Нацполиция: “итальянская забастовка” на фоне “синдрома Трухина”

Трухин уже исключен из фракции и партии “Слуга народа”. Правда, спустя пять месяцев после происшествия, о реальной роли нардепа в котором все это время знали и партия, и фракция. В качестве санитарного пиар-хода Арахамия перехватил ожидаемую инициативу оппозиции и возглавил сбор подписей для созыва внеочередного заседания Верховной рады. В результате силовикам предстоит — а заседание, скорее всего, состоится на следующей неделе — отчитаться о расследовании дел нардепов, начиная от неудобного Арахамии Трухина, и заканчивая неудобным Зеленскому Порошенко. 

Однако вернемся к видеозаписи с Трухиным. Вопрос не только в количестве промилле в его крови, но и в содержимом спортивной сумки “медоносца” Банковой, лежавшей в багажнике. Как известно, Трухин “зажигал” у гостеприимного главы Полтавской ОГА Олега Синегубова. Какой “подарок” вез в спортивной сумке Трухин из Полтавы в Киев — пусть разбирается следствие. Мы лишь напомним, что вскоре губернатор Полтавы Синегубов без видимой причины возглавил обладминистрацию родной Харьковской области. И это при том, что в самой Полтаве до сих пор действует исполняющий обязанности главы ОГА.

Очевидно, что помимо внутривидовых битв, в правящей партии есть еще целый комплекс системных проблем, которые будут мультиплицировать все новые и новые кризисы как для самой власти, так и для общества, не имеющего реальной защиты от правоохранительной системы. Мы рады каждой новой встрече с каждой здоровой клеткой в организме, который в целом очень болен. Ведь казалось, что ребята, которые ходят ногами по земле, а не по высоким кабинетам, что в случае с Гогилашвили, что в случае с Трухиным — профессионально выполнили свою работу. При этом точно не экс-министру МВД Арсену Авакову писать пафосные посты о чести полицейского, намекая на качество системы, которую он якобы оставил после себя. Здесь стоит сказать спасибо только маме и папе того парня, который достойно повел себя в августе на трассе и сейчас — перед камерой журналиста. Но ведь сам по себе больной организм никуда не делся. И его проблемы требуют безотлагательного решения. Их варианты и обозначил Артем Карташов. 

События последних недель подтверждают, что в Украине углубился кризис в Нацполиции. С конца декабря прошлого года полицейские, продолжая исполнять свои обязанности, писали рапорты об увольнении, публично жаловались на низкую заработную плату, лишение обещанных выплат, давление руководства и коррупцию в ведомстве.

Большие чины не очень охотно комментировали ситуацию, объясняя в кулуарах, что это, дескать, перманентная история, — народ всегда чем-то недоволен. Руку помощи министру внутренних дел протянуло монобольшинство, оперативно зарегистрировав законопроект о повышении оклада полицейским до 24 тыс. грн. А сам Денис Монастырский после обращения к правительству пообещал, что уже в феврале люди получат более высокую зарплату.

Но такие шаги напоминают, скорее, о желании оттянуть, заболтать проблему, поскольку, “залив водой в пожарном порядке вулкан”, вряд ли стоит думать, что проблема больше не даст о себе знать.

Оставленная после министра Арсена Авакова система МВД и особенно Нацполиции, с которой стартовали известные реформы 2015 года, давно была только вялой оболочкой и нуждалась в реальном, а не бутафорском реформировании.

Но новый министр Денис Монастырский до сих пор не ответил на вызовы, которые сам же и обозначил осенью в громкой презентации своей программы. В ведомстве остались при должностях почти все старые кадры. Существенных изменений в структуре и системе полиции не произошло. Да и сам министр решительных шагов к изменениям не продемонстрировал.

Кроме того, ситуация, за которую часто критиковали его предшественника, — сосредоточение под крышей МВД, кроме Нацполиции, еще и Нацгвардии, ГСЧС, пограничной и миграционной служб, а также Государственного сервисного центра, до сих пор не решена новым министром. Он не спешит дробить теперь уже свою вотчину. Только на прошлой неделе в повестке дня парламента появился законопроект правительства №5847 о разделении функций МВД и ГСЧС, зарегистрированный еще в августе 2021-го.

Такой монстр, с самого начала едва державшийся на связях его создателя, оказался не по зубам Монастырскому, что логично привело к нынешнему кризису.

Но любой кризис — это прежде всего возможность перемен. И в нашем случае — ключевой тест для министра Монастырского. Поскольку перемен публично требуют сами полицейские, привыкшие работать “в вертикальной системе” — молчать и не высовываться. (Опубликованное на днях журналистское расследование ДТП с нардепом Александром Трухиным, где полицейский рассказывает скрываемую ведомством правду, из-за чего в парламенте требуют отставки Монастырского — третий звонок.)

Окно возможностей для министра еще открыто. Но чего ждет система в первую очередь?

Во-первых, кризис открывает для министра возможность наконец официально и обоснованно избавиться от балласта в виде старых кадров, разного рода советников и коррумпированного полицейского руководства. Что бы там ни рассказывал экс-министр о “полной независимости Нацполиции” и его “невмешательстве” в кадровую политику, по Закону “О Национальной полиции” министр и его министерство имеют прямые рычаги влияния на назначение и увольнение высшего полицейского руководства. В том числе на согласование сметы (часть 3 статьи 14 закона) и структуры центрального аппарата полиции (часть 1 статьи 14), реорганизацию территориальных органов полиции (часть 2 статьи 15) и согласование назначения их руководителей (часть 5 статьи 15). А, с учетом традиционной составляющей политического влияния, существующая ситуация дает вполне реальные шансы на формирование новой команды руководителей полиции, готовых внедрять перемены.

Во-вторых, срочной необходимой мерой является осуществление основательного аудита деятельности МВД Украины и Нацполиции. За период минимум с 2015 года — момента создания Национальной полиции. Отсутствие прозрачного и открытого аудита дает возможность руководителям полиции и полицейским всех уровней злоупотреблять использованием ресурса Нацполиции в личных и коррупционных целях.

В свою очередь, такая ситуация никак не содействует независимости самих полицейских, часть из которых встала на путь коррупции, что удовлетворяет прежде всего полицейское руководство, возглавляющее такую коррупцию. Более того, вопрос нехватки средств лежит в плоскости того, что точно неизвестна себестоимость “полицейских услуг”, реальных финансовых потребностей Нацполиции и необходимость содержания конкретного количества кадров.

При этом сама система оплаты труда выстроена несправедливо, поскольку полицейский в областном центре получает приблизительно такое же вознаграждение, как и полицейский, работающий на территории с намного меньшим объемом работы и нагрузкой.

Длительная политика ведомства, при которой, условно, оперативники и патрульные должны самостоятельно покупать горючее и ремонтировать служебные авто, а следователи — покупать бумагу и заправлять картриджи, привела к полному непониманию “себестоимости системы полиции”. А также к тотальной коррупции. Следовательно, необходимо подсчитать стоимость этой системы для бюджета и понять реальную потребность страны в количестве полицейских и министерских должностных лиц.

Но предметом аудита могут быть не только вопросы правильности распределения средств, но и вопрос, насколько фиксируется документально или в цифровом виде использование того или иного ресурса Нацполиции. А еще детальное изучение (включительно с моделированием) процессов, происходящих в том или ином направлении работы Национальной полиции (в государственной охране, конвоировании, уголовной полиции и т.п.). Подробное изучение дня, недели или месяца работы патруля, конвоя или оперативника непременно выявит несоответствие заявленного на бумаге объема израсходованного горючего или времени работы реальному времени и реальным потребностям подразделения. А также зафиксирует неконтролируемое использование специальной техники Нацполиции.

Без понимания финансовых и операционных потребностей хотя бы существующей системы полиции сложно говорить о других вещах. Можно сказать, что все эти годы большинство реформ осуществляется практически вслепую. Поскольку именно МВД согласовывает смету Национальной полиции, министерство должно быть заинтересовано в ее обоснованности и целесообразности. Также, учитывая то, что аудит непременно задевает практически весь кадровый состав МВД и Нацполиции, следовало бы поручить его проведение “объективному наблюдателю” не только из классических государственных органов (Госаудитслужбы и т.п.), но и из представителей общественности и специализированных частных учреждений.

В-третьих, критический вопрос для качественного функционирования Нацполиции — это отказ от системы “показателей”, выполнения которых требовали и требуют у полицейских. Существование еще советской системы “показателей раскрытия преступлений” в действительности является едва ли не самой главной проблемой, порождающей ряд других — неэффективность работы, коррупцию, деградацию системы и отток кадров. Более того, “показатели” часто заменяют собой реальную работу, что имеет следствием низкую квалификацию полицейских и мешает им действительно развиваться, поскольку они заняты “рисованием” тех же показателей.

Все эти вопросы приводят к самому трагичному — быстрой потере молодых кадров, не задерживающихся в такой системе. Это лишает полицию перспективы на будущее и оставляет “болото” в неизменном состоянии.

Решение вопроса возможно в случае соблюдения одного из условий — полицейское руководство должно окончательно отказаться от невыполнения требований статьи 214 Уголовного процессуального кодекса Украины о безусловном внесении в Единый реестр досудебных расследований всех сведений об уголовных правонарушениях. К сожалению, на сегодняшний день правоохранители не гнушаются возможностью не вносить в ЕРДР сведения о значительном количестве заявлений, что существенно искажает реальное положение дел и дает возможность рапортовать об улучшении обстановки там, где этого не произошло. Более того, это влечет за собой повышение недоверия к полиции, углубляет кризис между потерпевшими от преступлений и полицейскими, а также требует затрат времени на обращение в суд с целью дальнейшей регистрации заявления о преступлении, за которое теряются возможности для его раскрытия.

Из этого следует главное: отказ от ориентирования исключительно на цифры путем сосредоточения на отслеживании данных единого учета и ЕРДР и, исходя из этого, установление приоритетов в работе и равномерное распределение нагрузки. Здесь может помочь поддержка или же инициирование самим МВД законопроектов, расширяющих процессуальные права пострадавших от преступлений, что позволит снизить нагрузку на полицейских там, где содействовать расследованию могут пострадавшие и их представители. Как и сосредоточение внимания на скорейшем запуске электронной системы досудебного расследования.

В-четвертых, содействовать качеству работы полиции (которую вряд ли адекватно характеризуют рейтинги доверия к полиции, чем всегда хвасталось бывшее высшее руководство МВД) может выполнение требований закона о специальных независимых социологических опросах. Давно следует разобраться, по каким критериям можно объективно оценить реформу правоохранительной системы и эффективность полиции? Как вообще понять, сохранилась старая система или хотя бы видоизменилась? В то время как много всего публично происходит, создается, переименовывается, пишется отчетов и прочее, все это напоминает круговорот пустых слов в природе.

В части 3 статьи 11 Закона “О Нацполиции” есть норма о том, что “оценка уровня доверия населения к полиции будет проводиться независимыми социологическими службами в порядке, определенном Кабинетом министров Украины”. Речь идет о глубинных отраслевых исследованиях (а не одном вопросе о доверии полиции, который мимоходом задают социологи) как инструменте, который помогал бы оценить и откорректировать реальную ситуацию в системе.

Надо сказать, что после Революции Достоинства под давлением европейцев Украине удалось создать несколько важных правильных форм институционных антикоррупционных площадок (НАПК—САП—НАБУ—ВАКС). В сфере очищения и реформирования полиции также делались правильные формальные шаги. В 2018 году было принято даже постановление Кабмина о порядке проведения таких социологических исследований (специальный опросник, тендеры и т.п.). Согласно постановлению, их надо проводить ежегодно на национальном уровне и при необходимости — в регионах, чтобы понимать реальную ситуацию. Результаты должны публиковаться на сайтах МВД и Нацполиции. Но за шесть лет в целом известно только об одном таком глубинном опросе, проведенном Харьковским институтом социальных исследований, которое появилось на сайте Нацполиции в довольно усеченном виде для проформы.

При этом официальная статистика раскрытия не дает реальной картины, потому что на ее показатели влияет множество неформальных факторов, начиная с утаивания показателей и заканчивая ее корректированием, что в полицейской системе считается нормой. То есть никто в стране не имеет представления о качестве работы Нацполиции. Точнее, люди чувствуют и говорят, что ничего не изменилось, но полиция семь лет рапортует о результатах. Почему система, которая якобы реформируется, не позаботилась создать реальный, а главное — прозрачный инструмент оценки собственной деятельности? Вопрос риторический. Возможно, на него захочет дать ответ новый министр внутренних дел Денис Монастырский, ведь именно он как менеджер и руководитель МВД заинтересован в наличии инструмента, дающего возможность реально оценить эффективность его подчиненных.

Но здесь необходимо инициировать изменения в утвержденном Кабмином порядке. Надо поменять того, кто заказывает проведение опроса и формирует вопрос. Целесообразно, чтобы это была не сама Национальная полиция, это может быть или МВД, или другая государственная структура (Нацагентство по вопросам государственной службы, Госстатслужба или др.).

В-пятых, отдельным вопросом должна стоять работа над ошибками. На сегодняшний день тенденция в полиции такая, что признать свою ошибку как системе в целом, так и отдельному полицейскому достаточно тяжело, — это несет неотвратимые негативные последствия. Сообщение о собственных ошибках не поощряется, поэтому система не извлекает из ошибок полезные уроки и во многих направлениях не развивается. С другой стороны, “отпущение” всех ошибок или же подача умышленных действий под видом ошибок имеет слишком большую цену, поэтому вопрос, как внутри системы работать над ошибками, для министерства открыт.

При этом важно найти механизм получения объективной информации путем опроса самих полицейских, возможно, тоже посторонней структурой с предоставлением результатов МВД и руководству Нацполиции или же вообще их полным обнародованием.

При этом выделение Кабмином дополнительных средств на отдельные категории полицейских никак не решит системную проблему, поскольку средства выделяют без аудита и реального понимания себестоимости полицейских услуг, следовательно, вслепую. Это лишь оттягивает решение перечисленных выше проблем.

И в-шестых, недавно предложенная министром альтернатива для сотрудников в виде “работы в нерабочее время в охране” только углубит существующий кризис. Эта новелла содержит в себе значительные коррупционные риски (возможность скрывать незаконно полученные средства за “работу охранником”) и очевидно приведет к снижению эффективности труда самих полицейских из-за существенной нагрузки в нерабочее время. Фактически руководство МВД уклоняется от обязанности обеспечить надлежащие условия работы сотрудникам Нацполиции, предлагая им искать такие на другой работе.

Принимая во внимание высокую ответственность работников полиции, широкие полномочия, связанные с ограничением прав и свобод человека, существующий уровень эффективности системы и отсутствие понимания реальной потребности страны в количестве полицейских, их нагрузки и необходимое обеспечение, “работа в неурочное время в охране” по состоянию на сейчас явно не является выходом из ситуации.

Только прозрачный аудит и учет реальных потребностей системы МВД и полиции в кадрах и финансовых ресурсах, очистка кадров, отказ от советской системы “показателей” и честный взгляд на эффективность могут решить начавшийся кризис. Следовательно, остается надеяться, что руководство МВД использует эту ситуацию для осуществления аудита и начала настоящих реформ Национальной полиции, которых так долго ждут украинцы.