути, ничего нового изобретать не нужно. Но слишком многие во власти делают бизнес на теневых газовых схемах.

- Видите ли вы признаки раскола среди украинского олигархата, или пока он един в наступлении на малый и средний бизнес? Может ли кто-то из них, почувствовать угрозу своему бизнесу, начать финансировать протестные движения, формировать новые партии?

— В Украине происходит целенаправленное закрепление кланов. Более того — превращение кланового общества в кастовое. Украинское общество хотят сделать кастовым. В клане власть, собственность и деньги передается по силе, в касте — по наследству. И этот архаичный принцип пытаются внедрить в европейской стране ХХІ века! Но такой же принцип господства элит пытались десятилетиями закрепить на Ближнем Востоке — вплоть до передачи президентского поста по наследству. Результаты мы видим. А ведь тамошние общества намного традиционнее и патриархальнее нашего.

Украинские олигархи не создали вокруг себя и своих предприятий зону благоденствия, не развивают человеческий потенциал. Поэтому сейчас я не вижу такого олигарха, который мог бы перейти в протестное состояние, и начать какие-либо действия против системы, в которой ему удобно.

- А может ли стать таким катализатором дело Кучмы?

— Да, может. Но только, если олигархи перестанут выживать в одиночку, ждать, кого “сольют” первым. Дело против Кучмы — это заклание старого вожака, который слишком много знает. Семейный клан Януковича хочет “обрубить” концы своего прошлого, и начинает войну против старых кланов, в том числе, против своих же, но “старых донецких”. И “отмашка” на это дело, как я думаю, была согласована с Москвой, с политической группой, формирующейся вокруг Дмитрия Медведева. Нейтрализация Кучмы и ключевых лиц его периода — это нейтрализация и Владимира Путина, его возможностей влиять на Украину. Это потенциальное “обрубывание” возможности возращения Юлии Тимошенко (через поддержку Путина) и желание избавиться от договоренностей с российским руководством по старым схемам времен Кучмы. Медведев с Кучмой денег не делал, потому он спокойно может помогать “сливать” украинского экс-президента.

- Как думаете, переизберут Виктора Януковича на второй президентский срок?

— Я считаю, что о переизбрании Януковича в 2015 году и речи быть не может. За год его рейтинг упал с 46 до 22%. Это данные последнего опроса Research & Branding Group. Он теряет популярность быстрее, чем Ющенко. И это притом, что у него права конституции 1996 года — то есть, он сам себя сделал ответственным за все. Единственный способ спасения для Януковича — это отсоединение от Партии регионов и переизбрание нынешнего парламента как можно быстрее, на основе открытых списков и с частичной мажоритаркой. Сейчас ПР, с ее стремительным превращением в КПСС, висит у него на шее камнем. Отправка правительства в отставку, “сливание” Азарова даст лишь краткосрочный эффект. Процесс падения рейтинга запущен, он обусловлен коллапсом самой системы и частичными мерами его не остановить.

Павел СЕРОВ