Обама может предать Украину в любой момент, — интервью с Андреем Пионтковским

Российский журналист, политолог и публицист Андрей Пионтковский вынужден был покинуть Россию. Его адвокат Марк Фейгин рассказал, что уехать из страны Пионтковскому пришлось из-за того, что прокуратура РФ нашла признаки экстремизма в его заметке на сайте “Эха Москвы” под названием “Бомба, готовая взорваться”. Заметка была посвящена будущему Чечни в составе России. В интервью “Апострофу” АНДРЕЙ ПИОНТКОВСКИЙ не стал раскрывать обстоятельств своего побега, а также в какой стране он теперь находится. Он сообщил, что уголовное преследование против него было инициировано чеченским “парламентом”. По мнению Пионтковского, сейчас в России назревает острый конфликт между силовиками и Путиным из-за персоны лидера Чечни Рамзана Кадырова, который даже может вылиться в новую чеченскую войну. А любая война — это военное положение, которое будет использовано для полной зачистки либералов.

— Сейчас российскими СМИ активно раскручивается тема беспорядков в Киеве, которые уже назвали “третьим Майданом”. Как вы считаете, возможно ли все-таки его возникновение?

— Вы правильно заметили, что в последние дни эти события стали темой №1 в российской пропаганде. Но как всегда факты ею извращаются, а информация высасывается из пальца. Российская пропаганда сейчас довольно простодушно выдает себя, подтверждая, что этот так называемый “третий Майдан” на самом деле является давней мечтой Путина. Ведь в условиях войны силовое свержение государственных структур станет настоящим развалом государства и громадным подарком агрессору. Уверен, что в Украине это прекрасно понимают, и, несмотря на все трудности, на огромное разочарование общества, на такую авантюру как “третий Майдан” украинцы не пойдут.

— В последнее время мы видим целую волну гонений на российских либералов, лидеров оппозиции: Касьянова, Ходорковского, Коха. А теперь уголовное дело, которое было заведено в отношении вас за статью о Кадырове... Как вы прокомментируете эти действия?

— Любопытен как раз тот момент, что многие репрессивные инициативы исходят именно от Кадырова. В отношении меня, например, преследование было инициировано тоже чеченским “парламентом”. Я уже столько лет чего только не делаю с нашей властью и до сих пор был жив, здоров и даже на свободе. Но стоило мне сказать несколько неприятных вещей относительно Кадырова, как весь чеченский “парламент” в единодушном порыве потребовал судебной расправы надо мной. Выразил это требование так называемый спикер этого парламента, “лорд с собачкой”, как я его называю, некий господин Даудов, замешанный в очень многих внесудебных расправах чеченской власти со своими противниками. И что мы видим? Федеральные власти сами, как собачонки, бросаются выполнять эту волю Даудова и так называемого чеченского парламента. Наши федеральные структуры — Дума, Следственный комитет, Генпрокуратура, ФСБ, вырывая инициативу друг у друга, занимаются моим делом. Все это лишний раз подтверждает ту метафору, о которой я много лет говорю — Россия в составе Чечни.

— Чего, по вашему мнению, так боится Кадыров?

— Кадыров знает, что его давно ненавидят силовики, полагающие, что Путин украл у них победу, когда дал столько власти Кадырову и его боевикам. Поэтому он сейчас всячески пытается показать себя очень нужным и преданным Путину, потому что тот — его единственный союзник в Москве. Но он не всегда делает это очень удачно, потому что такое всесилие чеченцев на российской территории вызывает раздражение не только у силовиков, и у пятой колонны или “либеральных шайтанов”, как их называет Кадыров, но и у среднестатистического россиянина, которому просто не нравится, что на российской земле так хозяйничают представители этой самой “равноправной” республики.

— Можно ли тогда предположить, что все эти гонения на либералов — это подготовка Кремля к чему-то большему?

— Путин попал в капкан сначала в Украине, а потом — и в Сирии. Он играет с Западом не в шахматы, а в покер, и вынужден все время повышать ставки. Ему нужно демонстрировать какие-то победы российскому обществу. На фоне краха экономики и заметного ухудшения жизненного уровня, поддержать на какое-то время его власть может только демонстрация каких-то внешнеполитических “побед”. А для этого нужно поднимать ставки и идти еще на большие авантюры. Где именно будут эти авантюры — может в Сирии или Украине. Если удастся раскачать, например, третий Майдан, то конечно в Украине. А может, театр военных действий развернется в Чечне. Силовики убедят Путина или же против его воли развяжут третью чеченскую. В любом случае, война означает военное положение, что предполагает совершенно другое отношение к так называемым национал-предателям.

Поэтому самое вероятное объяснение того, что происходит — это подготовка общества к полной зачистке тех, кого называют пятой колонной или так называемых либералов путем введения военного положения. Население нужно постепенно готовить морально к большому террору.

— То есть это своеобразная борьба за свой рейтинг в преддверии выборов?

— Да забудьте про эти выборы. Выборы абсолютная имитация, которая ничего не решает. Путин навязал части либералов и мировой общественности политическое расписание, связанное с выборами. Но реальное политическое расписание в России — это совсем другое. Это те военные авантюры и решения, которые принимаются Кремлем.

— А зачем Путину Кадыров вообще?

— Вся его легитимация держится на том, что он “выиграл” чеченскую войну. Помните, как его привели из ниоткуда в 99-м году? Нас взрывали террористы в наших домах, (на самом деле это было ФСБ), и вдруг появился героический офицер спецслужб, который остановил террористов, усмирил Кавказ, объявил войну...

И объявить Кадырова сейчас врагом, пойти в Чечню его зачищать, как хотели бы силовики — это значит признать, что Путин нас обманывал все эти 15 лет, и что вся эта политика провалилась. Закрытие проекта “Кадыров” —это решение, которого требуют силовики. Они используют убийство Немцова, которые сами же и организовали, как повод для закрытия проекта “Кадыров”. Очевидно ведь, что схвачены действительно непосредственные исполнители — и они кадыровцы. Следователи хотят допросить людей ближайших к Кадырову, самого Кадырова. И это очень острый политический конфликт, который разворачивается в Москве между силовиками и Путиным. Поострее, чем между Яценюком и Порошенко.

— Но вы ведь правильно в своей статье на “Эхо Москвы” заметили, что это “бомба, которая может взорваться”...

— Да, совершенно верно. Я видимо затронул очень болезненную тему.

— А что вы планируете делать дальше?

— Моя работа зависит от компьютера, который рядом со мной, скайпа и совершенно не зависит от места моего географического пребывания, так что ничего не изменится.

— Башар Асад сделал заявление, что готов пойти на перемирие. Это заявление может означить что-то реальное?

— Не думаю, это всего лишь новый виток демагогии Асада и Кремля. Всем ведь очевидно, с чем Кремль пришел 30 сентября в Сирию. Ни с каким ИГИЛом они не борются. Еще в ноябре появились разоблачения американской финансовой разведки и нашего известного медиакрата Венидикта, о том, что наоборот, Россия сотрудничает с ИГИЛом, курируя продажу нефти Асаду. Они уничтожают не ИГИЛовскую, а прозападную оппозицию Асаду. На глазах всего мира стирается с земли город Аллепо, который был центром этой оппозиции. И если поведение Путин и Асада стандартно предсказуемо, то абсолютно позорно на этом фоне поведение Обамы и Керри, все время ведущего какие-то конструктивные переговоры с другом Сэргэем (Сергей Лавров, министр иностранных дел РФ, — “Апостроф”), которого давно уже пора отправить в Гаагу. Я, впрочем, отправил бы туда их обоих — и Лаврова-Риббентропа, и Керри. Потому что Алеппо уже становится таким же символом преступлений Асада, Путина, Обамы и Керри, как Сараево было символом преступлений Милошевича и молчавшего тогда Запада и ООН.

Да, Лавров ничего и не скрывает. На всех пресс-конференциях он говорит, что какие бы ни были подписаны перемирия, мы будем продолжать уничтожать террористов. Они же продолжают угрожать России, и если мы не уничтожим их на дальних рубежах, то они придут к нам в Россию. Но в Аллепо нет никаких людей, которые бы угрожали России и которые принадлежали бы к ИГИЛу. То же самое повторил Асад: “Да, мы конечно готовы к перемирию, но никакого перемирия не может быть с террористами...”.

— Чего же тогда добивается Асад этими высказываниями?

— Весь фокус в том, что есть асадовское определение террориста: террорист — это всякий, кто борется со мной. Абсолютно цинично и беззастенчиво Москва приняла это же определение. И теперь всякий, кто борется с Асадом, должен быть уничтожен. И США приплясывают вокруг Асада и Путина, в то время как те физически уничтожают людей, которые ориентировались на Запад и которых Запад призывал к борьбе с Асадом, которым он робко пытался оказывать какую-то незначительную, но все-таки поддержку. Это колоссальные предательство суннитов, суннитского большинства населения Сирии. И единственным результатом будет то, что суннитская молодежь, разочарованная этим предательством, пополнит отряды ИГИЛа. То, что делают в Сирии Асад, Путин и, к сожалению, на деле примкнувшие к ним США — не борьба с ИГИлом, а работа на его усиление. На самом деле, это полезный урок и для Украины.

— Что вы имеете в виду?

— Украине очень важна поддержка Запада — и Европы, и США. И она, пусть недостаточно, но оказывается — и политическая, и экономическая, и даже немного военная. И вы должны развивать эти отношения: там есть люди и структуры, которые ориентированы на поддержку Украины, на защиту тех ценностей, которые порождены Майданом. Но поведение Обамы и Керри в Сирии должно предостеречь вас, что эти люди способны будут предать вас в любой момент.

— Каков ваш прогноз относительно дальнейшего развития событий в Сирии? Мы видим, что театр военных действий сейчас все ближе смещается к границе с Турцией…

— Да, и в отношении Турции США выполняют роль вовсе не союзника. Путин провоцирует Турцию: уничтожает туркманов, этнически близких к туркам, вооружает курдов и толкает их в Сирии на продвижение к турецкой границе, а США всеми силами сдерживают Турцию. Турция их союзник по НАТО, но из Вашингтона раздаются только равноудаленные призывы к обеим сторонам — Москве и Анкаре — проявлять сдержанность. И Брюссель, и Вашингтон предупреждают Турцию, что она не может рассчитывать на ст. 5 (имеется в виду ст. 5 Устава НАТО о реакции в случае нападения на оду из стран Альянса, — ред.), на солидарность блока НАТО в этом конфликте.

— В чем интерес Путина вот в этой турецкой провокации? Эрдоган ведь уже дал понять, что с ним эти игры опасны...

— Во-первых, ему как бы по кайфу унизить НАТО. Он зачем туда лезет? Чтобы показать себе — и своим пацанам из кооператива “Озеро”, и российским телезрителям, какой он крупный Решала. Вот это ему и удается, потому что война разворачиваются пока по путинскому сценарию. Он зачем пришел в Сирию: помочь Асаду и уничтожить всю прозападную оппозицию. Чтобы в Сирии осталось только два игрока — Асад и ИГИЛ, и тогда Асад с Путиным повернутся к мировому сообществу и скажут: “Ну что, кого вы будете поддерживать, нас или вот тех, которые вам головы отрезают?”. Единственная сила, которая способна сломать эту игру — Турция. Вот ее американцы за ноги и за руки держат.

— Так что, получается, Путин пока что всех переиграл?

— Ну, это только так кажется. Все эти его тактические победы прокладывают дорогу к громадному стратегическому поражению. Было очевидно, что он проиграл в Украине, что нет никакого русского мира, нет никакой “Новороссии”, поэтому надо лезть в Сирию и демонстрировать там какие-то “победы”, чтобы население его поддержало. Но за это время экономика упала настолько серьезно, что уже возникла безработица, трудности со снабжением и продуктами. Сирия — это все-таки далеко. Приятно, наверное, русскому обывателю, похрустывая попкорн под телевизор и попивая пивко, смотреть, как Путин всех переигрывает, но когда нет уже ни попкорна, ни пивка, и даже более элементарных вещей, то все быстро забудут об этой Сирии и начнут спрашивать, а у нас что в стране творится.

— То есть внутренний протест все же растет?

— Об этом трудно судить. Положение действительно серьезно ухудшается. А вот когда именно вспыхнет протест — предсказать невозможно. Классический пример: в конце февраля 1917 года, когда Ленин выступал с лекцией перед молодыми швейцарскими социал-демократами, его спросили: а когда же будет революция? И он ответил — мы, старики, уже не доживем, а вот вы, молодые, увидите. Он вернулся с лекции домой, а там лежит телеграмма из Петрограда о том, что началась революция. А что случилось? Ничего особенного, просто в питерские булочные два дня не завозили хлеб. А хлеба, кстати, было полно, просто где-то застрял эшелон. Когда иссякнет терпение масс — это очень трудно спрогнозировать. Но вектор изменений неумолимо идет в одну сторону.

Светлана ШЕРЕМЕТЬЕВА