На Бурштыне свет сошелся клином?

При этом обращает на себя внимание тот факт, что огромное количество публикаций по экспортной тематике в отечественных СМИ обратно пропорционально цене вопроса. Об общеотраслевых проблемах отечественного энергокомплекса издания почти не пишут. Между тем именно от их разрешения зависит и будущее экспорта электроэнергии.

Немного о цене вопроса. В 2008 году Украина экспортировала 7,868 млрд. киловатт-часов электроэнергии на сумму 480 млн. долл.

Для сравнения: общее количество электроэнергии, произведенной электростанциями, которые входят в объединенную энергосистему страны, составило в прошлом году 191,688 млрд. киловатт-часов. При этом национальная экономика и население страны потребили в целом в измерении брутто — 185,150 млрд. и нетто — 147,706 млрд. киловатт-часов. Общая стоимость электроэнергии, которую энергопоставляющие компании поставили украинским потребителям в 2008 году, равна 52 млрд. грн.

Если округлить, объем экспорта украинской электроэнергии за рубеж немного превышает 5% объема ее фактического потребления внутри страны.

Однако дело не только в циф­рах. Профессиональные энергетики прекрасно знают — коммерческие и ценовые перспективы отечественного экспорта напрямую связаны с экономическими и ценовыми перспективами работы отечественной энергосистемы в целом в контексте ее интеграции в общеевропейский энергорынок. То есть той энергосистемы, которая поставляет на сегодняшний день для внутренних потребителей электроэнергии в 20 раз больше, чем экспортирует, и от эффективности работы которой зависит, сохранит ли Украина свои кон­курентные преимущества на европейских рынках. Или же, наоборот, превратится из экспортера в импортера электроэнергии из России и Европы.

Следовательно, перспективы экспортных или импортных электрических потоков в Украине нельзя рассматривать вне контекста работы как отечественной, так и соседних энергосистем.

К сожалению, на фоне активного внимания отечественных бизнес-групп и СМИ к поставкам электричества из Бурштынского энергоострова в Европу наблюдается совершенно мизерное количество публикаций, посвященных общеотраслевой проблематике электроэнергетики страны в целом. Быть может, в работе отечест­венного энергокомплекса, помимо вопросов, связанных с экспортом, больше не осталось других проблем? Однако вряд ли найдется в Украине компетентный специалист, который ответит на этот вопрос утвердительно.

Экспорт не с неба посылают

Оптимистические настроения по поводу якобы радужных экспортных перспектив украинской энергетической отрасли на протяжении многих лет зиждились на трех китах. Первый — это наличие в энергосистеме существенного профицита генерирующих мощностей в виде тепловых энергоблоков. Второй — наличие достаточных собственных запасов угля. И третий — это более высокие расценки на киловатт-час в европейских странах по сравнению с внутренним рынком.

В то же время, начиная с 2005—2006 годов в информационном пространстве страны стали все чаще встречаться высказывания отдельных экспертов из числа профессиональных энергетиков, которые начали предупреждать о возможности иного варианта разворачивания событий на экспортном направлении. К ним, в частности, можно отнести руководителя “Энергетической консалтинговой группы” Алексея Шеберстова, который в свое время акцентировал внимание на тех негативных процессах в энергетической отрасли, которые в перспективе могли превратить Украину из экспортера в импортера тока.

И хотя тот же г-н Шеберстов аргументировал свою позицию неудовлетворительным техническим состоянием отечественных ТЭС и отсутствием инвестиций в отечественную энергетику, правота высказываний эксперта подтвердилась гораздо раньше того момента, когда профицит тепловой генерации в стране должен был смениться ее дефицитом.

Ускорил события мировой экономический кризис, который кардинально изменил ценовую конъюнктуру на европейском энергорынке и с наступлением которого возникла необходимость оценить перспективы экспорта украинского электричества в Европу не только с точки зрения того, Иванов или Сидоров будет его контролировать. Так как контролировать вскоре, возможно, будет нечего.

Ценовой обвал

Спад потребления электроэнергии в Европе вследствие кризиса привел к существенному снижению цен на нее. К примеру, если в период предкризисного июльского ценового пика в 2008 году цены электричества в базовом ровном графике потребления в Германии и Франции достигали восьми-девяти евроцентов за киловатт-час, то на протяжении последних девяти месяцев цена по фьючерсным контрактам упала до 3—3,5 евроцента.

Так, по данным европейских энергобирж, в марте цена фьючер­сов на второй квартал 2009 года в Германии составляла 3,35 евроцента за киловатт-час, а на 2010 год — 4,27 евроцента. Соответственно, во Франции фьючерсные контракты на аналогичные сроки оценивались в 3,24 и 4,27 евроцента за киловатт-час.

Схожие ценовые тенденции были зафиксированы в марте и в вос­точноевро­пейских странах. В частности, в Венг­рии фьючерсные контр­акты на второй квартал 2009-го и на 2010 год котировались на уровне 3,46 и 4,95, в Словакии — 3,37 и 4,50, в Че­хии — 3,07 и 4,45 евроцента за киловатт-час. Как известно, Словакия и Венгрия являются на сегодняшний день основными импортерами украинской электроэнергии.

Для сравнения: оптовый тариф на электроэнергию в украинском оптовом рынке в марте составил 39,7, а в апреле — 40,05 коп. за киловатт-час, что, согласно курсу НБУ, эквивалентно 3,84 евроцента.

То есть оптовая цена киловатт-часа электроэнергии на отечественном энергорынке, по которой госпредприятие “Укринтерэнерго” покупает электричество на экспорт, на сегодня превышает цены фьючерсных контрактов на базовую электроэнергию в европейских странах. Экспортная цена украинской электроэнергии в среднем на 17,5% выше оптовой рыночной цены и составляет порядка 4,5 евроцента. Европейские компании продолжают покупать сравнительно дорогую украинскую электроэнергию только потому, что имеют среднесрочные контракты, в которых четко прописаны обязательства сторон и предусмотрены штрафные санкции.

То ли еще будет

На этот факт, конечно же, можно было не обращать внимания, сославшись на предположение о том, что мировой экономический кризис является временным явлением и что по его завершении цены на электричество в Европе вновь повысятся до исходных рубежей в восемь-девять, а то и более евроцентов за киловатт-час. Если бы даже не одно, а сразу два “но”.

Во-первых, никто не знает, когда этот самый кризис завершится, а также с какими ценовыми параметрами выйдет из него европейский энергорынок и когда. Во-вторых, оптовый тариф на электроэнергию в Украине не является статической величиной. Он постоянно увеличивается и имеет все предпосылки для роста в дальнейшем. Только в январе—ноябре 2008 года оптовая цена электричества в стране выросла на 46%. После чего президент В.Ющенко в связи с наступлением кризиса инициировал введение моратория на повышение энерготарифов на период до весны этого года.

Однако сколько тарифы ни замораживай, а расти они будут. Дальнейший рост цены украинского киловатт-часа неизбежен как в нынешнем году, так и в следующем. И для этого существует немало причин. Достаточно лишь сказать, что украинские тарифы практически не содержат в себе инвестиционной составляющей, необходимой для реконструкции отечественных тепловых энергоблоков, отличающихся критическим уровнем технической изношенности и полным несоответствием современным экологическим требованиям. Не предусмотрены в действующих тарифах и средства на реализацию ядерно-энергетических программ, а также на полноценную модернизацию электропоставляющей инфраструктуры.

Если добавить к перечисленному такие факторы, как отсутствие в Украине для потребностей энергетиков собственных запасов газа, а также дороговизну и низкое качество отечественного угля, то нетрудно догадаться об отсутствии конкурентных преимуществ энергокомплекса страны на внешних рынках.

Ударим по экспорту оптовым тарифом

Собственно, об этом свидетельствуют и неиспользуемые возможности Украины по передаче электроэнергии в соседние страны. Как правило, общественность под экспортом электроэнергии подразумевает поставки электричества в западном направлении из Бурштынского острова, максимальная экспортная способность которого не превышает 550 МВт.

В то же время остаются незадействованными сечения Украина—Россия мощностью 1800 МВт, Украина—Молдова — 1050 МВт и Украина—Беларусь — 800 МВт. Желающих экспортировать электричество в этих направлениях нет, так как цены на киловатт-час в России и Беларуси ниже, чем на украинском оптовом рынке. Молдова же в преддверии очередных выборов скорее всего по политическим причинам покупает электроэнергию производимую Молдавской ГРЭС (Приднест­ровье), которая контролируется россиянами.

Весьма призрачной с этой точки зрения выглядит и перспектива выхода Украины на рынок Литвы — россияне могут предложить прибалтийцам электроэнергию дешевле. Отказалась покупать украинское электричество в декабре 2008 года и Польша — из-за дороговизны.

Впрочем, Украина могла бы выйти на рынки упомянутых стран и сейчас, что было бы весьма не лишним в условиях кризисного простоя энергоблоков, если бы не искусственная и довольно популистская привязка покупаемого на экспорт электричества к цене оптового рынка.

В марте парламентарии такую привязку узаконили, приняв поправки к Закону “Об электроэнергетике”, согласно которым вся экспортируемая электроэнергия должна покупаться в ОРЭ Украины по ценам внутреннего оптового тарифа, а право за доступ к свободным межгосударственным сечениям должно предоставляться исключительно через аукцион.

Этим законом депутаты фактически лишили украинские энер­гокомпании возможности наращивать объемы производства тока за счет расширения экспорта.

Сама идея привязки экспортных контрактов к цене ОРЭ Ук­раины выглядит для энергетиков нелогичной и необоснованной.

Во-первых, украинский оптовый тариф на киловатт-час — явление в мировой практике отдельное. Цена ОРЭУ содержит в своей структуре затраты, совершенно к экспорту не относящиеся. К примеру, более 30% в оптовой цене приходится на перекрестное субсидирование, посредством которого промышленные потребители дотируют в основном население, покупающее ток по заниженной цене. Возникает вопрос: почему зарубежные покупатели отечественного тока должны оплачивать популизм украинских властей, упорно не желающих повышать цены на киловатт-час для бытовых абонентов? Кроме того, зарубежным потребителям приходится оплачивать заложенные в оптовой цене расходы на техническое переоснащение и капремонт горно-шахтного оборудования угольных предприятий, реструктуризацию угольной и торфодобывающей промышленности Украины, а также строительство пускового комплекса “Вектор”. Если учесть, что в условиях либерализованных европейских энергорынков производители, поставщики и потребители продают электроэнергию напрямую друг другу по свободным рыночным ценам, привязка экспортных контрактов к оптовому тарифу в Украине выглядит особо невнятно.

Во-вторых, кто проиграл от того, что НАЭК “Энергоатом” с 1 декабря 2004 по 1 июля 2005 года экспортировал в Россию более 3 млрд. излишних киловатт-часов, покупая их в оптовом рынке для экспорта по той же цене, что и продавал в ОРЭУ? Сама энер­гокомпания таким образом загрузила простаивающий энерго­блок и получила дополнительную прибыль. Возможно, экспортная цена могла бы оказаться и повыше, но факт остается фактом — отечественные генкомпании и тот же “Энергоатом” в настоящее время имели бы возможность реализовывать излишки своей продукции за рубеж по закупочным ценам ОРЭУ или выше, оплачивая НЭК “Укрэнер­го” дополнительно расходы на транспортировку электроэнергии до границы. Приходи на аукцион, покупай сечение и экспортируй.

С этой точки зрения возникает закономерный вопрос: что для украинской энергетики важнее — минимизировать экспортные поставки электроэнергии до уровня максимально возможной продажной цены или все же максимизировать продажу электричества за рубеж за счет установления оптимальных и достаточных для энергосистемы тарифов?

Удивляет и позиция самих энергокомпаний, молчаливо наблюдавших за тем, как парламентарии принимали совершенно не выгодный для энергетиков законопроект. Если та же корпорация “ДТЭК”, судя по сообщениям в прессе, считает экспорт электроэнергии для себя приоритетным видом деятельности, то почему бы ей не попытаться наладить экспортные поставки электричества в ту же Молдову? Или на Бурштыне свет клином сошелся?

Безусловно, авторы законопроекта закладывали в свой документ и позитивную идею в виде внедрения аукционов на межгосударственные сечения. Никто не станет отрицать, что экспорт электроэнергии должен осуществляться на прозрачных и конкурентных условиях. Госпредпри­ятие “Укринтерэнерго” поставляет электричество из Бурштына по старинке и без законодательного оформления своей экспортной деятельности. В этом слу­чае появляются условия для коррупционных сговоров и монополизации экспортных потоков отдельными трейдерскими структурами. Противостояние, развернувшееся вокруг борьбы за украинский экспорт в Европу начиная с 2005 года, является прямым тому подтверждением. Нет правил — есть постоянная борьба за контроль над потоком. При этом набор европейских дистрибьюторов “Укринтер­энер­го”, как и объемы покупаемого ими украинского тока, меняются после каждой смены правительства.

Чиновничье-теневую вакханалию в перераспределении экспортных поставок, конечно, следует прекратить. Однако как бы вместе с водой не выплеснуть и ребенка? Ведь межгосударственные сечения могут оказаться просто невостребованными.

Олег КИЛЬНИЦКИЙ