Одна Европа, один Запад, один враг

Многие комментаторы поспешили заявить, что Запад не хочет поражения России — тем более что фоном саммита стала вышедшая в топ новостей статья в Newsweek, автор которой прямо обвинил ведущих деятелей американской администрации в сговоре с Кремлём и потакании путинским хотелкам. А если обвинения кому-то могли показаться не слишком чёткими, нашлись люди, успешно разжевавшие их для широкой публики.

Такая трактовка похожа на правду — США и их союзники сейчас действительно не хотят ни окончательного военного разгрома России, ни свержения Владимира Путина. Однако это, на мой взгляд, вовсе не оз­начает, что они растеряны или дезориентированы.

Конфликт в Украине произвёл в глобальной политике и экономике очень существенные сдвиги.

С военной точки, зрения “коллективный Запад” получил реального противника — причём противника не такого сильного, как Китай, и к тому же ополчившегося на страну, с которой у него не было обязыва­ющих соглашений в сфере обороны. Военные расходы стран НАТО в 2022 году впервые в истории превысили $1 трлн, её ряды приросли Финляндией и Швецией, а Укра­ина стала участником альянса de facto (что для его нынеш­них членов лучше, чем de jure). На фоне путинских безумий даже считавшийся антиамерикан­цем и автократом президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган снова (последний раз он делал это в 2005-м) попросился в ЕС — и в этот раз его просьбу, по всей вероятности, услышат. Китайские руководители стали явно осторожнее и лишний раз задумались, что “вторым армиям мира” может оказаться очень далеко до первых.

С экономической точки зрения, США и Европа стали гораздо ближе друг другу: и вследствие “спасения” ЕС от энергетической зависимости от России за счет американского газа (его поставки выросли в 2,2 раза до 110 млрд куб. м в 2022 году), и по причине масштабного европейского перевооружения. Обо­рон­ные заказы в США и ЕС увеличатся на сотни миллиардов долларов в ближайшие три года (дивиденды американских производителей оружия за 2022 год подскочили на 73%), а в перспективе виднеется новый “план Маршалла” для Украины, что станет дополнительным вливанием денег в западные эко­но­мики. К тому же ввиду обострения геополитического соперничества расходы на локализацию стратегических производств в США и Европе будут расти, и это тоже обнадеживает.

Россию же, поведение которой дав­но вызывало вопросы, сделали дисконтной бензоколонкой для Индии и пос­тавщиком по­лудармового зерна для Африки — т. е. поставили на должное место.

Западу давно пора было встряхнуться, и процесс пошел — как только, по словам американского геостратега Эдварда Люттвака, “президент Владимир Путин стал нашим министром обороны, а председатель Си — министром экономики”. Эта новая реальность вполне устраивает западных лидеров, какие бы речи они ни произносили. Они будут рады украинским успехам на фронте, но (несмотря на высказываемые сожаления по поводу медленного контрнаступления) спо­собны ждать их годами. Они будут вести переговоры о восстановлении сотруд­ничества с Пекином, но инвестировать станут в свои передовые отрасли, а не в эко­номику коммунистического Китая. Они будут говорить, что не хотят сме­ны режима в Москве и усиления центробежных тенденций в России, но очень порадуются второму за полвека краху этой шизанувшейся недоимперии.

Если сегодня где-то “все идет по плану”, то это как раз на Западе. Можно, конечно, верить, что американцы пытались “продать” Украину Владимиру Путину, но мне кажется более правдоподобным, что они просто решили не мешать ему сделать все ошибки, на какие он только способен — и теперь действуют максимально последовательно, не давая повода втянуть НАТО из новой “холодной” войны с Москвой в новую “горячую”: в Вашингтоне и Брюсселе помнят, что во второй Россия когда-то победила, а вот первую проиграла вчистую. И если даже украинские комментаторы оперативно переключились на обсуждение надежд, связываемых теперь уже с юбилейным саммитом НАТО в Вашингто­не в 2024 году, это означает только одно: война превращается в обыденность, которая будет укреплять Запад и ослаблять его противников столько, сколько это только возможно.

Мне вспоминается, как в 2003 году в журнале Foreign Affairs французский политолог Доминик Муази написал текст о том, что в годы “холодной войны” существовали “две Европы и один Запад”, а после её окончания возникли “одна Европа и два Запада” — и думаю я о том, что сейчас возникает совершенно новая реальность.

Реальность, в которой есть одна Европа, один Запад и один их общий враг: эта новая мировая конфигурация имеет шанс просуществовать не одно десятилетие.

Владислав ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, профессор, директор Центра исследований постиндустриального общества (Москва)