Наступление на открытое общество: смогут ли активисты конкурировать с олигархами в контроле власти

Почему началось наступление на открытое общество, в чем опасность прихода к власти популистских сил, а также о том, как распространение антилиберальной демократии в мире может полностью разрушить любой плюрализм, в интервью “Апострофу“ рассказал эксперт МЦПИ ИГОРЬ ПЕТРЕНКО.

- Почему вы решили взяться за проект по защите ценностей либеральной демократии и ценностей открытого общества в разгар кампании против них?

— На самом деле проект был очень спешный, потому что в 2017-2018 годах началось наступление на открытое общество, и людей, которые его отстаивают, в частности, из-за приближения выборов. Все увидели успешный пример той же Венгрии и Орбана. Его политическая компания была построена в основном на нападках на Джорджа Сороса. Некоторые из украинских кандидатов тоже начали прощупывать почву и рассказывать о том, что и Сорос, и соответствующие организации проводят политику, которая не идет на пользу Украине. Было несколько мощных эфиров на ведущих каналах, поэтому мы решили, что стоит включиться в этот процесс и просто объяснить, что такое открытое общество, чем именно занимается Сорос, международный фонд “Возрождение”. Мы хотели донести, что у них нет какой-то политической цели приводить к власти конкретных людей. Это исключительно вопрос открытости, транспарентности, обеспечения плюрализма и вопрос реализации демократии в ее либеральном виде.

Мы увидели, что сейчас, особенно в Восточной Европе, достаточно активно выстраивается антилиберальная демократия. Своим ключевым моментом она ставит как раз критику открытого общества, либеральной демократии, сохраняя при этом определенные демократические институты. Хотя на самом деле к истинной демократии это далеко, потому что плюрализма как такового там нет.

- Почему людям нравится такая модель?

— Потому что популисты достаточно активно используют в том числе и новейшие технологии, и медиапространство, они научились жить в эпоху постправды. Это стало таким их важным инструментом. Социальные сети, интернет, открытые площадки дают возможность апеллировать к эмоциям. Популисты включают определенную эмоцию и связывают ее с каким-то определенным событием. Например, мол, вы бедные, и у вас ничего не получается, потому что существует всемирный заговор либералов, и они на вас наживаются.

Многие это действительно воспринимают. Любой популист — это очень такая яркая личность, его как раз больше любят за его поведение, чем за его идеи, высказывания, действия. А вот традиционным политическим силам сложно проводить коммуникацию с гражданами на таком же уровне. Мы видим, что антилиберальные популистские движения набирают обороты. Это не только Венгрия, но и Польша, Италия, Франция, Сербия и др. И в Украине мы тоже это все видим.

- Существует механизм, по которому действуют эти силы, чего они хотят?

— В первую очередь, это попытка разрушить систему, а фактически, можно сказать, узурпация власти. То есть антилиберальная демократия — это действительно новый вид тоталитаризма, который, разумеется, видит своим врагом именно ценности открытого общества. Он пытается разрушить систему сдержек и противовесов, подчинив себе соответствующие верховные суды. И еще одно, самое опасное — полностью разрушить любой плюрализм. Это касается не только политических сил, а мыслей в целом. Они разделяют общество на хороших и плохих. То есть ты гражданин только тогда, когда поддерживаешь правящую партию, а если не поддерживаешь — значит, ты предатель, какой-то ненормальный человек... Подобные вещи происходят сейчас в Украине. У нас постоянно почему-то обращают внимание на то, что у нас есть левые популисты, которые говорят о социально-экономической ситуации...

- Их много, но на политическом поле есть не только они.

— Да, у нас есть и новый тренд. Есть те, кто обращается к правому популизму. Фактически речь идет об обращении к этничности, исключительности определенной группы, ксенофобии, когда общество разделяют по определенным признакам. Левые популисты обращают на себя внимание заявлениями о тарифах, правые тоже могут об этом говорить, но в основном выстраивают свою линию именно на этнической компоненте. Например, Петр Порошенко использует такой линейный подход, да и не только он. Мы увидели, что это действительно большая проблема, и об этом надо говорить.

- О каких итоги проекта можно говорить уже сейчас?

— Сегодня, как видим, волна критики Сороса и либеральной демократии пошла на спад. В политических лозунгах и заявлениях предвыборного периода существенно снизился уровень нападок на самое открытое общество. Прекратились попытки выстраивать свою кампанию на том, что у нас есть какие-то “гратоеды” организации или у нас все пытаются жить по правилам западного мира и зарабатывать на этом.

Дело в том, что после распада СССР освободившиеся страны взялись строить у себя либеральные экономики. Все хотели зарабатывать как в ведущих европейских странах. Но оказалось, что это не всегда возможно. Да, уровень достатка растет, но он не может дотянуть до уровня так называемых “старых демократий”.

- Но это актуально не только для Украины, разрыв в доходах с Германией чувствуют и в государствах-членах ЕС Восточной Европы, разве нет?

— Безусловно, об этом говорят в той же Польше или Венгрии. Еще один важный момент: люди, которые больше всего отстаивали вопросы построения демократии, часто хотели не построить ее в своей стране, а поехать туда, где она уже построена. Достаточно серьезная миграция состоялась и в восточно-европейских странах. Те, кто остался, больше склонны к тому, чтобы в критический период прислушиваться к быстрым рецептам решения проблем.

Все эти проблемы, безусловно, актуальны для Украины. Поэтому мы взяли на себя задачу проводить промоушен, общаться с журналистами, лидерами мнений, объясняя, информационные вызовы могут быть. Мы стремимся, чтобы рядовые граждане поняли всю опасность построения антилиберальной демократии.

- Антилиберальные тенденции укрепляются, потому что на них есть спрос, или потому что активно навязывают предложение?

— Запрос действительно может быть, и он есть, особенно в тех странах, которые имеют колониальный синдром или чувствуют себя ниже по рангу в составе крупного объединения. Венгрия и Польша пытаются найти свое место и показать, что они — мощные нации с богатой историей. Они доказывают, что с ними нужно считаться, хотя, возможно, экономически они слабее, чем другие страны.

Это характерно и для Украины. Многие политические силы себя ассоциируют с демократическим лагерем, но сложная социально-экономическая ситуация влияет на людей. Им надо простое определение того, кто во всем этом виноват. Украинцы долго испытывали бремя идеологии СССР. С обретением независимости появился плюрализм, но ощущение реальной демократии и влияния на политические процессы не пришло. Общество было удалено от процесса принятия решений, поэтому у него не было понимания, что демократия дает определенный инструментарий для контроля за политиками. Люди не привыкли контролировать их, требовать одинаковых для всех правил игры, которые будут давать возможность нормально работать, создавать бизнес и получать достойную заработную плату.

Многие общественные организации занимаются контролем власти, но нужно достаточно продолжительный срок, чтобы получить критическую массу граждан, осознающих: да, демократия не лучшее, что может быть, но это то, что реально работает, и может давать результаты для улучшения жизни.

- Гражданское общество в Украине — это конкурент, партнер или враг власти?

— Думаю, что сейчас этот статус нейтрально неопределенный, ведь мы видим, что в кризисной ситуации на гражданское общество обращают внимание. В принципе, сейчас уже больше прислушиваются к мнению общественных организаций, иногда даже привлекая к процессу принятия решения.

Однако сказать, что гражданское общество стало полноценным партнером власти и имеет все необходимые механизмы влияния и контроля за ней, нельзя. Все же самый большой контроль — у олигархов, а гражданское общество используют как способ оптимизации уже принятого наверху решения. Но все равно, учитывая, какие события происходят в Украине, гражданское общество становится все более мощным.

Когда критическая масса людей в обществе будет воспринимать политиков как наемных работников с определенным набором задач, тогда мы сможем говорить о том, что гражданское общество станет партнером власти и сможет ее контролировать. В таком случае оно будет иметь все возможности для того, чтобы быть услышанными.

Марина ЕВТУШОК