Новая нормальность: неоднозначные ответы на простые вопросы

Мировая экономика находится в зоне новой нормальности (new normality). Термин, который был введен мгновенно после того, как на выборах в США победил Трамп. Все, что было совершенно ненормально раннее, ныне стало абсолютно нормальным.

Под эту новую нормальность подводятся теории, политические решения, ею объясняют неадекватные идеи и противоречивые информационные вбросы в социальных сетях, исходящие из наиболее уважаемых (по крайней мере, в прошлом) властных мировых кабинетов.

Экономические интересы правят миром. Любое действие и самый незначительный выброс информации влияют на поведение экономических агентов — компаний, населения и т.д. Но вся экономическая теория основывается на рациональности в поведении. А в условиях новой нормальности рациональность четко прослеживается не всегда. Но она обязательно есть. Просто “считывать” ее стало гораздо сложнее. В противном случае надо будет принять точку зрения о том, что частью мира правят “неадекваты”. 

Мир находится в состоянии войны. Не всегда с применением оружия, как в Сирии или на востоке Украины. Но не менее разрушительной и страшной. Традиционные войны, описанные в учебниках истории, остались в прошлом веке. Тогда (за редким исключением) было понятно, кто является противоборствующими сторонами, какие у них задачи, какие цели преследуются и какие альянсы возможны. Сейчас все гораздо сложнее. Но все же, оставаясь на позициях рационализма, можно попытаться понять, что происходит на различных площадках скрытых театров военных действий. 

Анализировать можно решения. А можно — факты, являющиеся производными от ранее принятых решений. Если выбрать этот последний путь, то все равно удастся выйти на тех, кому это выгодно, а значит и “вскрыть” рациональность в нерациональном, на первый взгляд, поведении. Когда идет скрытая мировая война и ее эпицентр где-то далеко, это абсолютно не значит, что ее отголоски вас не коснутся. 

Проиллюстрируем эту теорию на нескольких примерах, лишь косвенно не имеющих никакого отношения к Украине. А иногда, будучи восприняты внутри страны как позитивные изменения, в реальности таковыми не являются.

Апрельская лихорадка в России. Явилась — главным образом — следствием нового санкционного списка, принятого Сенатом США. Рубль подешевел по отношению к основным валютам на 10%, фондовый рынок просел еще глубже. Как минимум в США, ЕС, Украине многие не скрывали своего удовольствия. Но в чьих интересах принималось это решение? 

Когда дешевеет рубль, в РФ моментально появляется как минимум два бенефициара — экспортеры и бюджет. Экспортеры — потому, что при фиксированных в рублях внутренних затратах у них растет рублевая выручка от продажи своей продукции. Бюджет — поскольку именно поэтому он сможет собрать больше налоговых поступлений. Если доходная часть бюджета увеличивается, возможности расходной части тоже возрастают. Страны с неразвитыми демократическими институтами тяготеют к тоталитаризму. В тоталитарных режимах есть острая необходимость постоянно “подкармливать” свой силовой блок. Последний, в свою очередь, еще более рьяно будет служить своему благодетелю, подавляя любые ростки нового демократического уклада. Военные затраты внутри РФ также оплачиваются рублями, а значит, больше новых “опасных игрушек” можно и разработать, и произвести для того, чтобы чуть позже помахать ими перед теми, кто принял подобное решение.

А какие поводы для радости у нас в Украине? Боюсь огорчить многих, но их либо очень мало, либо вообще нет. Вот основные:

Выручка украинских экспортеров, работающих на российском рынке, рискует снизиться пропорционально девальвации рубля, т.е. в пределах 10%.

Учитывая удельный вес РФ в структуре украинского экспорта, каждые 10% девальвации рубля снижают в денежном выражении на 1% весь суммарный (мировой) объем украинского экспорта.

Экспортная ориентация украинской экономики, в которой половина ВВП формируется за счет внешних продаж, подвергнется шоку. Потенциальное снижение украинского ВВП за счет девальвации рубля в годовом измерении может достигнуть 0,5 процентных пункта.

Украинский торговый дефицит рискует расшириться на дополнительные 500 млн долл., что увеличит потребность во внешнем финансировании страны на аналогичную величину. Девальвационное давление на гривну возрастет.

Часть украинских экспортеров, работавших с минимальной рентабельностью на рынке РФ — прежде всего это относится к производителям продуктов широкого потребления, — не выдержат конкуренции и будут вынуждены уйти. Это непременно приведет как к дополнительному давлению на рынок труда, так и на ухудшение бюджетной ситуации внутри Украины.

Инвестиционная активность российского бизнеса, работающего в Украине, будет снижена. Притоки прямых иностранных инвестиций в страну будут уменьшены, что усложнит покрытие дефицита счета текущих операций за счет устойчивых источников финансирования. Необходимость увеличения и без того значительной долговой нагрузки станет неизбежной.

Ограничения по инвестированию компаниями США в долговые расписки России. В начале 2018 года минфин США дал Конгрессу четкие рекомендации не распространять свои санкции на госдолг РФ. Эта позиция четко артикулируется в февральском докладе минфина: “Учитывая размер экономики России, ее взаимосвязь и преобладание на мировых рынках, масштабы последствий от распространения санкций на суверенный долг и деривативы являются неопределенными, и последствия могут ощутить на себе как российские, так и американские инвесторы”. Такая позиция, основанная только на абсолютно рациональном экономическом интересе, продержалась недолго. И уже в начале апреля демократ Хоакин Кастро и республиканец Майк Тернер представляют проект закона, который предлагает установить запрет на транзакции с новым суверенным долгом России. Таким образом, в информационное пространство посылается очень четкий сигнал. Риск запрета на покупку долговых расписок существует, и он достаточно высок. Реакция незамедлительна. Российские “толстосумы” четко осознают, что учитывая уже существующие и возможные будущие санкции против них, стоит начать перекачивать “все то, что нажито непосильным трудом” и переброшено за границу, назад, домой. 

Перевод капитала назад в Россию, фактически инициируемый США, абсолютно полностью укладывается в требование Кремля к своим “капиталистам”: “Верните деньги назад в Россию”. В условиях крайне вялого экономического роста в этом году и дефицита капитала, который мог бы обеспечить более активное экономическое развитие, подобные вводные от Вашингтона как нельзя лучше работают на руку Москве. В долгосрочной перспективе данная картинка может быть совершенно иной. Однако новая нормальность не подразумевает заботу об отдаленном будущем. Важно то, что сейчас, а не то, что будет через несколько лет. Не это ли было залогом успеха многих популистов, которые так активно прорываются во власть по всему миру?

Рост цен на углеводороды вследствие непродуманных действий основных игроков рынка и воинственной риторики, исходящей из мировых геополитических центров. Заявления премьер-министра Терезы Мэй, записи в Твиттере об “умных ракетах” президента Дональда Трампа, неоднозначная реакция на все это МИД РФ незамедлительно должны привести рынки к выводу, который был сделан Chatham House в Лондоне. Его суть сводится к следующему: прямые военные столкновения между США, их союзными войсками и Россией больше не представляются чем-то немыслимым. В преддверии подобного рода открытых конфликтов обычное население бежит в супермаркет и запасается водой и едой. Рынки же начинают проявлять большую активность в покупке сырья. Увеличение цены на нефть за последние несколько месяцев — более чем показательно. Бенефициаров этого увеличения много, но один из них — РФ. А ведь именно она должна была бы, по мнению политиков, использующих подобную воинственную риторику, оказаться под ударом.

Энергоресурс — это около ¾ российского экспорта, ¼ ВВП страны и ½ часть всех доходов бюджета. Таким образом, более чем 10%-увеличение мировой цены на нефть с начала этого года дает возможность РФ нарастить доходы бюджета как минимум на 5%. Получается, что лидеры геополитических центров не имеют достаточно аналитики от своих экспертов по поводу возможных последствий их заявлений? Но полученный эффект диаметрально противоположен изначально декларируемому. А если поведение рационально, то данная рациональность кому играет на руку?

Введение США тарифных ограничений по отношению к китайскому экспорту после неудачных попыток заставить КНР повысить стоимость юаня. Новая “вводная” ставит закономерный вопрос по поводу мандата и роли международных организаций. В частности, Всемирной торговой организации (ВТО), которая не допускает подобного рода несогласованных изменений. Никто — по крайней мере, до сих пор — не мог так просто взять да и увеличить импортные пошлины, заставив экспортеров другой страны заплатить на 50 миллиардов долларов больше за сохранение возможности продолжать оставаться на рынке. Данное действие дает четкий сигнал: не все обязаны придерживаться раннее оговоренных правил. “Среди равных есть особенно равные”. Но еще более странной показалась реакция КНР. Хронология действий которой была стремительной, но столь же неожиданной. Вначале объявляется о намерении решать конфликт в рамках ВТО. На смену этому приходит заявление о введении аналогичных ограничительных мер для американских экспортеров на ту же сумму в 50 млрд долл. А потом принимается компромиссное решение о незначительном снижении планируемых ограничений. 

Какой урок получают все остальные? Что споры не обязательно решать в рамках общего свода правил? Что договоренности можно нарушать? Можно ли верить в то, что другие международные организации, их уставы и решения — например, ООН — будут уважаемы? А какова судьба специфических союзов — например, таких как НАТО? Будет ли выдерживаться основополагающая статья о коллективных действиях в случае агрессии против одного из членов альянса? Не пытается ли кто-то вполне осознанно пошатнуть незыблемость мирового порядка? 

А что по поводу украинского торгового кейса, который уже длительное время лежит на рассмотрении в штаб-квартире ВТО в Женеве? Ведь там Украина цивилизованно пытается доказать, почему она хочет увеличить импортные пошлины на ряд товаров. Действительно ли необходимо разрешение на этот шаг? Закроют ли глаза на аналогичные действия других членов ВТО? И если не закроют, значит, есть дискриминация?

Новая нормальность ставит много вопросов. Ответы, на которые, на первый взгляд, могут показаться иррациональными. Изображение в плоской системе координат может быть простым и понятным, но тот, кто рассматривает его в пространстве, способен увидеть гораздо больше. Поскольку анализ причинно-следственных связей может показать, что действия, предпринимаемые против одних, бьют по другим. Порой может показаться, что даже лидеры отдельных стран не всегда считают своим работодателем собственный народ. Но разве только — показаться?

Олег УСТЕНКО, исполнительный директор фонда Блейзера, Директор Центра мировой экономики и международных отношений НАНУ