О роли “бешеной собаки” в украинской истории

“Вы знаете, как нейтрализовать Юлию Владимировну? — говаривал в середине 2012-го Андрей Петрович Клюев. — Элементарно, Ватсон! Всего-навсего, нужно выпустить на свободу бешеную собаку. Луценко, то есть. И он тут же начнет ее мочить”. Некогда друг экс-главы МВС, он искренне полагал, что тот настолько подлый (по себе, видимо, судил), что едва перешагнув порог Менской колонии, станет истово “благодарить” власть, раскалывая оппозицию изнутри. Седьмого апреля 2013-го года ворота Менской колонии распахнулись, Юрий Витальевич вышел на волю. Однако, Клюев просчитался. Луценко не просто не работал на раскол оппозиции, он ее, как мог, сплачивал. А уже через полгода (чуть больше) случился Майдан. Ну, а дальше вы знаете.

Минуло два года. История заходит на второй круг — повторяется в виде фарса.

***

Не секрет, что Михаил Саакашвили является ставленником Петра Порошенко. В Украине ему предлагались разные должности: от вице-премьера до главы НАБУ. Сошлись, в итоге, на губернаторе Одесской области. Его назначение на пост летом этого года связывали с большими надеждами. Солидный послужной список экс-президента Грузии, признанного во всем мире реформатора, давал тому все основания. Ожидалось, за короткий период времени, Саакашвили реанимирует “жемчужину у моря” (да, и область в целом), превратит если не в “украинское Монако”, то в “украинское Батуми” так точно.

Прошло уже полгода. О достижениях Саакашвили в качестве губернатора говорится мало. Почему-то. Зато сам он много говорит о коррупции в центральной власти. Акцентируя на злодеяниях “премьерского крыла” (которые, увы, есть. Весьма масштабные. Глупо было бы спорить), но напрочь забывая об аналогичных злодеяниях крыла “президентского”. Хрестоматийный пример — Одесский припортовый. По словам Саакашвили, главный выгодополучатель от реализации преступных схем, имеющих место на предприятии, — депутат Николай Мартыненко. Действительно, каждая собака в правительственном квартале знает: сорок процентов маржы от поставок газа на ОПЗ — за Мартыненко. Но, основные шестьдесят — за Игорем Кононенко. Господин Саакашвили об этом, конечно, тоже знает, но молчит.

Почему молчит?

Что хорошего было сделано в Одессе за эти полгода (там действительно есть чем похвастаться), а где — недоработки, какие “хвосты” еще нужно “подтянуть”, что причиной тому?

Отчего имя Саакашвили часто вспоминают в связке с именами местных олигархов — господ Кауфмана и Грановского, у которых город Одесса арендует помещение (по цене, кратно превышающей рыночную) для Центра админуслуг? При том, что, к моменту заключения договоров аренды, на окраине города уже имелось полностью обустроенное для создания такого Центра здание?

Почему, буквально в первую неделю работы, Михаил Николозович потребовал вернуть в собственность города аэропорт, контролируемый теми же Кауфманом и Грановским, но очень скоро об этом “забыл”? В то время, дело находилось на последней стадии судебного рассмотрения, первая инстанция высказалась в пользу того, что, да, аэропорт должен принадлежать городу, но потом все застопорилось и воз поныне там.

Эти и множество других вопросов — о бесспорных его достижениях, локальных неудачах, о еще более многообещающих перспективах — я хотела задать ему лично, в рамках программы “Левый берег с Соней Кошкиной”, запись которой была запланирована на поздний вечер понедельника. Но история распорядилась по-своему. Несколькими часами ранее на Банковой состоялось заседание Нацсовета реформ, во время которого случилась историческая стычка (в том, что она именно историческая — слишком на многое повлияет — сомнений не возникает) Саакашвили с Аваковым. По словам источников LB.ua, присутствовавших в зале, “точкой невозврата” стал момент, когда Аваков упомянул о факте встречи Саакашвили с российским олигархом Дмитрием Мазепиным, собственником предприятия “Уралхим”. Очевидно, соответствующее видео (которое сегодня выложил в сеть спикер МВД Артем Шевченко и истинный источник происхождения которого выяснить еще предстоит. Слишком уж “мутным” представляется он на первый взгляд) Аваков получил накануне заседания и теперь, довольный, держал “козырь” в рукаве. Согласно источникам, сперва Саакашвили все отрицал, заявив, что ни о каком “Уралхиме” слыхом не слыхивал, а Мазепина — в глаза не видел.

Впрочем, уже через минуту — взяв себя в руки и здраво оценив все возможные риски — руководитель ОГА прибег к едино правильной для себя тактике — сыграл на упреждение. Обвинив Авакова во всех мыслимых грехах, сперва — в узком кругу, потом — “под камеры”, на специально созванной пресс-конференции. Что ему ответил Арсен Борисович, как повел себя — тема отдельная. Что потом ему отвечал Саакашвили, что писал в соцсетях, что далее там же постил упомянутый Артем Шевченко, не имеет значения. Саакашвили был первым. Результат — публичное мнение преимущественно на его стороне.

Кто из них прав, кто — виноват, разбираться должна прокуратура. Обычная ли, антикоррупционная ли, но точно прокуратура. Кстати говоря… Помнится, выступая на Антикоррупционном форуме в Одессе, Михаил Николозович говорил о том, что располагает предметными документальными доказательствами о правонарушениях на ОПЗ. И обещал передать их в органы. Прошло время. Увы, в публичной плоскости до сих пор нет упоминаний о том, что он сии документы силовикам передал. Нет потому, что ничего, конечно же, он не передавал. Почему — вопрос к Саакашвили. Который, повторяю, мне очень хотелось бы задать ему лично. Надеюсь, еще представится возможность.

Так, вот, возвращаясь к нашим “баранам”. Для нас с вами важно то, что в процессе “выяснения отношений” (если можно так назвать сей позорный низкопробный скандал) двух высших должностных лиц страны, присутствовал Президент Петр Порошенко. Который словом не обмолвился о происходившем. Ни в тот злополучный вечер, ни до сих пор — почти сутки спустя.

Попробуем найти ответ на риторическое “почему”? Ответ приходит без промедлений и он элементарен: в условиях непрекращающегося противостояния между президентской и премьерской командами (которые “на публику” декларируют, конечно же, “мир-дружбу-жвачку-вечное единство”), нападки Саакашвили то ли на Яценюка, то ли на близкого ему Авакова, то ли на кого другого из их среды, команде главы государства выгодны. Выгодны публичное их поругание, низложение. “Ослабляй и властвуй” — вот современный девиз Банковой. И Саакашвили, как ни прискорбно констатировать подобное относительно авторитетного человека, экс-Президента Грузии, работает фактически ее “цепным псом”. Мягче сказать — “вип-агитатором” (о чем писать уже доводилось).

Как на мой взгляд, подобное сильно уничижает его самого. Не его — целого Саакашвили — это уровень. Однако, он добровольно принял предложенные ему правила игры. Не потому, что — как полагают некоторые — стремится скрыть собственные “провалы” в Одессе (“провалы” — будем объективны — сказано слишком громко и явно необъективно). Не потому, что надеется “уйти, громко хлопнув дверью”. Впрочем, это — лирика. Факт в том, что он эти правила принял, это — его выбор. И, судя по всему, свой путь Михаил Николозович пройдет до конца.

Сегодня он — самый электоральный политик страны. Соответствующие замеры пока не проводились, но тут и без замеров все ясно. Как и то, что в настоящий момент Саакашвили популярнее у украинцев, чем Порошенко. Как и то, что он продолжить работать на посту главы Одесской ОГА ровно до тех пор, пока не представляет угрозы лично Петру Алексеевичу. Как и то, что рано или поздно он ему такую угрозу начнет представлять. И вот тут-то начнется самое интересное. Ибо “если ты бешеную собаку выпустишь, не тешь себя надеждами на то, что ты сможешь ее контролировать. Это попросту невозможно”. Таким был ответ собеседника Андрея Клюева на его реплику, приведенную в начале данного текста.

Что нам с вами из этого? А то, что если Банковая сегодня спокойно наблюдает, де-факто — молча поощряя — как Саакашвили рушит и без того хрупкое единство коалиции, то крайне наивно было бы предполагать, что завтра, если изменятся обстоятельства, его сокрушительная энергия не сможет повернуться против Банковой. Сможет. Еще и как.

Отступать Саакашвили некуда — в Грузию ему путь заказан. Во всяком, случае, пока. Можно, конечно, вернуться в США, но это — совершенно иной масштаб. Следовательно, в Украине он действительно надолго. Ни в депутаты, ни в Президенты баллотироваться он не может — норма о необходимости проживания на территории страны пять и десять лет соответственно, неумолима. А вот развивать здесь собственный политический проект — вполне. Но, насколько он будет конструктивным, созидательным, сумеет ли принести консолидацию, пользу нашей с ним — теперь уже общей — многострадальной родине? Хотелось бы верить, в позитив. Но, признаться, терзают меня смутные сомнения. Сильные сомнения. Вплоть до того, что при таком уровне антагонизма элит от Украины камня на камня не останется. В буквальном смысле. В Кремле откупорят очередную бутылку шампанского, на Западе — разочарованно вздохнут. А мы с вами осядем на руинах. И это будет единственное наше “достояние”.

Соня КОШКИНА