О тактике и стратегии борьбы с цензурой

Мы с моим народом пришли к соглашению: они будут говорить, что пожелают, а я буду делать, что пожелаю

Фридрих II, король Пруссии

В Украине журналисты бьют тревогу по поводу наступления на свободу слова. На смену бумажным “темникам” приходят “устники”. Чиновники предпочитают давать указания по телефону какие сюжеты ставить в эфир, а какие отправлять на полку. Доходит до курьезов. Ничего не стоящий в информационном плане эпизод с венком, упавшим на президента, стал камнем преткновения. Благородный гнев вылился на головы узколобых чиновников, запрещавших давать его в эфир. Результат легко можно было предвидеть. Ролик со злосчастным венком посмотрело более миллиона пользователей интернета и большое количество телезрителей “5 канала”. Колокола, предупреждающие об опасности главному завоеванию украинской демократии, звонят все сильнее.

Вот и движение “Стоп цензурі!” пытается объединить журналистов в противостоянии всемирному злу. Подписей под призывом защитить свои права, право на свободную информацию становится все больше. Среди нас оказалось много неравнодушных и готовых открыто выступить в защиту свободы слова. Но что-то подсказывает, что особенно радоваться нечему, или, по крайней мере, пока рано...

Автор полностью поддерживает требования, сформулированные на встрече “Медіа-діагноз 2010”.Опасность введения цензуры велика и этому нужно противостоять. Чиновников нужно заставить отвечать на информационные запросы, наглеца из киевской мэрии, который позволил себе в грубой форме препятствовать журналистам канала СТБ выполнять профессиональные обязанности, нужно не только уволить с “волчьим билетом”, но и привлечь к ответственности за рукоприкладство. При этом отягчающим обстоятельством было то, что происходило это в рабочее время и он был при исполнении и т.д. Все это необходимо, только... Не в этом, по большому счету, дело. Все это тактика, хоть и важная. А нужна тщательно выработанная стратегия. И на ее основе системность действий.

Первая и самая сложная проблема состоит в том, что свобода слова невозможна в принципе в условиях, когда отсутствует свобода в стране как таковая. Свобода бизнеса, в первую очередь мелкого и среднего, коррупция, всевластие чиновников. Мы до сих пор являемся по сути постсоветской страной, в которой осталось слишком много рудиментов советского строя. И попытки усиления цензуры, а она была и есть, несмотря на множество красивых слов как прошлой, так и нынешней власти, есть проявление неизжитых родимых пятен прошлого. Законы, даже весьма прогрессивные, пишутся, принимаются... и не исполняются. Что нет закона об информации и средствах массовой информации. Есть и в них предусмотрена ответственность за невыполнение. И что? Хоть один чиновник пострадал, был привлечен? В стране действует не закон, а принцип политической целесообразности. Помните случай с депутатом Калашниковым. Тогда депутат Анна Герман била себя в грудь и клялась, что будет требовать его исключения из партии. Хотя его нужно было судить. Но регионалы “своих не сдают”, и наказанием для распоясавшегося молодчика стало то, что его не взяли в очередной партийный список. Как-то после этого не очень верится всем последующим заявлениям регионалов, что свобода слова для них самое святое. У подавляющего большинства чиновников и политиков остается тоталитарное мышление. У них господствует коммунистическое представление о прессе, которое сформулировал Владимир Ленин в своей статье “Партийная организация и партийная литература”. К сожалению от нее мы недалеко ушли.

Вторя проблема состоит в том, что свобода слова в Киеве невозможна без наличия ее в регионах, вплоть до маленьких городков, поселков и сел. Возможно многие члены уважаемого собрания “Медіа-діагноз 2010” не представляют, какой беспредел царит в районах и даже областных центрах. В Днепропетровской области был ряд случаев, когда руководители районных администраций и советов требовали от редакторов газет предоставлять гранки полос для просмотра. На основании того, что администрация и совет являются учредителями газеты. Автору один из руководителей фракции коммунистов в областном совете прямо говорил, что “Не может наш орган критиковать областной совет, который эту газету учредил”. Конечно, требовать от коммунистов чего-то другого не приходится, но ведь и регионалы говорили то же самое. И уволили неугодного редактора, который посмел иметь собственное мнение. А ведь закон прямо запрещает учредителю вмешиваться в редакционную политику газеты. Редактор судится уже несколько лет, доказывает, что белое есть белое, но кого это волнует.

Уже много лет имеются проекты реформирования государственных и коммунальных СМИ, но они все никак не принимаются. Понятно, что это тяжелая социальная проблема, затрагивающая очень многих людей. Но от затягивания решения вопроса положение не улучшается, а все более осложняется. Не может быть государственной и коммунальной прессы по определению. Если кому-то нужно печатать постановления и решения, то пусть издают информационные бюллетени. Как это делается в демократических странах. И это относится не только к газетам, но и к телевидению с радио. Надо ясно понимать, что никакие законы не защитят журналистов от чиновного произвола и фактической цензуры, пока этот чиновник выделяет деньги на поддержку районной, городской или областной газеты. И естественно, что рассматривает ее он не как средство информации, а как находящийся в его распоряжении боевой листок. И это принципиальное противоречие. Но такие газеты часто издаются не для людей, а для единственного читателя, в которой он предстает всегда “белым и пушистым”.

Такое положение региональной прессы порождает буквально крепостную зависимость журналистов. Скажешь или еще хуже напишешь что-то неугодное, так сразу вылетишь с работы. А как заработать деньги на семью, да и стаж такой, что до пенсии всего ничего. Противно до тошноты работать, да деваться некуда. Как часто приходится слышать от коллег горькие слова: “Вам в центре хорошо. Газет много, уволят из одной, пойдете в другую. А нам куда деваться?” Вот и просили критический материал под псевдонимом напечатать в области, “наш держиморда вас не достанет, вам легче”. Доставали и еще как. Хотя в более редких случаях удавалось и помогать. И здесь мы переходим к еще одному весьма мощному оружию, которое у нас есть, но практически не используется.

Наши чиновники больше всего боятся гласности, как тараканы солнечного света. Причем не одиночного гласа в пустыне, а всеобщего внимания. Об этом как-то пришлось говорить с весьма авторитетным шведским журналистом. Он тоже был недоволен своими чиновниками. Но в его стране накоплен большой опыт борьбы с ними. Заключается он в весьма простом действии. Если кто-то вскрыл незаконное действие власти или кого-то вообще, то на провинившегося наваливаются всем миром. Все газеты, радио и телевидение посвящают этому значительную часть газетной площади или телевизионного времени. Нет важнее задачи для шведских журналистов, чем вскрыть коррупцию. Потому что это самый интересный для читателя-налогоплательщика материал. Ведутся журналистские расследования, интерес читателя приводит к росту тиража и авторитета издания. Соответственно это привлекает рекламодателя. Когда чиновник оказывается под круговым обстрелом и не может доказать законность своих действий, ему одна дорога — в отставку. А если станет известно, что он журналистам угрожал или пытался воздействовать через руководителей газеты, то на его карьере можно ставить крест. К тому же им начинает заниматься прокуратура. Шведские журналисты так выдрессировали свою власть, что никому даже в страшном сне не придет в голову связываться с ними. Потому что у них действует принцип мушкетеров. Кстати, это же относится и к владельцам СМИ. Вмешиваться в редакционную политику там считается плохим тоном. Не потому что газетные и телевизионные короли такие сознательные и так любят свободу слова, а потому что журналисты научились ее защищать. И в первую очередь своей солидарностью.

Несколько лет назад в Чехии произошел конфликт журналистов с властью. Причем на самом высоком уровне. Без учета мнения коллектива государственного телеканала был назначен его руководитель. Чиновник был известен как весьма вздорный человек, склонный к авторитарным методам управления. Началась забастовка коллектива. Кстати, проходила она весьма своеобразно. Почти все время передавали сюжеты о забастовке. Надо отдать должное профессионализму чешских журналистов зрители смотрели с большим интересом. Но Президент и премьер стояли на своем. Все прекрасно понимали, что отступление определит развитие страны и в первую очередь судьбу свободы слова.

Тогда к забастовке присоединились все СМИ. О конфликте заговорили мировые СМИ. До этого газетчики провели журналистское расследование и вскрыли не самые лучшие дела чиновника. Когда открылись все скелеты в шкафу и высшие должностные лица узнали многое из того, что от них хотели скрыть, чиновника уволили. Но этим дело не закончилось. Было заключено соглашение, по которому назначения руководства канала должно согласовываться с коллективом. Одновременно были определены критерии и стандарты журналистской деятельности. И с тех пор они неукоснительно соблюдаются.

Нам далеко до Чехии во всех отношениях, но их пример для нас наука. Борьба с цензурой многообразна, но в первую очередь ее успех зависит от нас. Взять хотя бы последний пример высказываний Анны Герман в отношении того, что ток-шоу на больших каналах должны вести украинские журналисты. Ее слова, что у нас сотни таких как Савик Шустер тянут на то, чтобы стать крылатыми в негативном смысле.

Дело даже не в самих высказываниях. Мало ли кто из наших чиновников говорит очевидные глупости. Мы, к сожалению, к этому привыкли. Нужно добиваться того, чтобы чиновник в принципе не имел права вмешиваться в кадровые вопросы и открыто говорить о своих предпочтениях. Хочешь высказаться — выходи в отставку и говори что хочешь, где хочешь и сколько хочешь. Если слушать будут. А ведущий не должен был подобострастно улыбаться, а заявить на всю страну, что не чиновника это дело кто и где ведет передачи.

Во-вторых, здесь присутствует элемент дискриминации по нескольким критериям, а это недопустимо в цивилизованном обществе и запрещено нашими законами. За такие вещи в уважающей себя стране выгоняют с работы за профессиональную непригодность. И вот что интересно. Таких, как Савик Шустер, у нас, как считает Анна Герман, сотни. А таких, как Евгений Киселев? (Кстати, цитата о “высоком” из недавнего интервью Евгения Киселева “Эху Москвы” о 70-летии Иосифа Бродского: “Бродского надо читать. “Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря”. Что я и делаю... Живу и работаю в городе Киеве”.) Даже страшно назвать число. Наверное поэтому Анна Николаевна его не упомянула. Все-таки не чужой по партийной линии для нее канал, на котором российский журналист ведет ток-шоу. Может в этом причина такой избирательности. А ведь чиновник не имеет права иметь политические предпочтения. Закон запрещает. Нам представляется, что проблема не в том, что на наших каналах ведущие — иностранцы. (Почему так — отдельный разговор.) Здесь один критерий — профессионализм. А все остальное: гражданство, цвет глаз, форма головы и прочее не имеет никакого значения.

В-третьих. Не чиновнику определять профессиональные качества журналиста. Так и вспоминается любимая пословица товарища Сталина, что незаменимых людей нет. Есть, и это доказано нашей собственной историей. Пока таких профессионалов, как Савик Шустер, в нашей стране, увы, немного. Задача чиновников создать условия, чтобы они были, и не более того. А все остальное от лукавого.

А в чем же солидарность? А в том, чтобы открыто и недвусмысленно указать чиновнику его место, поддерживая своего коллегу. И вообще, все случаи, особенно в провинции, цензуры, увольнения журналистов, вмешательства в редакционную деятельность должны немедленно распространяться по стране. Об этом нужно писать и показывать каждый день, непрерывно посылать запросы и информировать зрителей и читателей о неподобающих действиях должностных лиц. Прокуратуре не давать жить спокойно, и каждый информационный выпуск начинать со слов: уже столько дней нет ответа из ведомства на наш запрос. Нарушается такая-то статья закона, и мы ждем вмешательства прокуратуры. Профессионально сделанные сюжеты и талантливо написанные статьи о цензуре и коррупции будут читаться и смотреться. Если об этом будут говорить по всей стране, то гонения на журналистов устраивать будет сложно. Всем рот не заткнешь. Чиновник, допустивший цензуру, должен чувствовать себя как на открытом огне, а вокруг выжженное информационное поле. А так выбросил микрофон в урну, показали на одном канале, а коллеги не отреагировали. Если будет солидарность, то бояться будут, как в Швеции.

А ведь боятся. На ток-шоу у Савика Шустера депутат Олийнык пытался на европейских примерах убедить нас в том, что свобода слова не так важна. Больше европейцев беспокоит безопасность. Наверное о таких сказал президент Франклин Делано Рузвельт: “Те, кто отказываются от свободы ради временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности”. Так заслужим же свободу в борьбе за нее. Иначе будет, как в Пруссии в XVIII в. “Там, где газеты не свободны печатать всякую чушь, люди у власти свободны делать всякую чушь”. Луи Террнуар был министром информации Франции и знал что говорил. Пора, коллеги, браться за руки ...