Не хотели уезжать — жизнь заставила. Эвакуация из Доброполья

“Мы сидим на чемоданах”, — так описывает жизнь в Святогоровке местная жительница Наталья. Святогоровка — село в пригороде Доброполья, где российская армия продвинулась почти на десяток километров. Хотя украинские военные впоследствии освободили несколько населенных пунктов, соседние общины остаются под постоянным огнем. Наталья не уезжает из Святогоровки только потому, что от эвакуации отказываются ее пожилые родители. “Отец говорит: здесь я родился, здесь я и умру. Я говорю, умрешь. Но кто тебя будет хоронить, когда все уедут?”, — пересказывает женщина.

Мы встречаем ее в опустевшем селе во время эвакуации, которую проводят полицейские эвакуационной группы “Белый ангел” вместе с волонтерами. Экипажи, которые обычно ездят в самые опасные места, теперь работают в Добропольском районе, до недавнего времени тыловом. Как везде в Донецкой области, здесь российские войска пытаются перебить логистику, атакуя автомобили дронами. Между населенными пунктами появляется все больше коридоров с антидроновыми сетями.

“А где я буду жить?”

Эвакуация опасна, поэтому экипаж едет на бронированном автомобиле, оборудованном средствами РЭБ. За рулем — волонтер благотворительной миссии “Аура” Давид. За картой следит полицейский Илья Мальцев. В Святогоровке они должны заехать по двум адресам. По первому адресу их ждет 74-летняя Мария, она уже собрана. Полицейский подхватывает ее сумку, волонтер — поддерживает саму женщину. Она идет медленно, опираясь на трость.

Мария садится в машину и начинает тяжело дышать. “Дроны летят прямо на нас. Все — через наши дома, — рассказывает женщина. — Я не хотела уезжать — думала, уже старая. Но жизнь заставила. Уже невыносимо — на нашей улице осталась только одна соседка. Все остальные уехали”.

Чтобы найти второй адрес, эвакуационной группе приходится бродить по улице. Немногие из оставшихся соседей не знают 70-летнюю женщину по имени Татьяна, указанную в заявке на эвакуацию. В конце концов, полицейский находит ее в одном из заброшенных домов. Оказывается, она переселилась сюда неделю назад — после того, как ее многоэтажка в соседнем Доброполье была разрушена обстрелом. “Мои вещи остались там”, — говорит Татьяна.

“Поехали. Нечего здесь сидеть”, — убеждает ее Илья. Женщина выходит во двор, останавливается, закрывая лицо руками. Она не хочет уезжать, но благодарит эвакуационную группу. “А я уже думала, что обо мне забыли”, — улыбается Татьяна. Уже по дороге из Святогоровки женщина интересуется, где она теперь будет получать пенсию. “Там, где будете жить”, — предполагаю я. “А где я буду жить?”, — растерянно спрашивает Татьяна.

“Обстановка изменилась очень резко”

Расселение людей, выехавших из прифронтовых общин, не менее сложное, чем их эвакуация, говорит полицейский “Белого ангела” Константин Туницкий. Он тоже переселенец. Работал в Горняке, жил в Курахово, оккупированном с начала этого года. Эвакуированных из Доброполья, Святогоровки и других сел привозят в промежуточный пункт в Донецкой области. Здесь работают волонтеры из нескольких благотворительных организаций. Они везут переселенцев дальше, в Днепропетровскую область. Там их либо посадят на поезд, либо поселят во временном приюте. Однако на этой неделе количество эвакуированных значительно превысило количество мест в приюте. Переселенцев селили даже в палатки.

С Добропольского направления ежедневно поступает несколько десятков заявок на эвакуацию, говорит полицейский Константин. “Например, в Доброполье прилетела управляемая авиабомба — многоэтажка была полностью разрушена. В подъезде нас ждали пять человек, которые там и ночевали”, — рассказывает полицейский и добавляет: “Обстановка изменилась очень резко”. Эвакуационным экипажам не хватает бронированных автомобилей — один из них на днях был поврежден осколками от КАБа в Святогоровке.

Если эвакуационная группа не может заехать в населенный пункт из-за высокой опасности, они просят людей выйти оттуда пешком, объясняет Константин и вспоминает случай с прошлой недели. “Поселок Никаноровка возле Белицкого — там были ожесточенные бои. Дедушка и бабушка, оба плохо ходят, вывезли на тачке полностью лежачую бабушку. Они дошли до Белицкого, поймали связь, позвонили нам, и мы их подобрали. Они рассказали, что, когда зашли российские военные, они застрелили сына этой лежачей бабушки и ее соседей, которые прятались в подвале”, — пересказывает полицейский. По его словам, из этого села это единственные выжившие.

“Город быстро собрался и уехал”

Из Доброполья и пригородов люди уезжают и на собственном транспорте. В пункте сбора эвакуированных останавливается машина с белой лентой и прицепом. Лента — чтобы защититься от российских дронов, прицеп — чтобы перевезти всю свою жизнь на новое место, объясняет владелица машины Наталья. Наталья уехала из Доброполья вместе с мужем и кошкой. “Там уже разбили много домов, очень много. В городе очень страшно, — рассказывает женщина. — Город быстро собрался и уехал”.

“Честно, я сама еще не определилась, что делать дальше, — продолжает Наталья. — Надо все это пережить”. Сейчас она едет в Тернополь к сыну — военному, демобилизованному после травмы. Впрочем, мать Натальи осталась в Доброполье. “Я не смогла ее уговорить”, — вздыхает женщина.

Бывает, что люди отказываются от эвакуации. Обычно из-за того, что на эвакуацию их записывали не они сами, а их родственники, которые за них волнуются, объясняет полицейский Константин. Но даже в такой ситуации эвакуационная группа пытается уговорить людей. “Ведь наступит момент, когда уже никто к ним не доедет. А человек захочет уехать”, — объясняет Туницкий.

“Мой вам совет — спасайтесь”

Как это — не иметь возможности уехать, знает 56-летний Олег из Покровска. “Мой вам совет — уезжайте, спасайтесь”, — призывает мужчина. На его лице раны, над глазом — наложен шов, рука перебинтована. Сегодня утром Олег уехал из Покровска на велосипеде. “Я вырвался, мне повезло, — говорит он. — А по дороге много лежит подбитых велосипедов, мотоциклов, машин”.

Три дня назад во двор Олега прилетел российский ударный беспилотник. “Летал маленький самолетик, нарезал круги. Я никакой угрозы не представлял. Мгновенный взрыв — я думал, мне выжжет глаза”, — вспоминает мужчина. Соседи оказали ему помощь. Впрочем, мужчина частично потерял зрение.

Он решил уезжать, ведь в Покровске уже не работают больницы. “Постоянные обстрелы. Дома горят. Города нет”, — говорит Олег. В июне от артиллерийского снаряда погиб его брат — его похоронили под забором. “Многих людей похоронили на клумбах, в огородах”, — добавляет Олег.

“Если кто-то сомневается, мой вам совет — уезжайте”, — повторяет мужчина. В сентябре прошлого года, когда в Покровске началась эвакуация, мужчина отказался уезжать, но отправил в Одессу жену и дочь. “Я никого не ждал, — оправдывается он. — Просто имущество. Я все это сам делал — дом. Как все обычные люди”. “Я держался за свое имущество. Но оказалось, что жизнь дороже”, — заключает Олег. Теперь его вещи поместились в две сумки. С ними он поедет к жене и дочери. Только сегодня они узнали о его ранении, ведь связи в Покровске нет.