Николоз Гилаури: мы не считаем кредиты МВФ дешевыми

Украинское правительство завершает длительные переговоры с МВФ о получении кредита на $12 млрд. Другие же страны, такие как Грузия, больше не намерены привлекать средства фонда. О причинах отказа от сотрудничества с МВФ, совместных с Украиной экономических проектах и планах активизации транспортного сообщения корреспонденту “Коммерсанта-Украина” Юрию Панченко рассказал премьер-министр Грузии Николоз Гилаури.

— В ходе президентской избирательной кампании в Украине руководство Грузии симпатизировало Юлии Тимошенко. Отразилось ли это на отношениях с новой властью в Киеве?

— Я не могу сказать, что Грузия поддерживала какого-то конкретного кандидата, мы принимаем любой выбор украинского народа. У нас с Украиной были наилучшие отношения, такими они и останутся. Я понимаю, что курс Украины с приходом нового президента немного изменился, но уверен, что наши экономические отношения не пострадают.

— Украинские эксперты считают, что таких доверительных отношений между лидерами Украины и Грузии больше не будет. Президенты, к примеру, не являются друзьями. Повлияет ли это на экономические отношения двух стран?

— Личная дружба — это одно, а политические и экономические связи — совершенно другое. Безусловно, сейчас уже нет такой дружбы во власти, какая была между Михаилом Саакашвили и Виктором Ющенко. Но это никак не влияет ни на политические, ни на экономические отношения двух стран. Наоборот, насколько я знаю, сейчас начался рост нашего товарооборота.

— Это следствие прошлогоднего спада, когда объем двусторонней торговли сократился вдвое. По вашему мнению, когда мы сможем выйти на докризисный уровень двусторонней торговли?

— При сохранении нынешних темпов уже в 2011 году мы выйдем на уровень, который имели в 2007-2008 годах.

— Ожидаете ли вы появления проблем у грузинских компаний на нашем рынке в связи со сменой политического вектора Украины?

— Об этом можно спросить у представителей бизнеса, и они ответят, что у них нет опасений. Я регулярно встречаюсь с руководителями грузинских компаний, работающих за пределами Грузии, и интересуюсь их проблемами. До сих пор ни один из них не жаловался на трудности в Украине. Насколько я понимаю, пока все идет хорошо.

— О качестве взаимоотношений можно судить по частоте и уровню двусторонних визитов. Ранее высшие должностные лица двух стран осуществляли двусторонние визиты самого высокого уровня ежегодно. Какие встречи запланированы на этот год?

— Я могу с точностью сказать, что вскоре будет заседание украинско-грузинской межправительственной комиссии. Оно запланировано на сентябрь-октябрь. Наш МИД уже проводит все необходимые переговоры. Встреча состоится в Тбилиси и, насколько я знаю, нет, я даже уверен, с украинской стороны делегацию будет возглавлять премьер-министр Николай Азаров. С нашей стороны — я. У нас будет встреча на высшем уровне, и если к тому времени возникнут какие-то проблемы у грузинских компаний на украинском рынке или у украинских — на грузинском, мы их обсудим.

— Какие вопросы Грузия вынесет на это заседание?

— Морское судоходство между Грузией и Украиной — как пассажирское, так и грузовое. Оно существует, но его объем нас не устраивает, его надо увеличивать. Будем обсуждать новые авиаперелеты между украинскими и грузинскими городами. Сейчас рейсы Киев—Тбилиси совершаются каждый день, но мы хотели бы такой частоты перелетов и с другими украинскими городами. Хотелось бы увеличить частоту рейсов из Батуми в Украину. Нас интересуют в основном транспортные проекты.

— Продолжится ли совместная с Украиной реализация политических международных проектов, в частности, ГУАМ?

— Это вопрос не ко мне, а к моему украинскому коллеге. Мы, как вы знаете, полностью поддерживаем этот проект, но какое у него будущее — зависит от Украины, а ее позиция пока для нас не ясна.

— Военно-техническое сотрудничество Киева и Тбилиси продолжается в прежнем объеме?

— Даже не могу ответить на этот вопрос, так как никакой информации по этому поводу у меня нет.

— А когда ожидаются соответствующие переговоры с Киевом?

— Тоже не знаю.

— Глава грузинского МИДа недавно был в Киеве и передал Виктору Януковичу приглашение посетить Грузию. Имеется ли информация о возможных сроках визита?

— Пока ответа от Украины мы не получили, поэтому можем с уверенностью говорить лишь о визите вашего премьер-министра.

— Украина добилась от Грузии уравнивания ставок акциза на импортные и местные сигареты. Есть ли аналогичные проблемы у грузинских производителей в Украине?

— Три года назад небольшие трудности были у грузинских экспортеров цитрусовых — с растаможкой продукции. Я тогда был министром финансов. С тех пор я не слышал о проблемах.

— Есть ли сложности с сертификацией грузинских товаров в Украине?

— В Украине процедуры сертификации, к сожалению, гораздо более сложные, чем в Грузии. Однако мы не видим в этом особой проблемы — эти процедуры одинаковы для всех компаний и не влияют на взаимоотношения Грузии и Украины.

— Как отразится на торговых отношениях двух стран ожидаемое создание зоны свободной торговли между Украиной и Евросоюзом? Когда Грузия создаст аналогичный режим с ЕС?

— Мы проводим консультации с Евросоюзом и, полагаю, уже в конце 2010 года начнем официальные переговоры о создании зоны свободной торговли. Мы гармонизировали с ЕС множество законов и торговых норм, поэтому подобная гармонизация между Украиной и ЕС не станет для нас проблемой.

— С кем еще вы намерены упростить условия торговли?

— У нас есть режим свободной торговли с Азербайджаном, Арменией, Турцией, государствами СНГ. Сейчас наш приоритет — заключение договоров с ЕС и США. Пока мы находимся на стадии переговоров и с Брюсселем, и с Вашингтоном.

— Но ведь у Грузии небольшой товарооборот с США?

— Все равно это позитивно отразится на нашей экономике.

— Речь идет об увеличении притока инвестиций?

— Да, в Грузии работает много иностранных компаний, имеющих торговые отношения с США. Их представители неоднократно заявляли, что готовы увеличивать вложения в Грузию, как только мы заключим соглашение о режиме свободной торговли.

— Грузия намерена перезаключить с Украиной договор о свободной торговле. Чем будет отличаться новый документ?

— Никакой разницы не будет. Просто мы вышли из СНГ и хотим перезаключить со странами все договоры, заключенные в рамках Содружества, но теперь уже на двусторонней основе.

— Планируете ли вы закупать у нас электроэнергию?

— А зачем? Было время, еще задолго до того, как я стал премьер-министром, когда мы действительно испытывали проблемы с электроэнергией. У нас были трудности с энергоснабжением даже в Тбилиси. Теперь ситуация изменилась, и мы экспортируем электроэнергию в Россию, Азербайджан, Армению и Турцию. 80% нашей энергии получено от гидростанций, и у нас сохраняется очень большой резерв для развития гидроэнергетики. Сейчас мы строим новую линию электропередачи между Грузией и Турцией, где цены на электроэнергию очень высокие. Как только мы объявили о строительстве ЛЭП, у нас появилось много инвесторов, готовых инвестировать в этот проект. Думаю, через пять лет основной статьей экспорта станет электроэнергия.

— А закупается ли энергетическое оборудование в Украине? И участвовали ли украинские компании в послевоенном (после августа 2008 года) восстановлении Грузии?

— Несколько украинских компаний принимали участие в восстановлении грузинской ГРЭС, выиграв тендеры на ряд крупных закупок. А когда мы проводили по всей стране установку счетчиков электроэнергии, то покупали их в Украине.

— Ожидается ли в ближайшие годы реализация крупных инвестиционных проектов с участием украинского капитала?

— Хочу напомнить, что украинская компания владеет крупнейшим в Грузии ферросплавным заводом и проводит его масштабную модернизацию, вкладывая значительные средства и ежегодно увеличивая объем экспорта. Мы рассчитываем, что инвестиции в предприятие продолжатся и в этом году. Что касается новых проектов — мне о них неизвестно.

— Этим бизнесменам принадлежит ПриватБанк, который владеет грузинским Тао-Банком. Есть ли с ними проблемы?

— Никаких проблем на грузинском финансовом рынке нет. У нас представлены банки разных стран, между которыми существует жесткая конкуренция, и все они проводят жесткую политику. Поэтому у нас хорошо развитый банковский сектор.

— Были ли у Грузии спорные моменты во взаимоотношениях с МВФ?

— Подобные сложности возникают постоянно, но мы решаем их на переговорах, и у нас очень хорошие отношения с МВФ. Трудности были, но до конфликтов не доходило.

— Вы планируете увеличить объем кредитования МВФ?

— Нет, наоборот, мы хотим снизить наш долг перед фондом до нуля.

— Почему? Ведь это довольно дешевые кредиты.

— Не могу сказать, что это дешевые ресурсы. Это трех- и пятилетние займы, а такие короткие деньги никогда не бывают дешевыми. Если бы на таких условиях кредиты выдавались лет на десять, их можно было бы назвать дешевыми. К тому же, если есть МВФ, государство вынуждено согласовывать с ним свою политику. Зачем нам это?

— Украинская власть говорит, что сотрудничество с МВФ — позитивный сигнал для инвесторов...

— Никто, ни один инвестор не хочет сотрудничества с МВФ. Но инвесторы боятся, что правительство будет делать что-то непредсказуемое. Через несколько лет, когда все компании поймут, что правительство само ведет хорошую политику, эта проблема будет решена.

— Насколько война 2008 года повлияла на приток инвестиций в Грузию?

— Конечно, повлияла. Но сейчас мы видим обратную реакцию. Гендиректор одного лондонского банка рассказал, что наблюдал за состоянием грузинской экономики и увидел, что она спокойно пережила и войну, и финансовый кризис, встала на ноги, и сейчас ее состояние лучше, чем во многих соседних странах. В прошлом году у нас был спад ВВП на 3,9%. Сравните это с показателями других стран. А в нынешнем году мы ожидаем рост ВВП на 4,5-5%. Инвесторы думают: что еще может произойти с этой страной, чтобы экономика разрушилась? Все уже произошло, а экономика устояла.

— Сейчас в Украине заявлено проведение различных реформ. Одна из них — пенсионная — предусматривает повышение пенсионного возраста до 65 лет. Планируете ли вы подобные реформы?

— У нас срок выхода на пенсию у мужчин — 65 лет, у женщин — 60 лет. Мы не думаем, что эти сроки надо пересматривать. Я бы посоветовал начинать реформы не с этого, а с борьбы с коррупцией. Мы ее провели, и теперь грузинская экономика намного сильнее, чем была всего несколько лет назад.

— Да, но население Грузии постепенно стареет, так же, как и украинцы...

— Это зависит от того, какой у вас бюджет. Наш бюджет не слишком сильно зависит от выплат пенсионным фондам. И в ближайшее время это не станет проблемой.

— В 2008-2009 годах девальвация национальной валюты в Грузии была не такой значительной, как в Украине. Теперь вашему экспорту тяжелее конкурировать на внешних рынках?

— Если говорить об этих годах, не нужно забывать, что это период сразу после войны. В той ситуации из-за снижения притока инвестиций мы не могли поддерживать лари на прежнем уровне, и динамика его курса полностью определялась рынком. Нынешнее падение лари связано с изменением курса евро, ведь у нас значительная часть товарооборота происходит в евро.

— Уточняющий вопрос. Девальвация гривны позволила выровнять сальдо платежного баланса. У вас наблюдаются дефицит внешней торговли и резкое падение притока инвестиций. Почему вы не воспользовались таким механизмом поддержки экспортеров?

— Сейчас темпы роста экспорта у нас составляют 48-49%. Это хорошие темпы, и мы не можем сказать, что наши экспортеры находятся в тяжелой ситуации. Мы тогда девальвировали лари на 15%. Это не так уж много, но ведь сильная девальвация наносит ощутимый удар по национальной банковской системе. Поэтому здесь нужно искать золотую середину: чтобы и банковские активы не очень ослабли, и экспортеры не пострадали.

— Есть ли внутренние факторы влияния на курс?

— Внутренних причин для девальвации нет. Все зависит от корзины валют — доллара, евро, турецкой лиры.

— Однако у вас большое отрицательное сальдо внешней торговли. Что будет, если приток инвестиций замедлится?

— Тогда будет девальвация. Но пока оснований для таких прогнозов нет. Мы видим, что к нам идут инвесторы.

— В I квартале инвестиции были небольшие?

— Да, небольшие, но давайте делать разницу между инвестициями частного сектора и инвестициями международных структур, таких как Всемирный банк, ЕБРР, Азиатский банк реконструкции и развития. Тут, наоборот, мы видим рекордные цифры. Мы законтрактовали $3,5-3,6 млрд на 2010-2012 годы и еще $1 млрд на реализацию инфраструктурных проектов в текущем году. Поэтому инвестиции частного сектора для нас пока не очень важны. Хотя мы, конечно, ставим задачу увеличить их объем с 2012 года.

Личное дело

Николоз Гилаури

Родился в 1975 году в Тбилиси. Окончил факультет международных экономических отношений Тбилисского государственного университета, экономический факультет Университета Лимерика (Ирландия), получил степень магистра бизнес-администрирования в Temple University (США). До начала политической деятельности работал финансовым консультантом в филадельфийском центре развития малого бизнеса, в АО “Телеком Грузии”, испанском консорциуме Iberdrola, в представительстве ирландской компании ESB. В феврале 2004 года был назначен министром топлива и энергетики, а в августе 2007 года — министром финансов. С декабря 2008 года совмещал должности министра финансов и первого вице-премьера. С февраля 2009 года — премьер-министр Грузии.

Юрий ПАНЧЕНКО