Нормандское послевкусие. Зачем донбасские гауляйтеры Путина назвали Зеленского сумасшедшим

Первые последствия “Нормандии”

Долгожданный саммит лидеров стран “нормандской четверки” 9 декабря в торжественной обстановке состоялся в парижском Елисейском дворце, однако, как и предсказывали аналитики, не принес собой никаких не то что прорывов, но даже существенных сдвигов на каком-либо направлении. За исключением, наверное, пролонгирования еще на год в Верховной Раде закона об “особом статусе” Донбасса (ранее подобное происходило и без нормандских саммитов) и так называемого обмена “всех на всех” до конца года. Хотя, как позже выяснилось, в лучшем случае удастся освободить лишь 72 украинцев и только с “подвалов” оккупированного Донбасса. В то время как политузники Кремля, томящиеся в оккупированном Крыму и, собственно, на российских просторах при обсуждении в Париже актуального обмена оказались откровенно вынесены за скобки.

Кстати, эту тему и списки удерживаемых лиц еще предстоит утрясти в Минске гуманитарной подгруппе Трехсторонней контактной группы 18 декабря. Тогда же подгруппа ТКГ по вопросам безопасности должна согласовать дату очередного прекращения огня, пункт о чем также прозвучал отдельно в коммюнике по итогам состоявшейся встречи в Нормандском формате. Что же касается текущего положения на фронте в сугубо военном отношении, то говорить о “режиме тишины” пока явно не приходится — со стороны позиций армейских корпусов российской оккупационной армии обстрелы не прекратились (видимо, соответствующий приказ из Москвы так и не пришел), правда, особой эскалации пока также не наблюдается.

Несмотря на парижское решение расширить мандат Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ вплоть до круглосуточного и повсеместного слежения за ситуацией в ОРДЛО, оккупанты и средь бела дня постоянно препятствуют работе международных наблюдателей, ежедневно не допуская представителей СММ ОБСЕ даже к участкам разведения сил и средств. По сути, все после свежей “Нормандии” вновь вернулось на круги своя с продолжающейся позиционной войной на Донбассе. И фактическим признанием чего стало продление ЕС на полгода экономических санкций против России. “Французский президент Эммануэль Макрон и я вчера сообщили о результатах нормандского саммита. Хотя мы и могли сказать, что есть определенные шаги, но они не являются достаточными, чтобы мы могли снять санкции”, — так 13 декабря весьма буднично объяснила коллективное решение Европы немецкий канцлер Ангела Меркель.

Импровизации кремлевских методичек

Еще одним вопросом, рассматриваемым 18 декабря в Минске, станет согласование трех новых участков, где разведения сил и средств, согласно вышеупомянутому парижскому коммюнике, должно состояться до марта будущего года. И это притом что командование ООС уже заявило, что делать это в зимнее время, мягко говоря, очень затруднительно, если не сказать, что попросту невозможно, особенно в части разминирования территории и подготовки новых позиций. А тут еще главарь российской оккупационной администрации в Луганске Пасечник нарисовался, огласив во всеуслышание: “Нужно хотя бы в полном объеме закончить разведение в Станице Луганской и Золотом, а уже потом мы будем говорить о перспективах и планах”. То есть де-факто ретранслировал тот вариант методички, присланной, похоже, с Лубянки.

А вот его коллега-коллаборант из Донецка Пушилин стал активно импровизировать на счет “темника”, спущенного своим шефом Сурковым, который сколько не психовал в Париже, но так и не добился реализации мегаидеи развести войска по всей линии соприкосновения на расстоянии более 400 км. Так вот главарь российской оккупационной администрации в ОРДО объявил уж совсем в идиотской манере, что никакого обмена и прекращения огня не будет, пока Киев не опубликует “правильный” вариант итогового коммюнике парижского саммита (видимо, речь идет о том черновике с сурковскими правками, которым путинский помощник так истерично бросался в Елисейском дворце).

Впрочем, в связи с тем, что никакой реакции из Киева на пушилинский “ультиматум” не последовало, донецкие гайляйтеры Кремля перешли к “плану Б”, просто назвав украинского президента Владимира Зеленского сумасшедшим. Справиться с такой задачей Пушилин поручил чуть ли не единственной своей креатуре в “правительстве ДНР”, “главе МИД” Никаноровой, и вот что она в итоге выдала на-гора: “Господин Зеленский не гнушается в рамках одного медийного выступления говорить о том, что Минские договоренности в существующем виде невыполнимы и их нужно изменить, и одновременно о том, что Украина эти соглашения выполняет. Такая риторика наводит на мысль или о биполярном расстройстве, или о безграничном лицемерии украинского руководства, которое пытается предать ревизии свои обязательства”. Тем самым Москва устами своих марионеток окончательно расписалось в полном отсутствии на нынешнем этапе переговоров с Киевом собственной аргументации, хоть как-то поддающейся логике.

Путинский “анонс Сребреницы”

Тем временем сам хозяин Кремля, сподобившийся в Париже лишь на давно надоевшую всем шутку “а у нас в квартире газ”, уже по возвращении в родные пенаты резко сменил свое настроение с игриво-миролюбивого на агрессивное депрессивно-маниакальное. Как результат, он опять стал стращать Украину и весь мир “адским адом”, отвечая таким образом на “жесткие” реплики о состоявшейся намедни встрече в Нормандском формате “вызволенного из застенков киевской хунты” пропагандиста Вышинского.

“Украинская сторона все время ставит вопрос: “Дайте нам возможность закрыть границу войсками”. Ну, я представляю, что дальше начнется. Сребреница будет, вот и все. Мы же видели, как президент Зеленский вел дискуссии с националистами. Понятно, кто там сильнее и что там произойдет. И кто ими будет руководить, этими националистами, когда они войдут на эти территории без обеспечения гарантий людям”, — очертил мрачное “будущее” ОРДЛО Путин, если бы он “дал слабину” и поддался бы на уговоры Киева.

То есть, с одной стороны, кремлевский хозяин более чем четко признал, что неконтролируемые участки российско-украинской границы подвластны именно России, а не каким-то мифическим “представителям Донбасса”. Но, с другой стороны, он в качестве своего последнего аргумента провел параллель с одним из крупнейших военных преступлений, совершенных в ходе войны в Боснии.

Как известно, в июле 1995-го боснийские сербы (всегда патронируемые не только Белградом, но и Москвой) спланировали и совершили массовое убийство около восьми тысяч боснийских мусульман мужского пола в возрасте от 12 до 77 лет. И эту резню было совершено в районе боснийского города Сребреница после его захвата войском Республики Сербской под командованием генерала Ратко Младича (осужденного Гаагским трибуналом к пожизненному заключению за организацию геноцида) при соучастии военизированного формирования “Скорпионы” МВД Сербии. Так что Путин тем самым вполне открытым текстом намекает на свой любимый военно-патриотический лозунг “Можем повторить”.

Олег ПОЛИЩУК